— Подумал. Но мне сейчас лишь бы с Машей ничего не случилось, остальное неважно.
— Не скажи, не скажи.
— Я все равно пойду. Что мне еще делать?
— Ладно, ладно. Только подожди. Может, того Сергея из ментовки позвать? С ним и пойдешь? На всякий случай?
— Будет поздно, Руслик. Даже если ты его и застанешь дома.
— Хорошо, но я ему все равно позвоню, скажу адрес.
— Звони. Только пусть мчится туда на всех парах.
Андрей бросил трубку, выбежал из комнаты. Даже ключ не взял, просто захлопнул дверь. Мать все равно скоро придет, но даже будь она в ночную смену, это не имело значения. Только бы с Машей ничего не случилось.
Если тревога ложная, и все обойдется, он готов хоть всю ночь спать в подъезде, сидя на ступеньках.
Она шла по этой прокуренной комнате, как под гипнозом. Ей было дурно. Ни от шума и дыма, ни от запаха пота и общей нездоровой обстановки, это не имело значения. Причина была в ином.
Она ждала, что вот-вот увидит своего Андрея.
То, во что она по-настоящему не верила до последнего мгновения, сейчас произойдет. Это уже решено, предначертано, раз уж Маша сама пришла сюда. То, чего не могло случиться даже в нелепом кошмаре, произойдет в реальности. От этого ее отделяют считанные секунды. Жалкие секунды подлой надежды.
Говорила же ей одна знакомая, с которой они участвовали в городской олимпиаде по языку и литературе, что верить мужчинам нельзя. Нельзя — и все тут. Другая знакомая говорила, что они — все, как один, кобели. Это физиология. В них заложен разброс семени, и они сами против этого бессильны. Им бы побольше мест найти, где они оставят собственное семя. Вот тогда их миссия на этом свете прошла удачно.
И другие девушки это говорили. Не пошлые и циничные, а очень даже милые, скромные. И не глупые, даже самой Маше фору дадут.
Только Маша им не верила. Скептически улыбалась, уходя от ненужных дискуссий. Не считая того, что она не являлась спецом по части мужской физиологии, Маша имела собственное мнение, которое вовсе не хотела кому-то навязывать. Она считала, что многие женщины ничуть не уступают мужчинам, только не по части «разброса», а по части «приема» того самого семени. В общем, от самого пола ничего не зависело. Маша верила, что среди мужчин достаточно тех, кто порядочен и готов хоть всю жизнь иметь дело лишь с одной женщиной. Только бы встретить ту самую женщину.
Она верила в это!
Какая же она была дура!
Это подтвердил случай с Андреем. Она слепо раскрыла ему душу, привязалась к нему, если не сказать о большем, вылепила из него идеал, боясь признаться самой себе, что и она, наверное, является для него чем-то подобным. И вот теперь ее ждала расплата за собственную доверчивость и глупость.
Расплата в виде тягучей, горячей боли. Обжигающей боли. И ужасно продолжительной. Зная себя, Маша не сомневалась, что еще много дней она будет терпеть эту боль, не в силах ни заглушить, ни отвлечься, ни принять ее, как должное. Будет терпеть и мучиться.
Не вовремя появилась предательская слабость в ногах. Маша едва не оступилась. На глазах появилась пленка, как бывает, когда вот-вот хлынут слезы. Она силилась не заплакать и потому попыталась рассмотреть танцующих. От этого стало еще больнее. Неужели Андрей, ее нежный, внимательный Андрей приходит сюда «на часок», чтобы удовлетворить свою мужскую потребность? Неужели эта его подружка такая же, как эти танцующие девушки с размалеванными, диковатыми лицами? Неужели?
Маша остановилась возле двери, оглянулась, по-прежнему оглушенная, растерянная, раздавленная. Что она здесь делает? Хочет увидеть Андрея с другой девушкой в постели?
— Заходи, — перекрикивая музыку, предложила девушка, что провела ее сюда. — Чего стоишь?
Маша покачала головой. Еще немного — и она расплачется. Быть может, даже зайдется в истерике.
К ним приблизился улыбающийся высокий парень с бритой головой.
Он что-то сказал, наверное, поздоровался, но Маша не расслышала. Тоже показал рукой в комнату. Маша хотела отказаться, но поняла, что ее голос не услышат. Она снова покачала головой, но этот жест получился вялым, неопределенным.
Парень мягко, но неумолимо направил Машу к двери, открыл ее, и девушка подчинилась. В конце концов, у нее не осталось сил на какие-то действия. Парень что-то прокричал девице, вставшей на пороге, после чего закрыл у нее перед носом дверь. Кажется, он просил кого-то позвать, отстраненно подумала Маша.
Благодаря закрытой двери грохот музыки заметно ослаб. Можно стало говорить, а не кричать.
— Привет, привет, — ухмыляясь, пробормотал парень, рассматривая Машину фигуру.
Она заметила, что в комнате никого нет. Какой-то замызганный шкаф у стены, окно зашторено, и большую часть комнаты занимает кровать. Не двуспальная, но широкая. Где же Андрей? Или ее не хотят к нему провести? Может, его уже предупредили, и он попросил отвести Машу в пустую комнату? Он в соседней спальне? И пока она здесь, он уйдет?
Ну, и пусть! Ей уже все равно!
— Хочешь выпить? — парень по-прежнему улыбался. — Водки?
Маша покачала головой.
— Ладно тебе, — он подошел ближе. — Шахнешь пару стопочек — сразу расслабишься.
Маша посмотрела на него более осмысленно. Что-то было не так.
— А где Андрей? В другой комнате?
На секунду лицо у парня приняло озадаченное выражение. После чего расплылось в улыбке.
— Андрюха? Он же пляшет там, — парень показал туда, где гремела музыка. — Ладно. На хрен он тебе нужен?
Маша подумала, что ее обманывают, ведь Андрея среди танцующих не было, она бы рассмотрела. В следующее мгновение осознала, что парень имеет в виду не того человека. Наверное, в компании был еще один Андрей.
Маша хотела объяснить, про кого она спрашивает, но парень шагнул к ней вплотную, и его рука обхватила Машино бедро. Маша отпрянула, и в этот момент дверь в спальню открылась, пропустив еще одного парня. Чем-то похожего на первого: тот же рост, фигура, одинаковое выражение лица. Только голова не побрита, наоборот удлиненная прическа.
— О-о! — протянул вошедший. — Чем это вы тут занимаетесь?
Его приятель виновато улыбнулся и выпалил:
— Костя, принеси бутылку и пару стопорей. Ну, давай. Девчонке надо выпить.
— Один момент, — Костя тут же удалился.
Маша сделала шаг к двери.
— Значит, Андрей здесь один? Другого нет?
Парень загородил ей дорогу.
— Забудь про Андрея. Моего друга зовут Костя, у него сегодня именины. Меня зовут Валера, — он вопросительно посмотрел на нее, ожидая, когда представится она.
Маша попыталась его обойти, но тщетно: он не давал ей прохода. Ее сознания достигли смутные догадки относительно происходящего.
— Можно пройти? — спросила она.
— Нет, — Валера ухмыльнулся.
— В чем дело? Почему?
— Потому, крошка.
В комнату протиснулся Костя. В руках он держал початую бутылку водки и три рюмки.
— Вот, все готово, — самодовольно заявил он. — Как хоть девушку зовут? Меня — Костя.
— Не представляется, — пожаловался Валера и обратился к Маше. — Ты скажешь, как тебя зовут?
— Маша. Пожалуйста, дай мне пройти.
Валера захохотал. От него разило водкой.
— Куда ты спешишь? — подал голос Костя, пододвинув к кровати стул и поставив на него принесенную бутылку и рюмки. — Давай, выпьем.
— Я не хочу, — тихо сказала Маша. — Дайте мне, пожалуйста, выйти отсюда. Почему вы меня не выпускаете?
— Потому что ты — мой подарок, — Костя захихикал. — Ты знаешь, что у меня сегодня День Рождения?
— Я ей сказал, — вставил Валера.
Костя удовлетворенно кивнул, разливая по рюмкам водку.
— Знаешь, сколько мне сегодня исполнилось, Машенька?
— Дайте мне пройти, — потребовала Маша.
— Двадцать, — не обращая внимания на ее просьбу, сообщил Костя. — Ты понимаешь, подруга, мне сегодня двадцать! Круглая дата. И потому, если ты меня уважаешь, выпей за мое здоровье.
Валера подтолкнул Машу к кровати. Маша едва удержала равновесие.
— Садись, бери стопку.
До этого момента она еще верила, что произошло какое-то недоразумение, и парни о ней что-то не то подумали. Маша надеялась, что она просто выйдет из комнаты, и на этом все закончится.
Теперь она убедилась, что ошибалась.
— Послушайте, ребята. Я пришла сюда за Андреем. Моим… молодым человеком. Какая-то девушка позвонила и сказала, что он здесь, у вас. И я…
— Да садись ты, — перебил ее Костя. — Выпей, тогда побазарим про твоего Андрея.
— Да, Машка, — поддержал его Валера. — Садись, садись.
Маша осталась стоять.
— Если Андрея здесь нет, мне надо идти.
— Сначала выпей, — предложил Валера.
— Да-да, — Костя хихикнул. — Нехорошо уходить, не выпив с именинником. Неуважительно.
Они взяли каждый по рюмке, и Валера потребовал:
— Машенька, бери свою.
— Я не пью водку, — пробормотала она.
— Нет? — Валера деланно удивился. — А что же тогда? Коньяк? Извини, такого добра не держим.
— Было, — вставил Костя. — Да телки все выжрали.
Они оба загоготали.
Теперь Маша осознала, что ее Андрея в этом доме нет. Нет, и не было. Кто-то грубо, но при этом очень удачно пошутил. И она, как дурочка безмозглая, явилась сюда. И неизвестно, что о ней думают эти парни, раз ведут себя таким образом.
Понимание тонкой холодной сталью пронзило у Маши что-то внутри. Стало невыносимо больно. Она оболгала Андрея в собственной душе! Сейчас это казалось едва ли не кощунственным, думать о нем то, что она думала. Ее Андрей никуда не бегал, никакой любовницы у него вообще нет! Это ведь ясно, настолько ясно, что ее недавние мысли иначе, как затмением, не назовешь. Ее нагло обманули, и она повелась на эту ложь.
И вот теперь она расплачивалась за собственную глупость!
То, что Андрей ни в чем перед ней не виноват, после долгих мучительных минут несчастья, первого крупного несчастья в ее жизни, породило прострацию, заторможенность. Чуть позже придет облегчение, сладкое, радостное избавление от боли, но оно запаздывало, слишком резкой оказалась перемена. Транс, это переходное состояние, сделал Машу настолько управляемой, что позволил Валере вложить в ее руку рюмку.