Аморфия пожал плечами и невозмутимо ответил:
– Птица – осведомитель. С самого начала все здесь выслеживала. Кодировала донесения в бактериях и прятала в телах людей, подготовленных к выгрузке с Хранения. Мне вот уже двадцать лет об этом известно; донесения я пропускал, но, разумеется, после тщательной проверки, хотя ничего важного она не сообщала. А вот в последний ее отчет я внес кое-какие изменения, чтобы легче было избавиться от опеки «Зевающего ангела». – Аморфия лукаво, по-детски улыбнулся. – На самом деле она совершенно безобидна, а разведракету я к ней приставил в воспитательных целях. Если тебя раздражает, я ракету отзову.
Даджейль Гэлиан рассеянно, будто не слушая, поглядела в безмятежные серые глаза тощего как скелет существа в темных одеждах.
– Аморфия, прошу тебя, объясни, что происходит? – спросила она. – Что стряслось?
Корабельный аватар обиженно отвел взгляд и уставился на деревце, в котором спряталась разведракета.
– Как бы то ни было, – проговорил он скованным, официальным тоном, – не забывай, что ты вольна покинуть борт. ЭКК в твоем полном распоряжении, приказывать ему я не могу. – Он посмотрел на женщину, покачал головой и с теплотой в голосе произнес: – Извини, но всего я объяснить не вправе. Могу сказать только, что мы направляемся к звезде Эспери. – Аватар неуверенно умолк, скользнул взглядом по мебели и полу. – Потому что… я этого хочу, – произнес аватар, как будто впервые осознал это сам. – Потому что, похоже, мне там дело найдется. – Он всплеснул руками. – Кстати, мы ждем гостя. Точнее, я жду гостя. А ты, наверное, нет.
– Какого гостя? – спросила женщина.
– Ты еще не догадалась? – тихо произнес аватар. – Бира Генар-Хофена.
Даджейль опустила взгляд, медленно свела брови; темное птичье перо выпало из пальцев.
III
[узкий луч, с повторением, M32, передано в 4.28.867.4406]:
ограниченный системник «Без дела не беспокоить» → Эксцентрик «Пристрелим их позже»
Слыхал? Ну что, я был прав насчет Генар-Хофена? Теперь все сходится?
∞
[узкий луч, с повторением, M32, передано в 4.28.868.4886]:
Эксцентрик «Пристрелим их позже» → ограниченный системник «Без дела не беспокоить»
Да… Двести тридцать три. Он что, на рекорд идет? Да-да-да, ты был прав насчет человека. Но почему тебя об этом не предупредили?
∞
Не знаю. Двадцать лет надежных, но безынтересных донесений – а как только понадобилось узнать, чем этот чудак на самом деле занят, канал связи перекрыли. Полагаю, наш общий друг… ох, да его вполне можно по имени называть… Так вот, скорее всего, «Спальный состав» обнаружил нашего осведомителя – не знаю точно когда, – и как только у корабля появилось что скрывать, то…
∞
Да, но он-то что вытворяет?! Мы считали, что в группу его пригласили из вежливости, а он тут изображает из себя боеголовку хренову. Что он затеял?
∞
А почему бы не спросить его самого?
∞
Я пробовал. Ответа пока нет.
∞
Так бы сразу и сказал…
∞
Прошу прощения. И что теперь?
∞
А теперь на меня «Стальной отблеск» какую-то лабуду вывалил. Извини, я отвлекусь.
∞
[узкий луч, M32, передано в 4.28.868.8243]:
ограниченный системник «Без дела не беспокоить» → всесистемник «Стальной отблеск»
Ну вот, о нашем общем знакомом, любителе высоких скоростей. Надеюсь, мы не этого ожидали? Или это какое-то стороннее поручение?
∞
[узкий луч, M32, передано в 4.28.868.8499]:
всесистемник «Стальной отблеск» → ограниченный системник «Без дела не беспокоить»
Нет, нет, конечно! Ох, надоело повторять одно и то же. Общее уведомление запостить, что ли? Нас интересовало мнение проклятого мудака, в каком-то смысле сторонняя точка зрения. Никто не предполагал, что он рванет куда-то в окрестности самой Эксцессии.
Ты же знаешь, он когда-то в «Интересное времечко» входил. И мы обязаны были его известить, хоть он и Эксцентриком заделался. И еще каким…
И теперь наши планы нарушает еще одна непредсказуемая переменная.
В общем, рад буду выслушать твои конструктивные предложения. А если у тебя одни язвительные инсинуации припасены, то лучше поделись жемчужинами своей изумительной мудрости с тем, у кого хватает свободного времени оценить их по достоинству.
∞
[узкий луч, с повторением, M32, передано в 4.28.868.8978]:
ограниченный системник «Без дела не беспокоить» → Эксцентрик «Пристрелим их позже»
(лог-файл в приложении) А я что тебе говорил? Непонятно все это. И по-моему, очень подозрительно.
∞
Вот и мне непонятно. Хотя, должен признать, весьма похоже на правду. Надеюсь, если я окажусь не прав, ты меня не станешь в этом упрекать.
∞
Если после всего этого я по-прежнему буду склонен проявлять терпимость, а ты по-прежнему будешь склонен пожинать ее плоды, то я буду бесконечно рад тебя ими одарить.
∞
Ну, мог выразиться и поделикатнее. Впрочем, я со всевозможным почтением готов принять этот моральный карт-бланш.
∞
Отправлю-ка я весточку «Спальному составу». Он, конечно, не обратит на меня никакого внимания, но я этому глисту все равно просигналю.
IV
Вечером Генар-Хофен, оставив в номере терминал в форме авторучки, отправился в Ночной Город и первым делом отыскал магазин, принадлежавший совместному предприятию синтикатов Яруса и расы ишлорсинами.
«Маловата она ростом», – подумал Генар-Хофен, хотя женщина-иши высилась над ним. На ней были традиционная ишлорсинамская темная ряса, от которой пахнуло затхлостью. Они уселись на узкие скамьи в пузыре тьмы. Иши опустила на колени складной планшет, сгорбилась над ним, потом кивнула и всем телом наклонилась к Генар-Хофену. Рука ее вытянулась к его левому уху. Из пальцев выдвинулись блестящие телескопические стержни. Иши закрыла глаза. В полумраке Генар-Хофен различал тени огоньков, мерцавших под веками иши.
Рука коснулась уха, стало щекотно. Лицевые мышцы непроизвольно дернулись.
– Не шевелись, – велела иши.
Он замер. Иши отвела руку, открыла глаза, уставилась в точку, где сходились вершины трех стержней. Потом кивнула и хмыкнула.
Генар-Хофен наклонился, всмотрелся туда же – и ничего не увидел. Иши опять закрыла глаза; под веками снова замерцали огни экранов.
– Очень сложная штука, – пояснила она. – Едва не пропустила.
Генар-Хофен, припомнив крепкое рукопожатие Верлиэф Шунг, поглядел на свою правую руку и спросил:
– А на ладони ничего нет?
– Совершенно верно. – Иши вытащила из-под складок рясы небольшой прозрачный контейнер и опустила туда нечто, извлеченное из уха Генар-Хофена.
Он по-прежнему не видел, что это такое.
– А костюм? – спросил он, коснувшись пиджачного лацкана.
– Чисто, – сказала великанша.
– Это всё?
– Да, это всё, – ответила она.
Пузырь мрака рассеялся, они снова оказались в комнатушке с многочисленными полками, уставленными непонятным оборудованием.
– Спасибо.
– Восемьсот ярусносинтикаточасовых эквивалентов.
– Что ж, округлим до тысячи.
Он шел по Шестой улице, в сердце Ночного Города на Ярусе. Ночные Города имелись во всей цивилизованной Галактике: своего рода кондоминатная франшиза, хотя владелец ее оставался неизвестным. Все Ночные Города отличались друг от друга, неизменным оставались лишь постоянная ночь и неизбежные развлечения.
Ночной Город Яруса располагался на среднем уровне, где занимал небольшой остров в неглубоком море, накрытый пологим куполом двухкилометровой высоты и диаметром десять километров. Как правило, внешний облик Города менялся в соответствии с тематикой ежегодного фестиваля. В прошлый визит Генар-Хофена Ночной Город превратили в гигантское подобие океана, а здания изображали волны высотой до двухсот метров. В тот год фестиваль отражал морскую тематику, и Шестая улица преобразилась в ложбину между двумя экспоненциально развернутыми нагонными волнами, рябившими рядами ярко освещенных балконов и увенчанными сияющими шапками пены, которые заливали извилистую улицу бледным потусторонним светом. В обоих концах улицы мостовая приподнималась, уравниваясь с пересечением волновых фронтов, и – сквозь неаутентичные волновые туннели – выходила к другим бульварам Города.
В этом году темой фестиваля был примитивизм, и Город превратился в гигантскую печатную плату с традиционными ранними электронными схемами: обширная сеть серебристых улиц раскинулась по идеально плоской поверхности, утыканной колоссальными резисторами, непроницаемыми корпусными микросхемами-стоножками, веретенообразными диодами, огромными полупрозрачными электронными лампами со сложной внутренней структурой, которые высились на блестящих металлических опорах. Названия некоторых устройств Генар-Хофен смутно припоминал из университетского курса истории техники и технологии, однако большинству элементов печатной платы – зазубренным, шишковатым, гладким, ярко окрашенным, блестящим, матово-черным, складчатым, лопастным – имен он не находил, а о назначении и вовсе не догадывался.
Шестая улица стала потоком быстротечной ртути в пятнадцать метров шириной, поверх которого натянули сетчатое покрытие с ромбовидной насечкой; под ногами прохожих то и дело стремительно проплывали цепочки золотисто-голубых мерцающих шаров – вероятно, символические электроны или что-то в этом роде. Первоначально ртутные реки предполагали интегрировать в городскую транспортную систему, но идея оказалась неэффективной и была заброшена, так что все перевозки совершались, как обычно, глубоко под землей. До Города Генар-Хофен добирался, несколько раз пересаживаясь с подземника на подземник, чтобы избавиться от возможных соглядатаев, a после того как из его уха удалили следящее устройство, решил, что уж теперь ОО не помешают ему веселиться напропалую. Впрочем, наблюдение его не слишком беспокоило – дело было в принципе, хотя чрезмерно этим заморачиваться Генар-Хофен не собирался.