Захватчики загерметизировали дыру в воздушном шлюзе жилой секции и накачали внутрь нормальную смесь атмосферных газов. Командир Ясный Месяц Сухостой IV из племени Дальнозоров уже несколько дней обходился без скафандра. Гравитация тут слабенькая, но все лучше, чем парить. Командующий щелкнул клювом по картинке на экране мобильного командного центра, развернутого в бывшем бассейне/на плантации покойного смотрителя. Неподалеку лейтенант тихо, но настойчиво объяснял, что происходит, двадцати Хамам, рассредоточенным в пещерах базы.
Как только корабль Культуры появился на сенсорах других кораблей, командир отправил ординарца за скафандром и теперь нетерпеливо ожидал его возвращения. На вспомогательных экранах техники-Хамы в скафандрах, машины и дроны сновали по корпусам кораблей арсенала. Уже почти половина готова к вылету – неплохой флот, однако желательно выпустить все корабли одновременно, чтобы атака застала врасплох и Культуру, и всех остальных.
– А уничтожить его нельзя? – спросил командир у корабля-предателя и взглянул на отметки позиции Хамской эскадры – нет, слишком далеко; Хамы избегали приближаться к Подачке, чтобы корабль Культуры их случайно не засек.
«Миротворец» не любил голосовой связи и предпочитал выводить свои реплики на экран.
– На расстоянии нескольких световых минут – да, пожалуй. Уничтожить его несложно, главное – застичь врасплох. Однако мне бы и раньше этого не удалось, поскольку сюда он явился неспроста, а теперь неожиданное нападение и вовсе невозможно.
– А если здешними кораблями воспользоваться, из тех, которых уже проверили?
– Пока их не разбудят, толку от них никакого. Если половину кораблей разбудить сейчас, у них будет слишком много времени на размышления и рекогносцировку, а успех исполнения нашей главной задачи целиком зависит от напускной поспешности, притворного хаоса и паники чрезвычайной ситуации. И ничего не выйдет.
Сообщение прокрутилось и ушло за край экрана.
– Командир, для порядка я обязан осведомиться, не желаете ли вы признаться в содеянном и без боя сдать базу СНК «Время убивать»? Другой возможности избежать открытого конфликта нам не представится.
– Не валяй дурака, – кисло процедил командир.
– Я так и думал. Что ж, я укроюсь в тени базы на поверхности реального пространства и попытаюсь обойти СНК сзади. Как только он пересечет границу защитного периметра, ударьте со всей силой. Ни в коем случае не позволяйте ему углубляться больше чем на световую неделю. Настоятельно рекомендую передать мне общее тактическое руководство операцией.
– Нет, – отрезал командир. – Придумай, как избавиться от корабля Культуры. Я позволю ему приблизиться на три десятых световой недели и затем нанесу удар.
– Я приступаю к своей части операции. Не позволяйте ему проникнуть вглубь защитного пространства арсенала ближе чем на световую неделю. Если он заподозрит, что его собираются атаковать, то вам не поздоровится. Мне такое поведение хорошо знакомо. Это вам не вежливый орбиталищный Разум или в меру осмотрительный экспедиционный корабль Контакта. Нет, это военный корабль Культуры, и, судя по всему, в полной боевой готовности.
– Да он еле ползет! – фыркнул командир.
– Возможно, вас это удивляет, но подобное поведение любого военного корабля не дает никаких оснований для оптимизма. Он не стал прорываться через защитный периметр, а, выражаясь фигурально, затормозил у ворот – и это уже дурной знак; скорее всего, он хитер и изворотлив. Прошу вас, не подпускайте его близко, открывайте огонь как можно скорее. Если он подвергнется нападению в глубине защитного периметра, то спасаться бегством не станет, а продолжит полет к вам и протаранит арсенал, уничтожив его вместе со всеми кораблями.
Командир, весьма задетый невниманием к ценности своей собственной жизни, раздраженно буркнул:
– Ну, пусть приближается на две световые недели.
– Нет, это слишком близко! Если мы не уничтожим его первым же ударом, у него должна остаться возможность к отступлению. Не вынуждайте его на самопожертвование.
– Но если он уцелеет, то предупредит Культуру!
– Даже если мы его атакуем, он успеет сигнал отправить, если уже не отправил. Не пытайтесь его остановить. Даже если наши планы раскроют, мы все равно сумеем привести их в действие, пусть с задержкой на несколько дней. Поймите, Культура здесь объявится с одинаковой быстротой, независимо от того, как узнает о случившемся – из сигнала или из сообщения уцелевшего корабля. Если он подойдет к базе ближе чем на три световые недели, нашей миссии грозит крах.
– Ладно! – рявкнул командир, протянул щупальце к сияющей панели командного центра и отключил коммуникатор.
«Миротворец» не пытался снова выйти на связь.
– Командир, ваш скафандр, – пролепетал ординарец, оскопленный малек в мундире, сжимая скафандр щупальцами.
– Наконец-то! – заорал командир и отвесил чувствительный щелчок по глазным стебелькам ординарца, вмяв их в глазницы.
Малек пискнул и отлетел в сторону, его газовый мешок разом сдулся. Командир сгреб скафандр и влез в него. Полуослепший ординарец, шатаясь, побрел прочь.
Командир приказал лейтенанту переконфигурировать командный центр. Отсюда Сухостой распоряжался всеми системами арсенала, прежде подвластными лишь Разуму Подачки, уничтоженному кораблем-предателем. Командный центр представлялся Хаму великолепным инструментом разрушения, огромной клавиатурой, на которой можно было наигрывать мелодии смерти. Некоторые клавиши, впрочем, активировались сами и только в ситуациях, требующих особого контроля.
Голоэкран спроецировал сферу, изображавшую окрестности Подачки в реальном пространстве; на ней мерцали крошечные зеленые, белые и золотистые искорки – основные компоненты систем обороны. Тускло-синяя точка представляла боевой корабль Культуры, а за арсеналом, строго напротив синей точки, сияло ярко-красное пятнышко – быстро удалявшийся «Миротворец».
На соседнем экране демонстрировался абстрактный вид той же области из гиперпространства, отображающий оба корабля на разных сторонах ткани реальности. Третий экран показывал абстрактную карту Подачки: пещеры, заполненные кораблями, рельеф поверхности и внутренние системы обороны.
Командир, полностью забравшись в скафандр, включил его, вернулся на место и проверил ситуацию. Он не собирался осуществлять руководство на тактическом уровне, но своим стратегическим влиянием был вполне доволен, хотя и боролся с неодолимым искушением перехватить личный контроль над всеми системами обороны. Сухостой IV осознавал возложенную на него колоссальную ответственность и догадывался, по каким причинам его избрали для исполнения этой миссии. Ему доверили командование потому, что самопожертвование его нисколько не прельщало; он умел прислушиваться к советам, знал, когда следует отступить, перегруппироваться или вообще отказаться от сражения.
Активировав канал связи с кораблем-предателем, командир спросил:
– Боевой корабль Культуры остановился точно в световом месяце снаружи?
– Да.
– То есть в тридцати двух стандартных днях Культуры?
– Совершенно верно.
– Спасибо.
Командир отключил связь и взглянул на лейтенанта:
– Приготовить все системы к атаке на боевой корабль по пересечении им отметки восемь и одна десятая дня от прежней позиции.
Он откинулся в кресле; конечности лейтенанта замелькали по дисплеям, приводя приказ в исполнение. Самое время, отметил командир и недовольно подумал, что в этот раз слишком долго возился со скафандром.
– Сорок секунд, командир, – доложил лейтенант.
– …Вот-вот, пусть расслабится, – пробормотал командир. – Если сработает, конечно…
На расстоянии 8,1 светового дня от позиции, с которой СНК «Время убивать» запросил разрешения приблизиться к базе, голоэкран замерцал сцинтилляционными сполохами – вокруг синей точки разом ожили тысячи скрытых устройств, приводя в действие прецизионно запрограммированную последовательность разрушения; на голографической сфере реального пространства синяя точка очутилась в центре миниатюрного звездного скопления, и ее мгновенно поглотил сияющий шар света. На гиперпространственном голодисплее синяя точка виднелась на микросекунду дольше; в замедленном режиме было заметно, как она отстреливалась, а потом тоже исчезла в воронках энергетических вихрей, взметнувшихся на глади реальности и в гиперпространстве.
Освещение жилой секции замигало и потускнело – сказывался резкий выброс колоссальной энергии с Подачки в системы обороны дальнего радиуса.
Канал связи с кораблем-предателем оставался открытым. Курс корабля изменился одновременно с активизацией систем обороны; он запетлял, красная кривая траектории стала синей, витки ее, накладываясь друг на друга, меняли направление в реальном пространстве и в гиперпространстве и свивались кольцами вокруг точки, где медленно угасала и рассеивалась радиационным выплеском аннигилирующая энергия систем.
Внезапно слева замерцал плоский экран, словно мощный скачок напряжения повлиял даже на его защищенные схемы. На дисплее мелькнуло сообщение:
– ПРОМАЗАЛИ, УРОДЫ!
– Что?! – вырвалось у командира.
Дисплей снова замерцал и очистился.
– Командир, «Миротворец» на связи. Как вы уже наверняка догадались, мы промазали.
– Что?! Но…
– Приведите в состояние предельной готовности все сенсоры и системы обороны; разверните сенсорные массивы в конфигурацию, которая приведет к их полному отказу через неделю. Дольше они нам не потребуются.
– Но что произошло? Мы же его уничтожили!
– Я должен закрыть прореху, оставленную атакой в нашем периметре. Подготовьте все проверенные корабли к немедленному пробуждению; через день-другой я этим займусь. Завершите проверку Переместителей; по возможности испытайте их на настоящем корабле. И полностью проверьте все свое оборудование. Если корабль сумел послать сообщение вам на командный центр, не исключено, что он и на другие неприятные сюрпризы способен.