– Ну и фиг с ним, – сказала птица. – Псих – он и есть псих. А что поделывает его высочество?
– Кто?
– Да «Спальный состав», вот кто! Он не собирается со всем этим завязывать?
– Нет, он просто… стоит себе, и все.
– М-да, – пробормотала птица, – рано обрадовалась.
Ульвер продолжала смотреть на море, болтая ногами. Потом оглянулась на бледный выступ прозрачного купола:
– Интересно, чем они там заняты?
– Хочешь, я проверю? – оживилась птица.
– Нет. Сиди, где сидишь.
– Ага, – проворчала Грависойка. – Все подряд только и помыкают много…
– Тихо сиди! – прикрикнула Ульвер.
– Вот-вот…
– Заткнись, кому говорят!
12Жизнь как жизнь
I
Пятерик нырнул за битком, промазал, грузно стукнулся о стену корта, отскочил и, опрокинувшись на спину, фыркал, хохотал и отдувался одновременно. Прежнечеловек Генархофен подплыл к нему, протянул щупальце и помог подняться.
– По-моему, пятнадцать – ноль, – смеясь, заявил Генархофен, сгреб чирикнувший биток на биту и перебросил Пятерику. – Твоя подача.
Пятерик тряхнул глазными стебельками:
– Ха! А человеком ты мне больше нравился!
II
[узкий луч, M2, передано в 4.28.987.2]:
Эксцентрик «Пристрелим их позже» → ограниченный системник «Без дела не беспокоить»
По-моему, это была проверка. Только мы ее не выдержали. Явился посланник, понаблюдал за худшими проявлениями нашей природы и убрался восвояси. В большом разочаровании. А может, с отвращением. Хамы слишком противны, эленчи чересчур нетерпеливы, мы же чрезмерно нерешительны. Вот если бы мы без особой спешки собрали здесь всех так называемых умников, то, не исключено, выработали бы вполне достойный план действий, который привел к взаимовыгодному обмену, торговле и общению… А так это существо оказалось в самой гуще военных действий и, может быть, даже осознало, что само его присутствие использовали в заговоре, целью которого было приструнить Хамов и навязать им Культурный мир. Оно сочло нас недостойными контакта с теми, кто его послал, и предоставило нам и дальше влачить унылое существование. Будь навеки прокляты эти паскуды-заговорщики! Мы и не представляем, во что обошлась нам их дурацкая затея. Подобные потери не возместишь ни раскаянием, ни последующим искуплением своих проступков добрыми делами, ни даже самоубийством! Кстати, как погода на Седдуне? Острова парят по-прежнему?
∞
[узкий луч, M2, передано в 4.28.988.5]:
ограниченный системник «Без дела не беспокоить» → Эксцентрик «Пристрелим их позже»
Дорогой мой друг, неизвестно, что нам предлагала или чем угрожала Эксцессия. Мы знаем, что ей под силу манипулировать Энергетической Решеткой способами, о которых можно лишь догадываться, но что, если это и была единственная форма защиты, доступная ей в столкновении с кем-нибудь вроде «Спального состава»? А возможно, это и вовсе был разведывательный десант и Эксцессия убралась с занятого плацдарма, поскольку встретила силы, сопротивление которых ей преодолевать было либо слишком накладно, либо невозможно. Я понимаю, что такое объяснение маловероятно, но предлагаю его как шаткую подпорку твоему пессимизму.
В любом случае разборка пошла нам на пользу: мы вскрыли заговор, а тем, кто подумывал последовать примеру заговорщиков, преподали суровый урок. Даже Хамы ведут себя чуточку пристойнее, сообразив, что избежали серьезной выволочки. Война, по существу, еще и не начиналась, жертвы невелики, а репарации с Хамов за учиненный ими беспредел надолго послужат неотступным напоминанием о последствиях подобной агрессии. Вдобавок внушительная боевая мощь, мгновенно созданная «Спальным составом», стала грозным предупреждением тем видам, которые намеревались провернуть что-нибудь в духе Хамских проделок.
Что до якобы упущенных нами возможностей, то я тебе вот что скажу, не боясь прослыть старым занудой: кто знает, какие перемены произошли бы с нами в ходе осмысленного диалога с теми, кого представляла Эксцессия? Кстати, можно лишь предполагать, представляла ли она еще кого-либо, кроме себя.
Меня больше занимает непонятное равнодушие Старших Рас ко всей этой передряге. Неужели они и вправду не обратили на нее внимания? Неужели Эксцессии нечего предложить Сублимированным? Безусловно, вопросов не счесть, но вот ответов придется ждать долго… Может быть, вечно!
Конечно, дискуссия еще не скоро утихнет. Надо признать, неожиданная известность и громкая слава меня несколько утомляют. Я подумываю уйти на покой, когда закончу извиняться перед теми, кого вовлек в эту передрягу без их ведома.
Седдун зимой прекрасен (см. визуальный файл). Как видишь, острова продолжают парить, даже во льду. Тиш, дядя Генар-Хофена, передает тебе привет и велит сказать, что он нас простил.
III
Леффид держал девушку в объятиях, счастливо глядя в темные глубины космоса на широком обзорном экране. Ярус в безмолвном великолепии медленно поворачивался сияющим краем к яхте. Леффиду подумалось, что никогда еще Ярус не выглядел так величественно. Он посмотрел на своего спящего ангела. Ее звали Сипьён. Сипьён. Какое красивое имя.
Он был уверен, что наконец-то обрел свою любовь, отыскал половинку своей души. Они встречались всего неделю, а вместе провели лишь пару ночей, но он уже знал это наверняка. Ведь он до сих пор не забыл, как ее зовут!
Она вздрогнула и проснулась, медленно раскрывая глаза. На миг недоуменно поморщилась, улыбнулась и, ткнувшись носом в щеку, произнесла:
– Привет, Геффид…
IV
Ульвер придержала Смельчака. Могучий скакун, всхрапнув, остановился на вершине хребта. Ульвер отпустила поводья. Смельчак склонил голову и стал щипать траву между камней. Внизу виднелись пологие холмы и долины, лес, речные излучины, а дальше, за поворотом, – равнина, испещренная домами и рощами. Над головой Ульвер поблескивало в лучах солнца одно из крупнейших озер Фага.
Ульвер оглянулась посмотреть, кто следует за ней: Отиэль, Пейс, Клатсли, ее брат и другие. Рассмеялась. Скакуны осторожно взбирались по усыпанному галькой склону; Смельчак же взлетел по нему галопом.
Черная птица Грависойка устроилась на близлежащем валуне.
– Видишь? – улыбнулась Ульвер и, счастливо вздохнув, обвела пейзаж рукой в перчатке. – А что я тебе говорила?! Красота! Ты рада, что здесь оказалась? Нравится тебе?
– Ну, вроде терпимо, – прощебетала Грависойка.
Ульвер рассмеялась.
Дрон Чурт Лайн тоже вернулся на Фаговую Скалу, но часто задумывался, а правильное ли решение он принял.
V
Их окружало неописуемое великолепие.
– Да, ради такого стоило рисковать, – передала «Серая зона».
– Совершенно с тобой согласен, – подтвердил «Мир – залог изобилия».
– Да-а, видели бы нас сейчас… – задумчиво протянул «Порог рентабельности».
VI
Рен, звонко смеясь, вбежала с песчаного берега в воду. Длинные светлые волосы намокли, прилипли к коже. Девочка выскочила на берег и помчалась туда, где ее мать, Зрейн и аватар Аморфия сидели на ярком коврике под кружевным зонтиком. Рен вприпрыжку подбежала к тете Зрейн, которая с улыбкой обняла малышку. Высвободившись из объятий, Рен метнулась к пляжу, куда присела отдохнуть какая-то морская птица. Спугнутая птица лениво захлопала крыльями и взлетела, а девочка с визгом погналась за нею.
Рен скрылась за углом длинного одноэтажного дома в дюнах. Узорчатый навес на веранде колыхался под теплым ветерком с моря.
На крыльце копия Гестры Ишмефита внимательно изучала недостроенную модель парусника. Гестре отвели жилой отсек рядом с палубами, где стояли боевые корабли «Спального состава», но Рен уговорила его проецировать свой образ в реальном времени, так что они почти все дни проводили вместе. Некоторые торжества он даже посещал лично – в основном дни рождения Рен, которые девочка требовала отмечать еженедельно.
– А почему ты не попросишь корабль воспроизвести здесь привычное тебе окружение? – поинтересовалась Зрейн Трамов.
– По-моему, оно до сих пор сохранилось в одном из отсеков, – сказала Даджейль, глядя на Аморфию.
Бледный, не знающий загара аватар в просторных темных шальварах сосредоточенно разглядывал солнечную линию через длинный светлый волос и, сообразив, что к нему обращаются, обернулся к Даджейль и переспросил:
– Что? А, да-да, башня до сих пор в том отсеке, куда Генар-Хофена доставили.
– Вот именно, – сказала Даджейль, выбралась из-под зонтика и легла на живот, закрыв глаза и опустив голову на скрещенные руки.
– Нет, я вообще про все… – Зрейн потянулась. – Скалы и прочее. Даже климатические условия.
Она покосилась на аватара, который продолжал изучать солнечный свет через светлый волосок Рен.
– Вполне возможно, – пробормотал Аморфия.
– А зачем? – недовольно поморщилась Даджейль. – Тут же гораздо лучше. – Она потянулась к соломенной шляпе, лежавшей неподалеку на песке, и нахлобучила ее на голову.
– Интересно посмотреть, как такое делается. – Пожав плечами, Зрейн взглянула на солнечную полосу. – Как создают и передвигают горы, океаны и все остальное… Понимаешь, я… подобное могущество мне внове.
Даджейль сдвинула шляпу с глаз и прищурилась.
– Прости… – смущенно сказала Зрейн. – Наверное, это очень примитивно, но…
Личностный слепок Зрейн Трамов был извлечен из Хранилища и реактивирован, чтобы уведомить ее о том, что заговорщики воспользовались ее именем. «Спальному составу» неясно было, оправданна ли подобная мера, но к ней прибегли из вежливости – после краткой войны все старались вести себя с подчеркнутой, преувеличенной учтивостью. Кроме того, корабль предполагал, что Зрейн заинтересуется новой ступенью в развитии цивилизации и предпочтет возродиться, а мысль подтолкну