Он усмехнулся, но в этой усмешке не было насмешки — скорее мягкая ирония и попытка разрядить обстановку. Я лишь слегка кивнула, молча соглашаясь с очевидным: да, денег у меня не было. Даже кошелька не было.
— Мы с Лео приехали верхом, — продолжил он. — Но путь долгий и утомительный, так что я уже вызвал карету из своего дома. Доедем с комфортом. Там будет время собраться с мыслями… и немного подготовиться.
Каэлис снова посмотрел на меня поверх очков, как бы оценивая, насколько я готова воспринимать информацию. Я с интересом ловила каждое его слово.
— Обычно дети из знатных домов готовятся к поступлению заранее, занимаясь с частными учителями. Дети из деревень — переезжают в академию и ходят на групповые занятия. После совершеннолетия сдают вступительные экзамены. Проверяется сила магии и знание теории.
Он сделал небольшую паузу и добавил, уже глядя прямо мне в глаза:
— С силой у тебя всё в порядке. Хоть она и нестабильная, скорее даже разрушительная… но сильная. А вот с теорией, думаю, придётся поработать. Я могу дать тебе несколько книг, чтобы ты начала изучать их в дороге. Кстати… ты же помнишь, как читать?
— Да, да, конечно, читать умею, — я быстро ответила и, не сдержавшись, улыбнулась. — Я была бы очень благодарна за книги.
Каэлис кивнул, с явным удовлетворением, будто поставил галочку напротив ещё одного важного пункта.
— Отлично. Книги дам. До экзаменов у тебя месяц, и я думаю, тебе стоит переехать в академию на это время. Там есть общежитие для учеников. Сейчас как раз идут подготовительные занятия — я смогу договориться, чтобы тебя включили в группу. Ну как, ход действий понятен?
Ещё совсем недавно он казался мне типичным весельчаком — немного легкомысленным, слишком громким, почти беспечным. Но сейчас, когда он говорил спокойно, размеренно, так серьёзно и искренне… я увидела в нём совсем другого человека. Заботливого. Ответственного. Он не просто выполнял долг — он хотел помочь. И это чувствовалось в каждом его слове, в тоне, в лёгком наклоне головы, когда он смотрел на меня.
— Да, спасибо большое, — произнесла я с тихой, но глубокой благодарностью. Я правда это чувствовала, всем сердцем. Может, я и не могла пока как-то отблагодарить его, но в мыслях уже пообещала себе: если однажды он окажется в трудной ситуации — я буду рядом. Обязательно. Потому что на добро нужно отвечать добром, особенно в этом мире, полном неизвестности.
Я почти погрузилась в свои философские размышления, когда вдруг раздался голос Лео — мягкий, но уверенный, как всегда:
— Уже поздно. Тебе нужно отдохнуть и собрать вещи. Завтра рано выезжаем. Хоть карета и будет удобной, но это всё равно не заменит нормальной кровати.
Я едва заметно кивнула, снова возвращаясь в реальность.
— Обязательно поговори с родственницей, — продолжил Лео, вставая из-за стола. — Предупреди её, пусть не волнуется. Сбор на рассвете, около шести утра. Подходи сюда. А сейчас я тебя провожу — не стоит тебе одной бродить в темноте. Место тихое, но мало ли…
Он говорил спокойно, но в его голосе была забота, и мне это отчаянно нравилось. Было что-то очень тёплое в этой простоте, в его внимании, будто он на самом деле не хотел, чтобы я чувствовала себя одинокой или потерянной.
Когда мы подошли к двери, Лео вдруг остановился, что-то вспомнив. Он молча снял с крючка мягкий кардиган — на пару размеров больше, чем мне было нужно — и накинул его мне на плечи. Он пах чем-то очень приятным: нотками дубовой древесины, сухой травы, и, наверное, самим Лео.
— Возьми, — негромко сказал он. — Прохладно уже.
Я прижала ткань к груди и ощутила, как сердце вдруг забилось так сильно, будто готово вырваться наружу.
Помня о его длинных ногах и привычке идти быстро, поспешила за ним. Но, к моему удивлению, он не ушёл вперёд. Стоял прямо возле крыльца и ждал, пока я выйду. Когда я подошла ближе, он просто кивнул в сторону тропинки — мол, пойдём — и мы вместе шагнули в прохладную, вечернюю темноту.
Я всё собиралась что-нибудь сказать. В голове крутились вопросы, пустяковые фразы, даже глупости, лишь бы услышать его голос. Но каждый раз, когда я открывала рот, слова как будто рассыпались внутри. Молчание, которое между нами возникло, почему-то не тяготило. Оно было уютным. Только мои уши, кажется, предательски покраснели.
Когда показался дом Марты, он остановился, повернулся ко мне, и в его глазах мелькнуло что-то неуловимое.
— Спокойной ночи, — тихо сказал он, и его голос вдруг показался особенно глубоким.
— Спокойной… — ответила я, слегка смутившись. С каждым мгновением он нравился мне всё больше, и я всё больше чувствовала себя ужасно неловкой и какой-то наивной.
Я шагнула за калитку, а он остался стоять, пока я не скрылась за дверью.
Когда я вошла в дом, меня тут же встретила встревоженная Марта.
— Ария! Где ты так долго была? Я уже начала беспокоиться, — воскликнула она, тут же подойдя ко мне.
— Прости, — прошептала я, чувствуя лёгкую вину. — Я… проверяла магию…
— Магию? Ох, дитя, ну ты и даёшь… — Марта всплеснула руками. — Пошли, пошли, на кухню. У меня там чай настоялся. За чаем расскажешь всё. Только по порядку.
Мы направились в кухню, и уже в полутьме я заметила, как Марта хитро прищурилась.
— А это что за кардиганчик на тебе? Не твой, точно.
Только сейчас я осознала, что до сих пор закутана в его вещь. Он не попросил ее обратно. Не напомнил. Просто… оставил мне.
Кардиган все еще пах им. И почему-то казалось, что теперь я буду спать гораздо спокойнее.
Глава 18Начало пути
Проснулась я ещё до рассвета, за окном только начинало светлеть, небо медленно переходило от ночной тьмы к серому утру. Спать больше не хотелось.
Когда я вчера вернулась домой, мы с Мартой долго не ложились спать. Сидели на кухне с чашками горячего чая, и болтали обо всем. Марта оказалась невероятной — тёплой, настоящей. Она искренне радовалась за меня, будто это её собственный дар вдруг раскрылся. В её глазах не было ни капли зависти, только гордость и материнская забота.
Я пообещала навещать её, когда смогу. Она стала для меня первым по-настоящему дорогим человеком в этом новом, странном мире.
Было немного страшно покидать деревню. Здесь всё стало привычным: старые каменные дорожки, запах травяного мыла, звуки петухов и даже скрипучая калитка у дома. Этот уголок казался почти волшебным в своей тишине и покое, как будто время здесь шло иначе. Но я знала, что пора. Пора выходить из своего укрытия и сделать шаг вперёд — к себе настоящей, к тому, кем я могла стать. Найти своё место. Или, по крайней мере, начать искать.
Собирать было особенно нечего. Марта заранее купила для меня немного одежды — простые, удобные вещи, которые я аккуратно уложила в холщовую сумку. На шею, как всегда, повесила свои амулеты — я уже не представляла себя без них.
Так как времени ещё оставалось достаточно, я не стала сразу выходить. Я просто сидела на кровати, завернувшись в одеяло, и смотрела в окно. За стеклом просыпался новый день — не спеша, плавно. Это было странное, почти чарующее ощущение — быть частью этого пробуждения.
Я не заметила, как в комнату вошла Марта. Скрипнула дверь, и я вздрогнула — едва заметно, но она всё же уловила. Я обернулась, а она улыбалась, мягко, по-доброму. Похоже, моя чувствительность к звукам больше её не пугала, а вызывала только понимание.
— Ария, уже не спишь? Доброе утро, — бодро произнесла она, подходя ближе. — Как спалось? Всё собрала?
В её голосе чувствовалась легкая, почти нарочитая жизнерадостность. Словно она пыталась отвлечь меня от тревоги. Но, что удивительно, я уже не чувствовала страха. Только волнение. И ожидание.
— Доброе утро, — я улыбнулась, натянуто, но искренне. — Да, я всё собрала. Готова.
— Ну и славно, — Марта хлопнула в ладони и тут же направилась к кухне. — Тогда идём завтракать. Перед дорогой обязательно надо подкрепиться. Да и поболтаем ещё немножко… пока есть время.
Я молча кивнула и встала, стараясь не выдать, как сжалось внутри. Подхватила сумку с вещами и пошла следом за Мартой на кухню. Мы не говорили ни о чем важном, просто болтали о пустяках — о том, что завтрак получился особенно вкусным, о погоде, о какой-то соседке, что снова поссорилась с мужем. Но именно эта лёгкость и создавала ощущение настоящего уюта. Будто мы обе пытались сделать этот последний завтрак обычным. Не прощальным.
Когда я уже собиралась надеть сумку на плечо и уходить, Марта вдруг нахмурилась, будто что-то забыла, и быстро юркнула в свою комнату. Я осталась стоять посреди кухни, разглядывая деревянные стены, на которых висели пучки сушёных трав и маленькое зеркало в резной раме.
Через пару минут она вернулась, прижимая к груди маленький кожаный кошелёк. Я сразу поняла, что внутри.
— Марта, не надо… — начала я тихо, чувствуя, как к горлу подступает ком. — Ты и так уже сделала для меня слишком много…
Но она покачала головой, как будто отмахнулась от этих слов.
— Не глупи, — мягко, но твёрдо сказала она, вложив кошелёк прямо в мою ладонь. — Ты едешь в столицу. Там всё другое, и деньги точно пригодятся. И вообще, когда тебе что-то дарят от сердца — не спорь. Просто прими.
Я сжала кошелёк в пальцах, чувствуя, как он неожиданно стал таким тяжёлым — не по весу, а по значению. Всё, что я смогла — это кивнуть. Неуверенно, немного растерянно.
Мы обнялись у порога. Я старалась держаться, но глаза всё равно защипало. Прижавшись к ней, я прошептала:
— Спасибо. За всё. Я обязательно буду писать. И приезжать, как только смогу.
Марта только сильнее обняла меня в ответ. Она не говорила много — не было нужды. Всё уже было в её жесте, в тёплом прикосновении рук, в лёгком покачивании из стороны в сторону, словно я снова была ребёнком, которого успокаивают перед сном.
— Я буду ждать, — прошептала она мне в волосы. — Ты сильная. У тебя всё получится.
Мы вышли вместе. Утро уже окончательно вступило в свои права: небо налилось чистым светом, а в воздухе витала едва заметная магия — будто мир чувствовал, что начинается нечто важное.