именьшими потерями.
Я попятилась, подняла глаза, всмотрелась в надменное лицо Рианда Хэрийнса. Хотела сказать что-то нейтральное, вот только Пиппи внес свою лепту:
– Сам ты хохлик, – топнул лапой кузнечик. – Извинись перед моей двуногой и на колено встань. Перед тобой великая!
Парень отшатнулся от фамильяра, как от огня. Перевел на меня гневный взгляд, ухмыльнулся.
Внутри все заклокотало от желания стереть это мерзкое выражение лица. Прямо здесь, в коридоре. Немедленно!
– Не понимаю, о чем ты, – с трудом произнесла я, проявляя немыслимое самообладание. – Я тебя впервые вижу.
– Ты за кого меня принимаешь, нищенка? – оскалился он. – Думаешь, не понял, что ты явилась поквитаться за своего братика-нытика?
Спокойно… это провокация. Нужно просто уйти. Поднять ногу, сделать шаг, сдвинуться с места. Здесь слишком много людей. Мне нельзя раскрывать свои планы, нельзя показывать, что я вообще его знала.
– Ты ошибся, парень, – вроде бы получилось беззаботно.
– Достаточно! Сначала этот придурок Лекс со своими комментариями, потом та с черепом. Тебя я терпеть не стану, – процедил он и, моментально сократив между нами расстояние, решил схватить меня за руку.
Я вывернулась, отступила. Пиппи завопил и прыгнул на Рианда, нацелившись в его глаз лапами. Правда, атака не удалась. Парень отмахнулся от кузнечика, и тот врезался в доспехи. Застонал, заскользил по ним вниз. Я проследила за своим фамильяром и больше не смогла терпеть. Ринулась в бой…
Правда, не успела толком сделать шага, как сразу с двух сторон ко мне двинулись люди в черных мантиях. От одного я увернулась. Второго ударила вскользь ребром ладони по шее. Уже понимала, что силы не равны. Мне не справиться.
Следовало отступать, немедленно.
Вот только Рианд тоже решил принять участие. Оказался рядом, ударил меня чем-то тяжелым наотмашь, и сознание резко начало ускользать.
– Нищенские выродки. Испортили мне все настроение.
– Закопаем ее на кладбище в гробу?
– Ага, вместо Лекса.
«В гробу?» – последнее, что мне удалось подумать перед окутавшим меня мраком.
Глава 10
Нечем дышать.
На грудь давило.
Я не могла понять, что происходит, почему темно, душно, тесно. Где Пиппи с привычными возгласами? Почему голова трещала от боли?
Воздух заканчивался. Я втягивала его через нос, слышала повторяющийся звук, как если бы кто-то загребал землю лопатой, а еще разговоры, но не могла ничего толком разобрать. Перед внутренним взором разрозненными вспышками всплывали обрывки событий. Рианд с отвратительной ухмылкой, стоявший высоко-высоко надо мной. Суетливость двух незнакомых адептов в черном. Жалостливый зов Пиппи.
Голова раскалывалась. Она была наполнена ватой, сознание возвращалось нехотя, притом что после появления Рьяна всегда включалось быстро.
Или брат не пробуждался? Все как-то совсем иначе. Случилось что-то еще?
Воспоминание о встрече с моим врагом появилось перед внутренним взором, будто ярчайшая вспышка. Я распахнула глаза, осознав, что нахожусь в гробу. Рианд решил закопать меня?! Я пнула ногой крышку. Та отлетела. Ослепленная жаждой мести, я выскочила с криком:
– Убью гада!
Как он посмел? Что себе возомнил?!
Я ударила кулаком незнакомого некроманта с лопатой, чтобы отбить ему последние темные мыслишки. Ишь ты, закопать меня вздумал. Ради исполнения своей угрозы полезла за кинжалом, но нащупала лишь голое бедро.
Нет… Мой Пожиратель исчез?!
– Ого-о, – протянул упавший парень и что-то забормотал, в то время как я лихорадочно пыталась вспомнить, куда дела свое сокровище. Экзамен, Овиан, шип…
– Что тебя, магия! – выругалась и одернула платье. – Кинжал сняла… Ну, ничего. Тогда покалечу!
– Вперед, мелкая! – моментально поддержал мою задумку кузнечик, прыгнув на голову. Жив, бедолага… – Ща мы этому упырку трусы на усы натянем!
Именно так и сделаем!
Я подхватила попавшуюся на глаза лопату. Понеслась к зданию академии, намереваясь преподать Рианду урок, который он на всю жизнь запомнит. Достаточно короткую жизнь, я позабочусь об этом.
Не обращала внимания на возгласы попадающихся на пути адептов. Вообще не задумывалась, как сейчас выглядела, догадываясь, что после пребывания в гробу на бал лучше не соваться. Меня распирало от злости, от жажды мести. Трясло всю от беснующейся в груди ненависти. Я не представляла, где сейчас найду своего врага и его приспешников, но точно знала, что буду беспощадна. А потом попрошу Овиана, чтобы первогодки с особым пристрастием их лечили…
Вот только не успела я добраться до академии, как заметила движущуюся навстречу фигуру. Парень отбросил что-то длинное в сторону, наверное, тоже лопату. Кинулся мне наперерез. Подхватил меня, прижал к себе.
– Отпусти!
Было темно. Я извивалась в руках Овиана, стремилась к возвышающемуся над нами зданию, чтобы отыскать в нем придурка, убившего моего брата и даже не чувствующего свою вину. Видела, что на улицу один за другим выходили адепты, но не придавала этому значения.
– Тебе это не надо. – Лекарь вырвал мою лопату, тоже выбросил.
– Не мешай мне! – еще пыталась я высвободиться, убирала его ладони, едва сдерживалась, чтобы не закричать во весь голос на парня, сейчас стоявшего у меня на пути.
Он не понимал. Мне сейчас нужно! Я должна отомстить, наглядно продемонстрировать, что с Кьярой Норкси шутки плохи. Иначе Рианд Хэрийнс по одной лишь прихоти снова столкнет кого-нибудь с обрыва или закопает в гробу, будто мы вообще не люди.
– Тебе же холодно, – сказал лекарь и вскоре накинул на мои плечи свой плащ, укутал шарфом, а я задрожала. Остановилась.
Я вправду замерзла. Испугалась…
– Он закопал меня в гробу. Не мешай. – Вроде бы старалась выглядеть грозно, но почему-то чувствовала себя маленькой девочкой, той самой, которая льнула к своему брату во время проливного дождя и просто боялась грозы.
Но нет Рьяна больше. Из-за одного высокомерного упырка нет!
– Знаю, уже знаю. Я шел тебя откапывать.
– Овиан…
– Он ответит за свой поступок, обещаю.
– Не смей к нему даже приближаться, понял?! – вновь разозлилась я и даже ударила его в грудь. – Он мой!
– Твой, хорошо, – обнимал меня парень, но вдруг напряженно застыл. – Кьяра, поцелуй меня.
– Что? Ты ополоумел? Заняться больше нечем? Я тут…
– Сейчас, – наклонился ко мне лекарь и, не дав слова против вставить, накрыл мои губы своими.
Стало тепло. Очень. Я была безмерно возмущена, не хотела поддаваться, отвечать, потому что его поступок был в крайней степени неуместен. У меня тут месть намечалась… Но его мантия так упоительно пахла шоколадом. Он сам им пах. А еще воспоминания о брате, мое неожиданное чувство собственной беззащитности и недавний испуг за собственную жизнь – вся эта помесь ударила в голову. Я неосознанно шагнула навстречу, встала на носочки. Просто хотелось больше этого запаха, пропитаться им, наполнить легкие, напрочь забыть о Рианде и моем пребывании в гробу. Отвлечься. Я нуждалась в чем-то светлом, положительном. Боялась, что вот-вот сойду с ума и утону в собственной ненависти к ублюдку, убившему моего брата.
Над нами что-то загрохотало. Я вздрогнула, посмотрела на салют, взорвавшийся в небе. Откуда-то со стороны раздались хлопки адептов, последовали восторженные крики.
– Не отвлекайся, Кьяра, – непривычно мягко произнес Овиан и снова накрыл мои губы своими.
Обнял, прижал меня к себе. Даже приподнял, что ноги лишились опоры. Казалось, не просто целовал, а исцелял, наполнял светом, который едва не убил во мне недавно Рианд своей гнусной выходкой. Показывал, что не все плохо, я не потеряла себя, здесь, жива. Я жива!
– Ты просил только один поцелуй, – прошептала я, когда лекарь оторвался от моих губ.
– Нет, не один. Точно говорил, что захочу несколько.
Улыбка сама просилась наружу. Я облегченно выдохнула, игриво подумала, не потребовать ли продолжения, как вдруг заметила шевеление чего-то голубого сбоку. Повернула голову. Увидела стоявшего неподалеку Васиана, который в упор смотрел на нас.
Фейерверк раскрашивал его суровое лицо в другие цвета. Где-то на фоне гудели адепты. Радовались. Я же словно покрывалась небольшими трещинками, от которых вот-вот развалюсь на части, рассыплюсь.
Оли развернулся. Ушел.
Я посмотрела на Овиана, который больше не стал меня удерживать в своих объятьях. Поставил на землю, разжал руки.
– Ты все это подстроил специально! – И почему-то очень больно стало от осознания. Не потому, что хотел меня поцеловать, а просто демонстрировал что-то другому парню. Снова вмешивался!
– Скажи еще, что в гроб тебя сам закопал! – ответил лекарь в том же тоне.
– Придурок! – толкнула я его в грудь, но он перехватил мои руки, дернул на себя.
– Прекращай.
– Я?! Это ты прекращай вмешиваться. То клинок, то артефакт, теперь это! Кто тебе разрешал, кто просил?! Придурок! – еще раз добавила я и, вырвавшись, побежала к академии.
– Я знаю, где достать артефакт! – крикнул он в спину. – На каникулах могу вывести тебя за пределы академии.
Я остановилась. Посмотрела на распахнутые двери, за которыми недавно скрылся Васиан. Застонала в голос.
– Мелкая, ты разучилась говорить? – спросил только сейчас вылезший кузнечик. Нет бы раньше все это прекратил, вмешался.
– Да, Пиппи, больше не умею.
– Как не умеешь, если говоришь? Кстати, а трусы на усы пойдем натягивать? Я уже готов. Покачаю…
– Не надо, Пиппи, – вздохнула я и развернулась к Овиану. – Натянем их чуть позже.
– Точно натянем? Наш кавалер говорил, что это модно.
– Безусловно, – закивала я, решительно двигаясь обратно к лекарю.
Остановилась в шаге от него. Помедлила с ответом, раздумывая. А потом размахнулась и одарила парня звонкой пощечиной.
– Не смей лезть в мою жизнь. Я в твоей бракованной помощи больше не нуждаюсь!
– Бракованной, значит? – потер он щеку.