— Потом как-нибудь, со временем, — оборвал его Макс. — Вы и так чего-то припухли. Пойдемте кофе, что ли, выпьем?
Он совершенно не стеснялся собственной откровенности — это было видно. И не тяготился прошлым. Они не рассказывали только потому, что не привыкли кому-то что-то рассказывать. Вот и все. Уверена, что и Мира была того же мнения.
— Еще только один вопрос, — сказал Костя, направляясь вслед за ним на кухню. — Там, в Москве, у тебя какие-то проблемы?
Макс повернулся к нему:
— Проблемы есть, но не такие уж серьезные, как ты мог бы придумать. Просто дела, которые надо закончить. Миру я не хочу брать потому, что пора ей уже жить нормальной жизнью.
— Не волнуйся, — решила ответить на этот раз я. — Мы за ней тут присмотрим, если потребуется.
И он снова улыбнулся.
Пришедшей через час Мире мы рассказывали о том, что тут вытворяли, и о том, что потом нам рассказал Макс. Она на нас обиделась за то, что самолично не могла это лицезреть, а потом предложила помучить в следующий раз брата вместе.
В начале главы герои играли в "Тысячу" - кстати, моя любимая карточная игра) Если кто-то не в курсе, то ситуация была примерно следующая: если Макс был уже на бочке (то есть до тысячи осталось 120 очков), то захвалить червовой матерью после одной удачной взятки - это победа во всей партии. Партия может длиться от двадцати минут до нескольких часов. "Считать карты" - это отличное умение, помогающее в этой игре, когда человек отслеживает все выбывшие карты, кто что скидывает, прикрывая "отца" и "мать", которыми потом можно будет перебить козырь, то есть точно знает, какие карты и какая хваль осталась на руках. То есть частично победа зависит от везения, частично - от умения "считать".
За возможные косяки простите.
Глава 9. Вселенная злоебучих дипломатов
Конечно, в пятницу я пошла на игру по баскетболу, которая на этот раз проходила в нашей гимназии. Теперь я уже не чувствовала себя изгоем, а была даже обязана поддержать Макса. И Миру, которая пришла поддержать Макса и Белова.
Матч, по-моему, получился не особо интригующий. Макс всеми силами «играл в команде», то есть отдавал пасы, позволяя забивать и другим. При всем этом вид у него был тоскующий, производящий впечатление, что он со всей командой противника легко справился бы и в одиночку. В итоге наша гимназия, конечно, победила с разгромным счетом, тренер носился, как умалишенный, вдоль скамеек туда-сюда; учителя, зрители и баскетболисты из другой школы были подавлены уже на четвертой минуте встречи, а к окончанию вообще перестали подавать признаки жизни.
Наши же распевали песни и веселились, ожидая, когда парни выйдут из раздевалки после игры, чтобы поздравить еще раз. Мы с Мирой ждали своих, вынужденные глохнуть от шума в этой толпе. Вышедшего первым Макса хлопали по спине и называли «звездой», что ему явно было по барабану, и он не особо это скрывал. Белов же цвел и пах, получая и свои поздравления, как капитан, принесший уже далеко не первую победу местной команде. Благодаря великодушным подачам Макса в этой игре он был вторым по сумме полученных очков. Наверное, он неплохо играет, раз им удавалось побеждать и без Танаева. Наконец и он вслед за Максом пробился к нам, оставив на растерзание восторженной публике остальных участников сборной.
— Поздравляю, капитан, — Мира улыбалась искренне, принимая его в свои торжественные объятия.
Белов, продолжая смеяться, подставил ей щеку и показал пальцем, что надо делать. Она, конечно, с удовольствием чмокнула. После чего он повернулся ко мне другой и повторил жест. Ну что тут сделаешь? Я же не брюзга, в конце концов. Сегодня он честно заслужил свои поздравления, а не выяснение отношений. Поэтому я тоже коснулась его щеки губами.
— Костик, поздравляю с очередной победой! — раздалось со стороны. Это Яна подошла в сопровождении нескольких девчонок из нашего класса и параллели. Макса она, конечно, проигнорировала. Наверное, вообще бы не подошла, если бы не считала себя обязанной поздравить Белова, с которым дружила с первого класса, если не с пеленок. Но застать меня, целующей его в щеку, она, вероятно, готова не была, потому что тут же сменила тон:
— А ты случайно не заигрался в любовь с этой… — она мельком кивнула на меня и, кажется, хотела добавить какое-то оскорбление, но вовремя осеклась: — Николаевой?
Белов ей что-то ответил, но я не расслышала, провалившись в свое возмущение. Нет, вы только посмотрите — говорит так, будто я Белова недостойна. Не он меня, что было бы логично предположить после всем им знакомых событий, а я его! И что-то дернуло меня осадить, поставить на место:
— А что, Яночка, не верится, что такой замечательный человек, как твой Белов, может влюбиться в такую лохушку, как я?
Она только сейчас на меня посмотрела, ничего не отвечая, но приподнятой бровью показывая, что именно так и считает. И я сделала ставку! На все последние дни, на мою волнообразную эйфорию, на Белова… или его чувство юмора. Я схватила его за шею, заставляя нагнуться к себе и поцеловала в губы. Прижалась секунды на две, не представляя, что делать дальше и как из этой ситуации теперь выруливать. Белов же, как обычно, оказался сообразительным малым и подыграл. Ладонью скользнул вдоль щеки и зарыл ее в мои волосы, а другой рукой притянул к себе за талию. И начал меня целовать! По-настоящему! У меня от нежного движения его губ зашатались ноги, из головы все куда-то поплыло. От страха, неожиданности, смущения и тихонько пробивающегося в сознание удовольствия. Я даже не уловила тот момент, когда Яна фыркнула и исчезла с радаров. И только после этого Белов отпустил меня, покрасневшую и хлопающую глазами.
Я, конечно, сама спровоцировала это, а он просто меня поддержал — не выкинул в очередной раз на съедение шакалам. И все равно, мой первый настоящий поцелуй произошел с Беловым! Ощущение когнитивного диссонанса, доходящего моментами до расщепления личности, остановило весь мыслительный процесс, словно его никогда и не водилось в моей глупой головешке.
Убедившись, что лишних зрителей не осталось, Белов прокомментировал тихо:
— Ты если не умеешь, то зачем же кидаешься грудью на амбразуру? Чуть не провалила всю миссию.
Хорошо, что тут была и Мира, которая смогла ответить вместо отупленной меня:
— Да ладно уж тебе, Костик! Дашуля и сама не поняла, что сделала! Потом постебешься над ее смелостью и неадекватностью, — она приглушенно смеялась.
Я просто кивала, не в силах спорить. Весь азарт куда-то испарился, оставив за собой только трясущиеся коленки. А Мира продолжила:
— И все это очень кстати! Нам с Максом по делам нужно, и раз уж вы теперь так близки, то проводите друг друга… куда-нибудь.
Макса произошедшая сногсшибательная сцена никак не озаботила — я вообще сомневаюсь, что он хоть на секунду оторвал взгляд от группы поддержки из другой школы, которая как раз покидала свою раздевалку, поэтому шлепнув в нас своим «Пока», он просто пошел прочь, а сестра поспешила за ним.
— Мирамакс… — вяло позвала я, едва сама себя расслышав. Но на молитву отозвался только Белов:
— Возьми себя в руки, дочь самурая! Раз уж начала, то и отыгрывай сцену до конца. Под занавес мы должны удалиться из школы вместе, давай руку.
Я ткнула деревянной кистью в его ладонь, доверяя вывести свое тело из этого мутно-драматического театра. Он отпустил ее, только когда мы отошли от гимназии на достаточное расстояние.
Свежий воздух или несколько минут осмысления привели меня в порядок. Белов сразу все мои мотивы понял, как мне кажется. Как и Мира, хотя та теперь будет подкалывать, пока я не сбегу от стыда в Зимбабве. Остальные теперь заткнутся надолго, хотя… какое мне дело до остальных? Это был рецидив моей слабости, заставивший им снова что-то доказывать. Но на это плевать. А оказывается, целоваться — довольно приятно, даже и не думала, что это настолько просто и волнующе. Хоть Белов особо никакой пошлости себе и не позволил — ну прямо джентльмен — это все равно было очень странно. Интересно, а глаза сами собой закрываются во время поцелуя или их можно удержать открытыми? Теперь обязательно заведу себе парня и буду целоваться с ним круглосуточно!
Вслух я заговорила лишь тогда, когда мы с ним вышли на финишную аллею.
— Ты, Белов, только не подумай, что ты мне нравишься или что-то в этом духе!
— Ага. Ты мне это так часто повторяешь, что я уже начинаю иногда задумываться: «А может, я ей не нравлюсь?», — он усмехнулся, а потом добавил примирительно: — Да не волнуйся, я понимаю, почему ты это сделала.
— И на том спасибо. А вот почему ты поддержал меня? — с ударением на «ты». — Ведь какая возможность представилась меня унизить!
— Не знаю. Возможно, потому что посмотреть на их вытянувшиеся рожи было интереснее… — он подумал, — а может, заодно мне хотелось увидеть, как она на это отреагирует?
— Кто — она? Яна? — я попыталась заглянуть в его лицо.
Белов поморщился устало:
— Ну до чего ж ты, Николаева, тупая…
Замерла на месте, внезапно поняв:
— Мира!
Он тоже притормозил, и по его взгляду я поняла, что не ошиблась. Хотя… сама себе удивляюсь, почему раньше об этом не задумывалась. Мира попросту не может не нравиться, и Костя после появления Танаевых моментально забил на многочисленных своих друзей, чтобы сдружиться с ними. И если уж начистоту, то с чего я взяла, что ему никто не может нравиться, что у него нет сердца? Ведь сейчас я уже знала, что он не настолько прогнивший человек, как думала раньше — он может быть преданным, веселым, понимающим в определенных обстоятельствах. Пусть и не хороший человек, но вполне им может стать. Если будет по-настоящему любить кого-то настолько замечательного, как Мира. Подумалось вдруг, что я была не совсем справедлива к нему и решила выдать аванс:
— Ну, это отлично. Поздравляю, Белов, ты не бездушная скотина.