– осуществить всестороннюю демократизацию управления, повысить в нем роль трудовых коллективов, усилить контроль снизу, подотчетность и гласность в работе хозяйственных органов…»
«Успех во многом будет зависеть от перестройки деятельности центральных экономических органов и прежде всего Госплана СССР. Он призван на деле стать подлинным научно-экономическим штабом страны, освобожденным от текущих хозяйственных вопросов… Госплан, другие экономические ведомства должны сосредоточиться на перспективных вопросах планирования, обеспечении пропорционального и сбалансированного развития экономики, проведении структурной политики, создании экономических условий и стимулов для достижения в каждой ячейке народного хозяйства наивысших конечных результатов».
На первом этапе перестройки Горбачев балансировал между тремя группами в партократической элите: соратниками Брежнева, партократами-обновленцами и реформаторами, близкими по взглядам к европейским социал-демократам (этот этап длился с 1985 г. до лета 1988 г.). В июне 1988 г. состоялась 19 конференция партии коммунистов. На ней Горбачев попытался закрепить в партийных документах модель «гуманного, демократического социализма», в общих чертах повторявшего идеи «социализма с человеческим лицом» периода «пражской весны» 1968 г.
Горбачеву удалось провести в жизнь новую концепцию международных отношений, отодвинув на второй план «классовую борьбу» и выдвинув положение о взаимосвязи всех мировых явлений. Он начал завоевывать мировое признание, что давало ему дополнительные козыри в борьбе за власть.
Конкретизация нового курса на перестройку оказалась далеко не такой простой, как это представлялось на первых порах. Стали давать сбои две кампании, развернутые по всей стране: борьба с пьянством и алкоголизмом и борьба с нетрудовыми доходами. Встретив на первых порах значительную поддержку населения, политическое руководство не учло, что бюрократический стиль проведения в жизнь намеченных мероприятий может привести к побочным последствиям. Так, резкое сокращение продажи спиртных напитков, повышение цен на них привели к росту спекуляции спиртным, самогоноварению, к резкому увеличению потребления сахара (который использовался населением для самогоноварения). В борьбе же с нетрудовыми доходами оказался реально задет слой людей, выращивавших и продававших свою продукцию на рынках, в то время как воротилы «теневой экономики», связанные с коррумпированной частью аппарата, по-прежнему процветали.
В январе 1987 г. Горбачев провозгласил новую политику – гласность. Поначалу робко, а затем все сильнее в прессе, других средствах массовой информации стали звучать критические мотивы. В это время лейтмотивом стало «возвращение к ленинским нормам» – сверхмифологизированной идеальной модели социализма. С начала 1987 г. были введены выборы партийных секретарей на альтернативной основе, руководителей предприятий и учреждений избирали трудовые коллективы с конкурсным отбором из нескольких кандидатов. Горбачев мыслил создать в рамках советского социалистического государства «советский парламентаризм», «социалистическое правовое государство» и осуществить разделение властей. Для этого он предложил созывать съезды народных депутатов, которые стали бы высшим органом власти, а Верховный Совет сделать постоянно действующим парламентом. Предполагалось, что функции надзора за соблюдением Конституции страны будут сосредоточены в руках Комитета конституционного надзора. Таким образом, Горбачев пытался модернизировать социализм, внедряя в него при этом образцы западной демократии.
К 1988 г. стало очевидно, что ставка на «ускорение» не сработала: провалилась антиалкогольная кампания, которая привела в финансовом отношении к резкому падению поступления доходов в бюджет страны от продажи спиртных напитков (себестоимость бутылки водки была около 30 копеек, а продавалась она тогда по 6–9 рублей в государственных магазинах), не оправдала себя ставка на энтузиазм, не подкрепленный материальными стимулами, увеличилось число аварий и катастроф во всех отраслях народного хозяйства. Как известно, в апреле 1986 г. произошла крупная авария на Чернобыльской АЭС, повлекшая за собой огромные убытки при устранении последствий этой аварии. Аварийные работы продолжались длительное время, а радиоактивному заражению подверглись значительные территории России, Украины и Белоруссии со всеми вытекающими отсюда последствиями. В 1988 г. в районе г. Аша на Урале произошло крушение сразу двух пассажирских поездов из-за взрыва газа в месте аварии на магистральном газопроводе.
Главный упор Горбачев продолжал делать на углубление «перестройки», используя модель «регулируемого рынка», что означало сочетание плана, в составлении которого приоритетная роль отводилась государству, и рынка, функционирование которого обеспечивалось свободной частной инициативой граждан. С это целью в 1988–1990 гг. был принят ряд законов, суть которых сводилась к следующему: во всех отраслях народного хозяйства внедрялся «полный хозяйственный расчет, самоокупаемость, самофинансирование и самоуправление». Некоторые предприятия получили возможность самостоятельно выходить на внешний рынок, заниматься совместной с иностранными фирмами деятельностью. В сфере производства товаров и услуг разрешалась частная деятельность. По сути теперь «теневая экономика» могла выйти из подполья. «Теневики» имели возможность «отмыть» накопленные незаконным образом деньги, открывая свое дело.
Люди получили возможность арендовать землю сроком на 50 лет и распоряжаться плодами своего труда. Однако фермерские хозяйства развивались крайне медленно. Их, как правило, не поддерживали местные Советы и колхозы, в чьих руках находилась земля, враждебно к фермерам относились и односельчане. К тому же по закону власти могли расторгать арендные договоры в одностороннем порядке. Тем не менее важен был сам факт того, что наряду с государственной и колхозной формами собственности на селе появилась арендная (фермерская) собственность и собственность агрокомбинатов. Так или иначе шло медленное разрушение монополии государственной собственности.
С одной стороны, чиновники всячески пытались затормозить перестроечные процессы, а с другой – они искали себе место в новых рыночных структурах, приспосабливаясь к их порядкам. О том, как «центр» не хотел терять свои распорядительно-контрольные функции, говорит такой пример. В середине 1990 г. был принят ряд законодательных документов по переходу к регулируемой рыночной экономике. Однако правительственная программа по созданию государственно-рыночной экономики не оговаривала сроков ее осуществления. Группа же экономистов во главе с академиком С. С. Шаталиным и кандидатом экономических наук Г. А. Явлинским предложили альтернативную программу под названием «500 дней». Их программа предусматривала поэтапную «приватизацию экономики», но при условии лишения союзного правительства экономической власти. Эта программа не получила правительственной поддержки и была отклонена.
Продекларированные сверху в виде законов цели экономических реформ и механизмы их осуществления оказались очень далекими друг от друга. Договоры между предприятиями могли заключаться только после выполнения госзаказа, этим и ограничивалась сфера рынка. В то же время расширился и ужесточился централизованный контроль со стороны государства за качеством продукции в момент ее сдачи. С этой целью по инициативе М. С. Горбачева была введена так называемая госприемка, которая, забраковывая продукцию, тем самым лишала рабочих дополнительного заработка – премии.
Таким образом, провозглашенный «верхами» плюрализм собственности теми же «верхами» и тормозился. Создавалась ситуация, когда старая система экономических отношений разрушалась, а новая не создавалась. Параллельно с нововведениями в 1988–1990 гг. произошло сокращение производства как в сельском хозяйстве, так и в промышленности. Деньги обесценивались, полки в магазинах пустели, спрос на товары и продукты питания увеличивался. В 1990 г. (год запланированного осуществления Продовольственной программы) карточки и талоны действовали на территории всей страны. За пять лет золотой запас сократился в десять раз. Уровень жизни неуклонно снижался, нарастали национальные и социальные противоречия. Уже с середины 1989 г. начались массовые забастовки рабочих, особенно шахтеров, которые становились непредвиденными спутниками «перестройки».
К концу 80-х гг. стало ясно, что курс на «совершенствование социализма» оказался несостоятельным. В стране намечался глубокий экономический кризис. В связи с этим авторитет КПСС, с деятельностью которой десятилетиями связывали все успехи советского государства, неуклонно падал.
К этому же периоду относится активизация новых политических партий и движений, возникших на волне гласности. Первой партией, выступившей в оппозиции к КПСС в 1988 г. стал «Демократический союз» во главе с В. И. Новодворской, насчитывавший 2 тыс. человек. Народные фронты, в которые входили десятки тысяч человек, сначала возникли в Прибалтике, а затем появились на Украине, в западных областях ее, а далее появились во всех союзных республиках. Особенно активно стали появляться различные партии в 1989 г.
Либеральное направление представляли либерально-демократические и конституционно-демократические партии. Наиболее авторитетные их лидеры Н. И. Травкин, В. Н. Лысенко, В. Шостаковский смогли объединить в своих рядах в общей сложности до 60 тыс. человек. «Демократический союз» В. Новодворской выступил как крайне правое либеральное направление, поскольку предлагал резкую и безоговорочную смену общественного развития, т. е. полный отказ от идей социализма. В связи с празднованием 1000-летия введения христианства на Руси в стране начали возрождаться партии и организации религиозного толка, носившие преимущественно демократический характер. В 1989–1990 гг. появились социалистические, социал-демократические, анархистские и даже монархические партии, последняя стояла на позициях российского государственного традиционализма. При всем многообразии партий и движений в центре политической борьбы, как когда-то в 1917 г., вновь оказались два направления – коммунистическое и либеральное. Но теперь их роли поменялись: либералы выступали носителями радикальных реформ, а коммунисты – защитниками консервативных в духе социализма традиций.