– Какой корпорации? – Дрей никогда не слышал, чтобы «Нано-здоровье» или «Генную логику» величали корпорациями, тем более без расшифровки названия. Поэтому ему казалось, что речь идет о какой-то другой компании времен Заката.
– «Корпорации роботизированных систем». Никто больше за такое бы не взялся. Одна из последних великих компаний.
– Вы говорите так, как будто лично при этом присутствовали, – осторожно вступила в разговор девочка.
– Конечно, присутствовал, – удивленно ответил старик. – Если бы я не был живым анахронизмом, зачем же еще я бы стал прятаться за бронированным стеклом и множеством фильтров даже от вас, обеззараженных как только можно. Я – базовая раса. Возможно последний из нее. Но мы отвлеклись.
Видимо, старик подвинулся чуть ближе к экрану, и сейчас в телевизоре было только его лицо. Небритый подбородок с седой щетиной. Голубые глаза, хотя они и совершенно выцвели от времени.
– Так вот, тайную волну. По ней разговоры поинтересней. Я ее быстро потерял, они все время меняют частоту по каким-то своим принципам, а времени разбираться у меня уже нет. Но этот их Лир подтягивается сюда сам, к границе зоны. Возможно, он запустит «догов» с ракетами ближе к крайнему из семи входов. Они его и так уже изрядно потрепали, так что ракеты «догов» вполне могут пробить дверь.
– Как скоро они будут здесь? – Дрей уже начал оглядываться в поисках выхода.
– Не торопись, потомок. У этого убежища еще много тайн, которых так просто им не раскрыть. День-другой у нас есть. Они еще не знают, что убежище активно. Пока еще думают, что им достаточно будет всего лишь вскрыть дверь. Я даже и не знал, что на поверхности люди до сих пор собираются в такие большие группы. Тем более под единым командиром…
– Не собираются, – буркнул Дрей. – Это флуктуация. И, судя по отмороженности их лидера, очень временная.
– И что нам теперь делать? – Илона подошла к Дрею и привычно встала слева. – Рано или поздно они дойдут и сюда.
Старик на секунду отвернулся, а потом снова взглянул с экрана.
– Еще один взрыв. На этот раз посильнее. Дверь еще держится, но ей осталось недолго. Я не отвечу тебе, девочка. Просто я могу сказать, что спешить ни к чему. Все решится не через пять минут.
– У вас есть склады? Боевые роботы, средства защиты? Корпорация не могла не продумать защиту? – Как только эта мысль возникла у Дрея, он сразу начал снова на что-то надеяться. Это было бы интересно, запустить древних роботов на их преследователей.
– Нет, парень, здесь ничего такого нет. Ну, или почти нет. То, что есть, нам не поможет. Это убежище, а не военный бункер. Кое-какие запасы были, конечно, но они давно использованы. Еще до взрыва все растащили. А после взрыва я попользовался немного. Кое-что сломалось. Да не много и было. У нас нет армии, которую я мог бы призвать под ружье.
– И что дальше? – Дрей решил, что раз торопиться не надо, то можно вернуться и сесть на стул.
– Дальше им придется взломать еще не меньше трех дверей. А это тоже немало. И еще несколько сюрпризов, которые их задержат. Потом, я не верю, что этот напыщенный Лир в своей «Парандже» полезет в подземелье. А если не полезет, то дронов у них больше нет. Без огневой поддержки им понадобится реально очень много взрывчатки, чтобы взломать хотя бы одну дверь, не то что все.
Дрей задумчиво крутанул ручку рации, прибавив звук:
– Экзо, выродок, немедленно ответь мне. У меня осталось не так уж и много заложников, так что твое молчание начинает действовать мне на нервы. – Это был Лир. Дрею казалось, что этот голос он будет узнавать даже в бреду.
– Экзо, у меня здесь несколько тепленьких тел. Еще не трупов, но если ты не ответишь, то и они отправятся к остальным. Вот послушай…
В эфир ворвался крик. Такой громкий крик боли мог издавать только экзо или нано, у которого вообще не было болепонижающих мутаций. Или они были обойдены. Или преодолены. Дрей даже не хотел гадать, как это можно сделать, но был уверен, что можно.
– А теперь следующий труп скажет имя, которое он носил при жизни. – Голос Лира пугал прежде всего своим абсолютным спокойствием, особенно в свете того, что он делал. – Как тебя зовут, труп?
– Николай. – Голос был глухим. Безжизненным. Незаинтересованным. Вернее, заинтересованным только в том, чтобы его оставили в покое. Готовым рассказать все, лишь бы не возвращаться в кошмар.
– Как? Повтори еще раз? И не надо имен. Скажи как тебя могут узнать.
– Николай. Мормышка. Мормышка я. Николай. Господи, я сделаю все…
И снова крик, тут же перешедший в вой и лишь потом, через долгие секунды, в предсмертный хрип.
Николай захлебывался кровью, это было слышно. Его смерть распространялась на весь эфир, отравляла его, и Дрей выключил рацию, лишь бы не слушать, как будто боялся заразиться той чумой, что плескалась на радиоволнах.
Первым заговорил старик:
– И сколько у него таких еще? – достаточно бесстрастно спросил он.
– Немного. Два, три, может пять.
– Зачем это ему?
– Он использует любые способы, чтобы добраться до цели. Вот и все.
– Два дрона у двери. Сейчас.
Этот взрыв Дрей все же почувствовал. Ракета «земля-земля». Одна. Он прикинул, вспоминая все, что он видел до этого. Толщину двери, свои грезы, в которых не раз погибал под такими ракетами. Получалось, что проход был открыт.
– Прошли? – на всякий случай уточнил он.
Старик неопределенно покачал головой.
– Картинки нет. Работающая камера теперь есть только глубже в тоннеле. Датчики воздуха только набирают статистику. Если дверь и удержалась, то в ней дыры. Это все, что пока можно сказать.
– Как ты здесь оказался? – Дрей решил, что раз они все равно пока сидят без дела, то он хотя бы узнает, как могло случиться, что выжил базовый.
– В конце Заката я решил, что лучше переждать смуту. Я был уже немолод, так что мне не нужно было многое. И учтите, я не чистый человек базовой расы. Во мне есть много геммов, так что я, можно сказать, пращур экзо. Только недоразвитый. Просто я выжил, в отличие от многих остальных. Где-то везение, где-то геммы, а где-то изолированность этого убежища. Все помогло. Но теперь я один. И думаю, что никто и никогда не сможет составить мне компанию. Так вот все и устроилось.
– И часто ты привечаешь гостей?
– Нет. Наверху зона, экзо, не забывай. Около бункеров за это время не прошло и десятка людей. А сюда вообще спускались только однажды. Тоже догадливые оказались ребята. Переждали здесь, рассказали мне новости, потом ушли. И больше я их не видел.
– Когда это было?
– Почти пятьдесят лет назад.
Дрей, который уже хотел было задать следующий вопрос, замолк. Пятьдесят лет прожить в полном одиночестве – это было слишком. Даже доставщик, который по профессии действовал почти всегда в одиночку, не мог себе этого представить. Пятьдесят лет, без людей, с которыми можно было поговорить. Без солнца. Не выходя на поверхность и только наблюдая, как растительность борется с радиацией.
Пауза длилась вечность. Первым прервал молчание старик:
– Да, ворота открыты. Они оказались умнее, чем я думал.
– Почему? – спросила девочка.
– Впереди идет разведка. Группа всего из двух человек. Поэтому мне придется завалить проход сейчас, и большая часть из этой маленькой армии все равно уцелеет.
– Пропусти разведку, – решительно сказал Дрей. – С разведкой разберемся. Дождись основной группы и заваливай, раз ты можешь.
– Какая разница? Как только я завалю вход, им до нас не добраться.
– Есть и другие. Я видел еще много курганов.
– Думаешь, они будут биться лбом о стену до конца? Разрядить дронов из «Паранджи» можно, но не думаю, что у него есть запас ракет, чтобы восстановить потом «догов». А что эти «доги» без ракет? Так, шавки.
– Лир пойдет до конца.
– Вижу следующую группу, – после паузы сказал старик. – пять человек.
– Больше и не будет, – тут же ответил Дрей. – Он начал беречь людей. Пускает маленькими группами. Слишком многих потерял. А сюда вообще не все дойдут, доза остается дозой. Не у всех достаточная защита. Взрывай, как только сможешь.
Взрыв раздался почти сразу. Лицо старика было видно на экране, он смотрел на что-то в стороне, потом слегка откатился, чтобы нажать на какие-то невидимые кнопки. Потом приблизился снова и оповестил о результатах:
– Отличный завал. Но один остался снаружи, а еще один внутри. Троих задавило, думаю.
– И сейчас в тоннелях трое? – Дрей поднялся и пошел в сторону выхода.
– Погоди, экзо, – остановил его старик. – Пускай они побродят в темноте. Они не могут ничего. У них нет связи, потому что их приемники глушатся на такой глубине. У них нет достаточно взрывчатки, чтобы пробиться хоть куда-нибудь. И нет кодов, чтобы выйти через двери. Пусть бродят.
Дрей кивнул. В ушах все еще стоял вопль Николая, и экзо судорожно хотелось что-нибудь сделать, как-нибудь принять участие в действии, которое сейчас проходило без него. Как-то остановить происходящее. Когда в бою участвовал он сам, ему казалось, что ситуация всегда находится под его контролем. Сейчас же он этого не чувствовал.
– Что дальше? – спросил доставщик.
– Посмотрим на их реакцию. У них еще есть возможность отступить. Если они начнут прорываться дальше, то я могу завалить все входы, один за другим. А докопаться до нас невозможно. Без техники – невозможно.
– Раскопают завалы.
– На это потребуются недели. Кто сможет неделями находиться в зоне? Пусть и под землей, но недостаточно глубоко.
– Они смогут, – ответил Дрей и крутанул ручку приемника.
Ему показалось, что в эфире до сих пор мечется крик Николая. Только через мгновения он понял, что это крик уже следующей жертвы. Имени которой он так и не узнал, потому что приемник был выключен.
– Экзо, я начинаю думать, что ты меня не слышишь. Или ты почти такой же бессердечный, как и я. Войди в контакт, и все это закончится. У меня их осталось так мало, что тебе следует выйти в эфир. Всего два тела. Одно женское и одно мужское. Ну, эту юную даму ты наверняка знаешь, потому что воевал под ее знаменами. А как наверху оказался еще один экзо, ума не приложу. Я думаю, что это твой друг. Потому что нормальные нано не пустили бы двоих экзо поодиночке. Они и вдвоем бы их не пустили, если бы были нормальные, но один раз, пару – это еще куда ни шло. Но чтобы принимать мутантов одного за другим, это вряд ли. Как? Я прав? Экзо, скажи, беглец твой друг?