Поэтому Дрей чуть-чуть подождал, когда вертолет начнет разворачиваться. А в том, что машина будет стрелять, он был уверен. Команда на уничтожение столь назойливого противника дана не только людям, но и дронам. Лир не собирался подпускать Дрея к себе. Лиру нужна была девочка. Самый простой способ добраться до девочки заключался в предварительном отстранении от дел ее нынешнего охранника.
Чтобы выстрелить, вертолету пришлось бы развернуться, возможно даже зависнуть, но в любом случае – оказаться в статичной позиции относительно бегущего навстречу Дрея. И как только это произошло, Дрей истратил еще один патрон из обоймы. Ему хватило той доли секунды, на которую его цель замерла в окуляре.
Пуля вошла куда-то во внутренности дрона. Если бы машина была наземная, скорее всего, эта пуля не принесла бы ей существенного вреда. Но механизм, находящийся в воздухе, не был рассчитан на обстрел, да и не мог он нести достаточно средств защиты и одновременно летать. Одной пули хватило, чтобы вертолет задымился и по спирали устремился вниз.
Взрыва не было. Вертолет просто упал где-то впереди с глухим стуком. Но этот стук Дрей все же уловил. К тому моменту он был еще на сотню метров ближе к своей цели.
Шары как будто взбесились. Теперь они даже не пытались держаться около доставщика. Они начали полностью оправдывать свое название. «Шалуны» метались по окрестностям, периодически исчезая в домах, запрыгивая в одни окна и выскакивая из других. «Шалун-два» разогнался, заскочил на стену дома и пробежался по вертикали, быстро-быстро перебирая неожиданно появившимися ножками.
Другой в какой-то момент провалился в отверстие канализации, давным-давно оставшееся без люка. Дрей было подумал, что с этим придется попрощаться, но через пару секунд «шалун» вынырнул из совершенно другого колодца, как ни в чем ни бывало продолжая хаотичную пляску.
До Лира оставалось метров шестьсот. Чуть дальше, чем обычный защитный периметр «Паранджи», но Дрею почему-то казалось, что он встретит передовую линию обороны с секунды на секунду. Лиру надо было начинать бояться экзо, который раз за разом разрушал его планы, и скорее всего – этот страх должен был вылиться в поспешные попытки разобраться с атакующим на дальних подступах.
«Шалун-один» замер, просто перестал шевелиться. И сделал это почти моментально. Прямо навстречу Дрею, мимо остановившегося шара, ползло нечто, напоминавшее черепаху. Но ноги у дрона были слегка пошустрее, чем у его аналога в животном мире.
На этот раз первой выстрелила девочка. Дрей не обернулся, только заметил, что пуля из пистолета Илоны раздробила крохотную голову псевдочерепахи.
Дрон перестал идти навстречу Дрею. Но, несмотря на повреждение, не выключился. Лапы приняли странную форму, как будто тварь встала на цыпочки в попытке исполнить танец маленькой черепахи.
Дрей прыгнул, подхватил девочку, свалился вместе с ней и покатился, судорожно вжимаясь в землю.
Черепаха закончила изображать из себя балерину, на мгновение замерла, словно раздумывая, не встать ли еще и на задние лапы, и раскрылась. Крышка-панцирь, утягивая с собой почти все туловище, отщелкнулась и вылетела вверх.
Клубок, состоящий из доставщика и его доставки, закатился за развалившуюся стену стоявшего здесь когда-то здания.
Достигнув наивысшей точки, черепаха-дрон взорвалась, разбрызгивая вокруг себя осколки. В основном из панциря, мгновенно превратившегося в оболочку осколочной мины.
– Откуда ты знала? – спросил Дрей.
– Я не знала. Но пора стрелять во все, что движется. Не трогая только «шалунов». Все остальное – это Лир.
– Лир говорит, что ты труп, Дрей. – Это был старик. – Не то чтобы это было интересно, но интонация мне сказала, что он перешел в атаку. Думаю, что вам надо ждать очень много гостей, и очень скоро.
– Спасибо, – Дрей поднялся, запрыгнул на стену, осмотрелся и побежал вновь. Сначала он перепрыгивал с одного обломка стены на другой, но потом опять спрыгнул на землю.
Оба «шалуна» продолжали скакать вокруг, казалось, что их хаотичные движения все ускоряются и ускоряются.
Дрей рассчитывал, что не увидит никого, кроме Лира. Вряд ли Король позволял хоть кому-нибудь из подчиненных приближаться к себе ближе внутреннего периметра безопасности «Паранджи». А это значит, что если люди в его охране и были, то их было очень и очень мало.
Их небольшая ударная группа успела пробежать метров пятьдесят до следующей атаки. На этот раз из подвального окна развалин здания выползла «кобра». Дрон настолько походил на настоящую змею, что отличить его можно было лишь тогда, когда металлические кольца начинали отблескивать на солнце.
В руках Дрея была снайперская винтовка – не самое лучшее оружие для такого расстояния и такой цели. Он выстрелил один раз, прежде чем отпустить винтовку, но в движущегося дрона не попал. Больше повезло девочке, успевшей спустить курок целых три раза. Пули щелкнули рядом с узким телом кобры, в цель попала лишь одна, да и та только срикошетила от поверхности, не оставив на ней следа.
«Кобра» сделала бросок. В последнее мгновение «шалун», подобравшийся поближе, накатился ей на хвост, но удержать не успел. Может быть, это слегка и замедлило «кобру», но не настолько, чтобы изменить ситуацию.
Все было, как в его грезах. Дрей перехватил змею у самого своего лица. Движение кисти его руки было еще грациозней, чем бросок змеи. Сначала он выставил ладонь вперед. Затем, когда змея почти ударилась в нее и уже была готова ограничиться рукой вместо лица, ладонь слегка развернулась, пропуская наполненную ядовитыми зубами, баллончиками с отравляющим газом и прочей дрянью голову змеи. Мозг у «кобры» был невелик, поэтому на какое-то краткое мгновение она не могла выбрать между двумя вариантами действия – вернуться к атаке лица или дотянуться до ускользающей ладони человека. Внешне это проявилось в легком судорожном движении тела «кобры», как будто дрон хотел извернуться прямо в воздухе.
Дрей сжал ладонь. Захватил тело дрона чуть ниже головы, так, чтобы ядовитые зубы не смогли достать до руки.
«Кобра» плюнула ядом и одновременно дыхнула ядовитыми испарениями. Дрей выдохнул и сделал несколько быстрых шагов назад, чтобы не попасть в зону действия отравы, висящей в воздухе. Яд попал на рукав куртки.
В горле запершило, глаза начали слезиться. Взвесь в воздухе действовала сразу и на слизистую, не только на дыхательные пути. Дрей сжал ладонь еще сильнее. Измененная, усиленная мутациями костная структура кисти, окруженная мышцами, готовыми работать на подспорье у кузнечного пресса, начали соревноваться с последними технологиями механистической цивилизации. Быть может, механический вариант и победил бы, но «кобра» не была рассчитана на то, что ее поймают в воздухе и просто раздавят.
Несколько колец у самой головы змеи смялись, одно впилось острым концом во внутренности змеи, перерубив провода, и дрон моментально обмяк.
Дрей отбросил змею на несколько метров в сторону, выхватывая пистолет еще когда она летела. Выпустил половину обоймы в голову змеи, вторую половину расстрелял в неподвижное туловище, чтобы не рисковать. Перезарядил, засунул пистолет на место, подхватил винтовку и побежал.
И лишь потом, сделав с десяток шагов, спросил:
– Ты как, не зацепило?
– Зацепило, но не сильно. Яд на куртке, не забудь. – Илона прямо на бегу протянула ему платок, такой же белоснежный, как и комбинезон, из кармана которого он был выужен.
– Да, – Дрей стер яд и отбросил платок в сторону.
А вот от действия токсинов, попавших в глаза и горло, так легко было не избавиться. Картинка окружающего мира делалась размытой, в горле першило. Эта взвесь должна была убить его мгновенно, если бы попала в легкие. Да и глаза обычного человека, на которого в свое время был рассчитан токсин, должны были надолго, если не навсегда, выйти из строя. Организм экзо восстанавливался и регенерировал намного быстрее, и зацепило его не сильно, но времени отдохнуть и прийти в себя у него не было.
Дрей на бегу начал доставать из рюкзака шприцы и вкалывать их себе один за другим. Вероятность пережить следующую встречу с «Паранджой» с помощью этих инъекций повышалась. Вероятность выжить после такого количества отравы, вброшенной в кровь, стремилась к нулю. Ему было все равно. Сознание туманилось, но главное было не отключиться.
Последним в кровь пошло содержимое заветного шприца «Ты еще об этом пожалеешь».
Его заслонил «шалун-два». Первый «еж» взорвался всеми иголками, и, если бы между этой миной и Дреем не оказалось шара, то большая часть иголок досталась бы ему. Шар подкатился к мине вплотную, поэтому закрыл почти половину сферы разлета. Иголки, вонзаясь в деревья и здания вокруг, через короткое мгновение тоже взрывались. Хотя эти взрывы были совсем маленькими, Дрей отчетливо представил, что бы произошло, если хотя бы несколько таких частей двухступенчатой мины взорвались в его теле. Ничего хорошего.
Дрей оказался в своих собственных грезах, тех кошмарах, которые творил для него «Генератор реальностей». Или почти не отличимых от них. Затуманенное сознание доставщика не было способно выделить реальный мир среди множества вариантов. А может быть, газ каким-то чудным способом заново инициировал тот самый «Генератор», и он сейчас не бежит вперед на встречу с врагом, а валяется на земле рядом с трупом металлической змеи и грезит. Грезит, в то время как взбесившийся от токсина «Генератор» подсовывает ему все новые и новые картинки?
Дрей какие-то мгновения пытался прояснить сознание, но когда понял, что это бесполезно, просто поплыл по течению. Ясное мышление не было обязательным атрибутом победы в той мясорубке, в которую он попал, неважно, настоящая она была или выдуманная.
Девочка в его грезах бежала слева от него. Слева и на шаг позади. Девочка казалась такой настоящей, даже более настоящей, чем шары-шалуны, прыгавшие в отдалении.
Второй «еж» взорвался красиво. Действительно красиво. Дрей не знал, то ли дрон просто свихнулся от старости, то ли сработали какие-то из обещанных навыков «шалуна-один». «Еж» взорвался далеко, метрах в сорока. Даже самые удачливые иглы не долетели до Дрея. Но именно с расстояния этот взрыв выглядел красиво. Чем-то напоминал фейерверк. Сначала взорвался «еж», щедро разбрасывая вокруг себя иглы, а потом иглы тоже разорвались одновременно, разбрызгивая вокруг целое облако из крохотных иголочек – остатков оболочки. И все это какое-то время блестело на солнце, прежде чем исчезнуть.