— Если он не хочет работать, он мог просто сказать об этом.
— Клинт, он говорит, что пытался это сделать. Но ты повел себя так, будто ты все решаешь, и выставил его за дверь. А он не хочет работать на своего шурина. Он хочет быть самостоятельным.
Рита не пропустила оттенка гордости в тоне Лиззи. Клинт, должно быть, тоже это слышал.
— Но теперь он сомневается. Благодаря тебе.
— Что? Почему?
— Теперь он думает, что, возможно, должен принять твое предложение. Потому что, если он тебе откажет, ты обидишься.
Клинт пожал плечами и посмотрел на сестру так, будто она не понимала чего-то очень важного.
— Просто скажи ему, что мое предложение остается в силе, а решение — за ним.
Вот это да! Рите хотелось схватить его за плечи и сильно встряхнуть. Клинт опять ничего не понял. Лиззи заметно приуныла.
— О, Клинт, — начала его сестра. — Разве ты не понимаешь, что фактически заставил его принять твое предложение?
Клинт раздраженно поднял руки.
— Прекрасно! Скажи ему, что я отзываю свое предложение. Пусть о нем забудет.
Рита подумала, что Клинт в самом деле не понимает, что он был не прав. И ей стало жаль его. Хотя она не понимала, кого ей жаль сильнее: его или Лиззи. Или даже Джонатана. Клинт был словно запрограммирован на решение любой проблемы, с которой он столкнется. Независимо от того, нравится людям его решение или нет.
Лиззи медленно встала.
— Наслаждайся завтраком, старший братик.
Слегка помахав Рите рукой, она повернулась на каблуках, чтобы уйти.
Клинт несколько секунд смотрел ее вслед, потом откашлялся.
Рита старалась придумать, что сказать. Что-нибудь. Но она не нашла подходящих слов. Лиззи была права, и Рита об этом знала. Но Клинт смотрел вслед сестре с такой тоской, что Рита ему посочувствовала. Ее недавний гнев на него почти прошел.
— Извини, — произнес он, встал и ушел в противоположном направлении. Подальше от своей сестры.
И от Риты.
Клинт вернулся в свой номер и приложил максимум усилий, чтобы не пробить кулаком дыру в стене. Неужели каждая женщина в его жизни должна его доводить? Он плюхнулся на неубранную кровать и попытался избавиться от замешательства. Всего несколько часов назад он лежал на этом самом месте, а мягкое, гибкое тело Риты прижималось к нему.
Теперь он даже не был уверен, что она согласится с ним разговаривать. И почему? Только потому, что он хотел, чтобы ей было удобно.
Что касается его сестры, он не предвидел такого поворота. Он действительно думал, что Джонатан пришел к нему просить о помощи с работой. Как он мог догадаться, что этому человеку просто надо выговориться?
Обычно люди приходили к Клинту потому, что им что-то было от него нужно. И в отличие от Риты, когда он что-то для них делал, они его, как правило, благодарили. Никто из них не желал откусить ему голову, как того явно хотела Рита.
Ему следует убраться отсюда. Из этого номера и подальше от этого курорта. Хотя солнце уже было ярким и жарким, он решил побегать. Иначе он в самом деле врежет кулаком в стену и пробьет в ней дыру.
Надев кроссовки, он вышел из отеля и направился на пляж. Следующие сорок пять минут он изнурял себя бегом. Клинт почти задыхался от усталости, когда вернулся. Но это того стоило. Благодаря усталости, он забыл о разочаровании, ему удалось прояснить мысли. И он почти забыл о колкостях Риты. Почти.
Несмотря на его добрые намерения, она сердилась на него. И его сестра тоже.
Клинт вытер пот тыльной стороной ладони и пошел к лифту. Он должен увидеться с Лиззи. Затем ему надо разобраться с Джонатаном. Все это следует сделать до их свадьбы. Он признает свою вину, хотя до сих пор не понимает, в чем его преступление.
С неохотой, но решимостью он поднялся в номер Лиззи и постучал в дверь.
— Заходите! Не заперто.
Клинту стало любопытно, впустила бы его сестра, зная, что это он. Открыв дверь, он нерешительно заглянул в номер.
— Ты уверена, что хочешь меня видеть? — спросил он.
Его сестра сидела в кресле, вытянув перед собой руки. Рядом с ней было несколько чашечек с жидкостью, куча кистей и цветных карандашей. Ничего подобного он не видел раньше. Лиззи велела ему войти. Он вошел и закрыл за собой дверь.
Затем остановился, увидев, что Рита выходит из ванной комнаты. Что она здесь делает? Она несла стеклянную миску с чем-то красноватым, напоминающим пудинг.
Увидев Клинта, она приподняла бровь.
— Я вас прерываю? — спросил Клинт. — Вы делаете друг другу маникюр? — Отлично, они спелись из-за взаимного отвращения к поступкам Клинта Фэллона.
— Рита делает мне татуировки хной. На мою свадьбу.
— Татуировки из чего?
Рита вытаращилась на него.
— Татуировки из хны.
— Ага.
— Вот, смотри! — Лиззи подняла ногу.
Клинт подошел ближе и увидел сложный узор на ее правой лодыжке. Это был рисунок из завихрений и завитушек, нарисованных оранжево-красноватыми чернилами. Он ни разу не видел ничего подобного.
— Это ты сделала? — недоверчиво спросил он Риту.
— Конечно, она, — ответила Лиззи. — Она разрисует мне еще и руки.
Клинт был впечатлен. Учитывая, что кожа на человеческой ноге не была гладкой, особенно вокруг лодыжки, рисование огромного числа деталей требовало большого умения. Хотя он не должен удивляться. В конце концов, Рита делала операции маленьким животным. Но, судя по рисунку на ноге его сестры, Рита обладала отличными художественными навыками.
— Ого! — только и произнес он.
— Здорово, правда?
Да, конечно. Рита не переставала его удивлять. Он наблюдал за тем, как она уселась на бархатное сиденье низкого металлического стула напротив его сестры. Окунув деревянную палочку в миску, она начала раскрашивать правую руку Лиззи.
— Ты такой потный. — Рита наконец заговорила с ним, бросив ему свой комментарий через плечо.
— Да, я… бегал.
— Это помогло?
— Да. Это очень помогло. Вот почему я здесь. — Клинт уставился на лицо своей сестры. — Послушай, я меньше всего хочу, чтобы ты дулась на меня, когда я поведу тебя по проходу к алтарю.
Лиззи поджала губы, словно сдерживая всхлипывание. Черт побери, пусть лучше она сердится на него, чем плачет.
— Я тоже этого не хочу, старший братик.
— Я поговорю с Джонатаном. Я найду его позже и куплю ему пиво. Или, может быть, гавайский коктейль «Май Тай».
— Думаю, ему это понравится, Клинт. Итак, мы договорились. — Она внезапно широко улыбнулась и посмотрела вниз, где Рита кропотливо разрисовывала ей руку.
— Слушай, мне кажется, Клинту нужна татуировка из хны. Что скажешь?
Рита подняла голову.
— Ну, обычно ее не делают мужчинам.
— Мой брат совсем не обычный человек. Присаживайся! — приказала Лиззи. — Она сделает тебе татуировку, как только закончит со мной.
Оказалось, это не заняло много времени. Лиззи вскочила, когда все закончилось, и стала восхищаться рисунками на своем теле.
— Я разыщу Джонатана и покажу ему. Сядь сюда, Клинт, — произнесла она и покинула комнату.
В воздухе повисло неловкое молчание, когда Клинт остался наедине с Ритой. Он выдохнул.
— Я не знаю. Раньше у меня никогда не было татуировок хной. Я вряд ли хочу сделать ее сейчас. Но желание невесты…
— Закон, — подытожила Рита и жестом предложила ему сесть.
— Она такая острая, — сказал Клинт о деревянной палочке, которую взяла Рита.
— Не волнуйся. Я тебя не уколю. Хотя это неплохая мысль.
— Хм, спасибо.
— Скажем так, хорошо, что ты вовремя исправил ситуацию с Лиззи.
Он старался не реагировать, когда ее мягкие теплые пальцы касались его кожи, пока она работала. Он не понимал, как ему удается просто сидеть и сопротивляться желанию обнять Риту.
Он попытался сосредоточиться на разговоре.
— Рискуя быть уколотым, я признаюсь, что мои извинения были принесены скорее для того, чтобы восстановить мир. Потому что я на самом деле не понимаю, что я сделал неправильно.
Ее пальцы замерли.
— Ты правда этого не понимаешь?
— Я думал, что помогаю, Рита.
Ее голос был мягким, когда она снова заговорила, разрисовывая ему спину:
— Джонатан пришел к тебе не для того, чтобы просить работу. Ему это не нужно.
— Откуда мне было об этом знать?
Она наклонилась ближе, ее горячее, соблазнительное дыхание коснулось его уха.
— Вероятно, тебе следовало его выслушать.
— Я думал, я его выслушал. Он сказал, что ему нужна более надежная работа. Почему бы мне не предложить ему работу, если я могу это сделать?
— Потому что от этого полегчало только тебе.
Клинт опешил.
— Ты привык решать проблемы, — продолжала Рита. — Ты привык руководить и исправлять ситуации. Вне зависимости от того, требуется это или не требуется. Ты сделал то же самое, когда решил, что мои вещи надо перенести в твой номер.
Разве это неправильно?
— Да, ну, наверное, я с детства привык к тому, что кто-то должен брать на себя инициативу и решать проблемы. Мои родители умерли, а бабушка, отвечающая за нас, едва могла позаботиться о себе. — Он чуть не выругался. Меньше всего ему хотелось оправдываться. Рита его не поймет. Несмотря на все их недостатки, Рита выросла с двумя очень заботливыми родителями. Вероятно, слишком заботливыми, которые обеспечивали ей стабильность и безопасность. Он делал то же самое для своей сестры. — Лиззи никогда не понять, каково мне было в те дни, когда мы выживали. — Клинт справился. Однако плохо то, что только он был в ужасе от неопределенности их будущего. Лиззи слишком горевала по родителям, чтобы до конца осознать, насколько хрупкой была их стабильность. Клинту приходилось планировать их будущее, чтобы они были в безопасности. На свою бабушку они рассчитывать не могли. Вся нагрузка, как тонна кирпичей, легла на плечи Клинта. Он ни разу не разговаривал с Лиззи о том, что он просыпается по ночам, отбиваясь от почти калечащей его тревоги. Ему вообще не с кем было поговорить об этом.