Ник выразительно хмыкнул.
- Будь так любезен, изложи свои соображения гранду. Он, знаешь ли, тоже нервничает.
Капитан вытянул из кармана брюк стальную луковицу часов, откинул крышку и некоторое время что-то считал, шевеля при этом губами.
- Сейчас половина одиннадцатого. Я обещал, что мы возьмем похитителя до полудня, а теперь нам нужно искать еще и убийцу. Хорошо, мы пойдем к дону Луису, тем более, что в комнатах Лауры, кстати, обыск еще не проводился. Но на все разговоры с ним у нас есть полчаса. Ланселот, что там ваш охотник?
Англичанин пожал плечами.
- Охотится. Если кто-то пытался бежать из усадьбы сегодня на рассвете, он его найдет. Ну, или, по крайности, найдет следы.
- Время не ждет, - повторил Анненков. - Ладно, Ник, пойдем пообщаемся с Луисом Иванычем.
Комнаты Лауры располагались в северном крыле усадьбы, под самой крышей. Идти туда пришлось по памятной капитану деревянной галерее, увитой виноградом.
- Скажи, Ник… - Анненков остановился, сорвал темно-фиолетовую ягоду, кинул в рот, разжевал и выплюнул за перила - показалось кисло. - А что за дела у вас с грандом в столице?
Стеллецкий помрачнел.
- На рожон лезет гранд, вот что. Помнишь, у нас в полку был такой Саша Авцоев, его еще Овцой звали?
Капитан кивнул и сорвал еще одну ягоду. Эту даже пробовать не стал, покрутил в пальцах и выбросил.
- Так вот, Овца… вроде спокойный же был мужчина, рассудительный, а как доходит до боя, в него словно бес вселялся. Да ты же сам его знаешь… То папироски под огнем курит, то в одиночку на роту немцев скачет с шашечкой. В общем, на рожон лез Овца. Напомнить, чем кончилось?
- Вроде убили его, - равнодушно сказал Анненков. - Так что в столице?
- Ты меня чем слушаешь? - обиделся Ник. - Я же тебе русским языком объясняю: гранд хочет предъявить права на наследство Цезаря, а это, между прочим, двести миллионов фунтов стерлингов.
- А он имеет на них право?
- В том-то и дело, что нет. Наследница - Миранда, но ей никто не позволит прикоснуться к деньгам. У генерала Прадо было слишком много влиятельных друзей, которые тоже не прочь откусить от пирога. Луис собирается с ними договориться.
Капитан с интересом посмотрел на товарища.
- И это ты называешь «лезть на рожон»?
- В столице свои порядки. Такая страна. Если какой-нибудь столичный хлыщ заявится сюда, в сьерру… ну, вот как этот дурачок Гуть-еррес, например… ему придется соблюдать законы сьерры, понимаешь? Нельзя, скажем, нанести визит Эспиноса, а потом сразу поехать к де Легисамо, это считается ужасным оскорблением обоих семейств. В столице еще хуже. Там свои могущественные кланы, которые на аристократов сьерры плевать хотели - в основном это профессиональные военные. Они могут даже происходить из старых креольских родов, но принадлежат уже совсем другому миру. Пока был жив Цезарь, Луиса в этом мире… терпели. Но теперь, когда он остался один, с ним церемониться не станут. Прихлопнут, как комара. Я говорил ему! Я много раз говорил ему, но он ничего не хочет слушать. И все из-за этой кошки, Миранды!
- Миранды?
- А ты еще ничего не понял? Гранд влюблен в нее по уши, а она вертит им, как хочет. Понятно, если его Миранде пришла в голову блажь получить деньги покойного мужа, он в лепешку расшибется… Похоже, этим все и закончится.
- Но ее можно понять, - заметил Анненков. - Двести миллионов фунтов - деньги немаленькие. Значит, Луис собирается лезть прямиком в пекло, а ты, конечно же, должен прикрывать ему спину?
Стеллецкий мрачно кивнул. Желваки ходили у него на лице, словно поршни паровой машины.
- Дело-то не во мне… Машку жалко, понимаешь? Вот закопают нас с грандом, а о ней кто позаботится?
Он судорожно вздохнул и отвернулся.
- Ты поэтому меня сюда вызвал? - очень спокойно спросил Анненков. - Из-за нее?
- Сначала - нет, - извиняющимся тоном пробормотал Ник. - То, первое письмо… я же его написал давно, еще до всей этой истории с наследством. А потом, когда ты ответил, тут уже - да, тут надо было что-то предпринимать. Мы с ним, знаешь, как ругались? Он не хотел ждать, рвался в столицу, как будто у него под хвостом горчицей намазано… Потом, правда, успокоился, согласился потерпеть до твоего прибытия.
- Почему? Миранда хватку разжала? Стеллецкий нехорошо усмехнулся.
- Эта разожмет… Нет, ее-то как раз бесило, что поездка откладывается. Но гранд, похоже, что-то там для себя решил, а своих решений он не меняет. И знаешь что? Сдается мне, это «что-то» наверняка было связано с его ненаглядным камнем.
- Так «сдается» или наверняка?
- Доказательств у меня нет. Просто я за эти годы неплохо его изучил. Если он каждый вечер спускается в подвал, значит что-то просит у камня.
- Понятно. Ладно, пошли, он там заждался нас, наверное…
В комнатах Лауры было полутемно и пахло лекарствами. Девушка лежала на большой постели под марлевым балдахином, один полог которого был свернут до потолка. У кровати сидел дон Луис - бледный, осунувшийся. За его спиной стояла Миранда, узкие ладони ее покоились на плечах де Легисамо, будто она только что массировала ему шею.
- Пожалуйста, тише, - прошептала она. - Девочка только что уснула.
- Что же она до этого делала? - удивился Анненков. Миранда посмотрела на него как на идиота.
- Металась в бреду. Несла какую-то дикую чушь про разбитые зеркала и прячущихся в колодцах мертвецов…
- Что? - ахнул Ник. - Откуда она знает?..
- Не кричи, ради всего святого! - зашипела Миранда. Дон Луис неуверенно повел плечами, словно желая высвободиться, но пальчики с накрашенными черным лаком коготками держали крепко. - О чем она знает?..
- Сеньорита, - ровным голосом сказал Анненков, - полчаса назад мистер Стиллуотер обнаружил в пустом колодце тело того самого человека, который вчера в гостиной подал мне отравленное вино. Даже если вам об этом уже сообщили, то откуда о трупе может знать Лаура?
Миранда отшатнулась, словно Анненков помахал у нее перед носом дохлой крысой.
- Святая Мадонна! Какое ужасное совпадение!
Де Легисамо все-таки нашел в себе силы и поднялся. Под глазами у него темнели круги.
- Невероятно, господа! Совпадение и вправду чудовищное, но вы должны понимать…
- Это не совпадение, - громко и отчетливо произнес чей-то голос. Все, включая капитана, вздрогнули от неожиданности. - Не совпадение, отнюдь.
- Дорогой Отто, - укоризненно произнес дон Луис. - Вы так тихо себя вели, что мы забыли о вашем присутствии…
- Я никогда не произвожу лишнего шума, - с достоинством ответил фон Корф, появляясь из-за балдахина. В руках у него была склянка черного стекла и устрашающих размеров шприц. - Инъекции, которые я сделал несчастной девочке, несомненно, помогут. Как видите, она уже спокойно спит. Однако как ученый я весьма расстроен тем обстоятельством, что не могу и дальше изучать феномен воздействия айяуаски на психику представителя средиземноморской расы.
10.
Барон Отто фон Корф
Проклятая латинка отключилась только после четырех кубиков морфина. Если бы солдаты Рейха обладали такой сопротивляемостью к седативным средствам, их боеспособность повысилась бы на порядок! Разумеется, все это легко объяснялось беспримерным всплеском активности коры головного мозга и центральной нервной системы, стимулированным айяуаской. Я много слышал об этом удивительном наркотике, но ни разу не видел его в действии. И уж конечно, меньше всего я ожидал столкнуться с ним здесь, в «Холодной горе», куда прибыл по совершенно иному поводу.
Когда де Легисамо, отводя взгляд и отвратительно потея, сообщил мне о том, что Ключ Души украден, мне потребовалось все мое самообладание, чтобы не пристрелить негодяя на месте. Мерзкий лжец, как и все латины! Признаюсь, сначала я заподозрил дона Луиса в том, что он специально сымитировал похищение кристалла, чтобы набить цену. Потом одумался - поднимать, собственно, было уже некуда. Коды к номерным счетам в банках Цюриха и Женевы, которые я привез в эту глушь, стоили больше, чем целый вагон золота. Другое дело, что воспользоваться ими де Легисамо не мог - требовалось одобрение остальных членов Триумвирата, президентом которого некогда был Мануэль Гарсия Прадо по прозвищу Цезарь. Надеюсь, вы понимаете, что в таких делах нельзя работать без страховки - ведь получи хозяин «Холодной горы» все и сразу, он легко мог поддаться соблазну оставить кристалл себе, а меня сбросить в одно из бездонных ущелий, которыми славятся эти места. Сейчас, когда повсюду бунтуют крестьяне, такую смерть легко списать на мятежников. Поэтому мы договорились, что я отвезу кристалл в столицу и там в лабораторных условиях проверю его подлинность. Если дон Луис окажется настолько глуп, чтобы всучить мне подделку, бесполезные коды останутся у него в руках, а наше торгпредство предпримет все меры, чтобы затруднить доступ его хлопку на европейские рынки. Ссориться с Рейхом опасно, и де Легисамо об этом хорошо знает.
В случае, если кристалл действительно окажется одним из трех утерянных Ключей, я сообщу об этом в Берлин, и после того, как дипкурьеры Рейха увезут из страны ее величайшее сокровище, использую все свое влияние, чтобы надавить на Триумвират. Никаких гарантий - друзья покойного Цезаря слишком много о себе мнят, чтобы послушно исполнять чужие приказы, даже если эти приказы исходят из Берлина. И все же шансы на успех предприятия есть, по той же самой причине: ссориться с Рейхом опасно.
Все это я обдумывал, разумеется, не раз и не два, но только теперь, глядя на безобразно потеющего дона Луиса, отчетливо осознал: если и есть в «Холодной горе» человек, которому невыгодно исчезновение кристалла (кроме меня, разумеется), то это дон Луис.
Вторая мысль, которая мелькнула у меня в голове, пока я слушал бессвязные объяснения де Легисамо - противник нанес упреждающий удар! Кто-то знал о моем приезде в поместье и о том, что истинной целью этого визита будет совсем не заключение договора о поставках хлопка. И что самое главное - этот кто-то хорошо представлял себе, что такое утерянные Ключи!