– Вы пока танцуйте, – сказала она. – А я посмотрю, кто чего стоит.
С такой скоростью расхватали мужчины свои пары, что некоторые даже осознать не успели, как их кружат в танце. Замужние и незамужние – все девушки и женщины оказались разобраны. Оркестр играл, не останавливаясь, а пары всё кружились и кружились. Пыль взмывала в воздух и оседала на танцорах. Перемешивалась со струившимися по лицам ручейками пота. Заполняла всё вокруг призрачной дымкой, от которой чесалось в носу и слезились глаза.
А королева продолжала смотреть с лёгкой улыбкой. Глубоко внутри себя она спрашивала: «Ну, кого бы ты выбрала? Посмотри, как они стараются. Не бойся, сестра, выбирай любого. Каждый из них пойдёт, кто бы с ним рядом сейчас ни находился».
Кристина молчала, затаившись. Привычная нерешительность сковала разум, не давая сосредоточиться.
«Ну хорошо, – поняла её сестра. – Раз так, то выберу я сама, чтобы разом избавить тебя от предубеждений и лишней стеснительности».
И лишь только королева сделала шаг вперёд, как оркестр замер, а пары остановились. Сотни глаз устремились на королеву карнавала. Затаив дыхание, люди ждали, что сейчас случится.
– Теодоро, – сказала королева, – иди сюда.
Десятки вздохов разочарования и один крик радости грянули одновременно. Теодоро отпустил руки жены, не взглянув на неё. Даниэла посмотрела ему вслед с грустной усмешкой, но не подумала возражать.
Зато другая фигура выросла на пути избранника. Мелиса встала, уткнув руки в бока, и преградила Теодоро путь. Она стояла спиной к королеве, но даже так выражала презрение.
Однако Теодоро взмахнул рукой, не глядя. Мелиса вскрикнула и упала с отметиной на лице. А избранник королевы подошёл к ней, поклонился и протянул руки.
– Музыка! – закричала королева.
И тотчас вновь грянул оркестр. И пары опять закружились, образуя круг, внутри которого танцевали королева и её верный слуга, не смеющий отвести взгляд от лучистых глаз.
«Ты – мой, – говорили эти глаза. – Ты сделаешь всё, что я велю. Пойдёшь туда, куда я прикажу. Станешь тем, кем мне угодно».
«Я – твой, – отвечал взгляд Теодоро. – Возьми меня и сделай всё, что ты хочешь. Укажи мне путь и мою роль».
Так они танцевали, не останавливаясь. Мелодии сменялись, а люди продолжали кружиться. Немногие выдерживали этот темп. Люди падали на землю без сил. Застывали, тяжело дыша в изнеможении. Засыпали прямо тут, желая восстановить силы.
Вскоре вокруг королевы и её избранника никого не осталось. Лишь они вдвоём продолжали танец, и Теодоро выглядел ничуть не более усталым, чем его спутница.
А потом не выдержал оркестр. Инструменты взвизгнули и замолкли разом. Королева огляделась – все лежат без сил, кроме них с Теодоро.
– Вот и славно, – сказала она и потянула избранника за собой. – Пойдём. Нам есть чем заняться.
«Ты довольна, сестра?» – спросила мысленно королева, ведя Теодоро, словно молодого послушного бычка.
Кристина молчала. Она никак не могла поверить, что всё происходит на самом деле.
Одежду они принялись срывать друг с друга ещё с порога. Поначалу Теодоро ещё сохранял некое благоговение, двигаясь медленно и осторожно, но постепенно пожар разгорелся. Всё уверенней он срывал облачения с королевы. Всё сильней его губы впивались в неё. И вскоре уже не королева вела его, а он нёс её в спальню.
Скорее, быстрее, всё дальше и дальше к закономерному финалу этого вечера. К награде, которая ему обещана и уготована.
Но тут королева вдруг забилась в его руках. Уже почти обнажённая, она завизжала и принялась вырываться. Разгорячённый Теодоро не обращал внимания и всё тащил её дальше к кровати, хотя уже внутренне был согласен и на гостиную или лестницу.
Когда она расцарапала ему лицо, Теодоро рассвирепел и поднял руку, чтобы успокоить женщину, которая сначала приманила его, а теперь вдруг корчит из себя невесть кого. Но почти тут же, не успев ничего сделать, он обмяк.
Вспомнил, кого держит в руках.
Бережно опустил Теодоро королеву, которая продолжала вырываться. Голый, с окровавленным лицом, он застыл, понурив голову.
– Подожди, – сказала она. – Иди туда и подожди чуть-чуть. Мне надо. Я сейчас.
И бросилась в сторону ванной комнаты. А Теодоро, посмотрев ей вслед, побрёл в унынии туда, куда стремился попасть. Но теперь уже в одиночестве.
Королева забежала в ванную и остановилась перед зеркалом. Из её отражения – сильного, волевого, уверенного в себе – выглядывала совсем другая. Испуганная, сжавшаяся в комок, дрожащая от страха.
– И что ты делаешь? – спросила королева зло. – Почему ты мешаешь? Ты же хотела ему отомстить? Хотела проучить тех, кто всю жизнь тебя унижал. И сейчас, когда выпадает шанс… что ты делаешь?
– Я не хочу такой мести. Это слишком. Это неправильно. Это я – как они.
– Нет, – королева улыбнулась добро и открыто. – Ты – как я. А я – как ты. Мы же договорились, сестричка. Так позволь свершить ту месть, что ты берегла.
– О, нет-нет-нет. Не надо так.
– Пусть будет, как ты хочешь, сестричка. Мы не перейдём к главному. Лишь раздразним его. Заставим умолять. А потом – выкинем вон. Он думает, что он неотразим. Уверен в себе и считает женщин игрушками. А мы покажем ему, что же происходит на самом деле. Ты согласна?
Отражение в зеркале перестало кривиться. Вот разгладилось лицо. Вот на нём появилось задумчивое выражение.
– Не будем переходить?
– Нет. Только если ты сама не захочешь, – теперь королева почти ворковала. – Подразним и выкинем. Посмеёмся над ним. Согласна?
Отражение молчало. Посмотрело куда-то вниз, а затем решительно кивнуло.
Королева улыбнулась.
Уже уверенной походкой она двинулась прочь из ванной. С царственной грацией вплыла в комнату, где Теодоро лежал на кровати. Глубоко внутри королевы прокатился вздох восхищения. Заполыхал внутренний пожар вожделения и стыдливости.
«Ты уверена, что мы только подразним?» – вкрадчиво спросила она.
«Да», – отозвалась Кристина внутри.
Стыдливости в том пожаре оказалось больше, и королева слегка поморщилась. Но быстро-быстро, чтобы Теодоро не заметил.
Впрочем, на лицо королевы он в тот момент не смотрел. Взгляд его шарил по ее телу, будто вбирая его в себя. Ноздри шумно раздувались, не в силах скрыть возбуждение.
Едва богиня сделала шаг, как он дёрнулся к ней, но та покачала пальцем.
– Не спеши, – сказала она. – Я всё сделаю сама.
Она поставила ногу на кровать и скатала тонкий белый чулок. Попробовала его в руках на крепость и прошла мимо изнывающего от желания Теодоро. Взяла его за руку, почувствовав мгновенный импульс дрожи, что пробежал по телу мужчины. Привязала руку к изголовью кровати, а затем поступила так и со вторым чулком и второй рукой. После этого позволила поцеловать свою ладонь и тут же легонько шлёпнула ею по губам Теодоро. Мол, подожди ещё. Будет время.
Бюстгалтер – его наполовину разорванные остатки – королева сняла в одно мгновение. Ещё секундой спустя она связала этим ноги Теодоро. Теперь он лежал перед ней нагой и неподвижный. И лишь глаза беспрерывно и жадно скользили по телу богини.
Королева прошла к окну и выглянула. Люди с факелами в руках стояли на улице и смотрели наверх. Она тотчас отпрянула, надеясь, что её не заметили. Повернувшись к Теодоро, подмигнула ему:
– Ещё чуть-чуть. Не волнуйся.
Накинув сверху длинный халат, она укуталась в него и вышла из комнаты. Теодоро смотрел в потолок, не видя ничего. Образ королевы всё ещё стоял у него перед глазами. Такой притягательный, такой соблазнительный, такой недоступный до сих пор.
Он застонал от сводящего с ума зуда желания. Потянул одной рукой – привязано крепко. Второй – тоже надёжно. Зарычал, почти завыл, и тут послышались шаги.
Теодоро улыбнулся. Долгая пытка ожиданием близилась к концу.
Однако королева вернулась не одна. Следом в комнату набилось больше десятка мужчин с факелами.
– Он едва не обесчестил меня, – сказала королева, и голос её дрогнул. – Мне пришлось его обмануть, иначе бы всё закончилось насилием. Я защищалась, как могла.
Она указала на следы ногтей на его лице. В ответ раздался ропот, и Теодоро вдруг понял, что пытка ожиданием – не самое страшное, что его ждёт.
– Отомстите за меня, – сказала королева и вышла из комнаты.
«Ну что, мы достаточно его проучили, сестра? Раздразнили и вышвырнули вон. Всё как договаривались», – думала она, а на губах застыла усмешка.
– Я не хотела. О, нет-нет-нет, – Кристина плакала, стоя на окраине Эль Пунто.
Где-то вдалеке остался карнавал, на котором она – сестра! – была королевой. Где-то рядом стоял её дом, в котором свершилось правосудие – убийство! – над тем, кого она решила проучить. Здесь, на окраине города, в одиночестве – бегстве! – не было никого, кроме неё. Сестра ушла и оставила после себя только неуловимый флёр величия и испорченности.
– Зачем она это сделала? – причитала Кристина. – Я ведь не хотела. Не хотела. Я не виновата! Не виновата? Не виновата же?..
Но, хоть раскаяние и было настоящим, всё случившееся тоже произошло в реальности.
А слёзы рано или поздно кончаются. Наступил предел и для Кристины. У неё просто закончились силы переживать и плакать. И в этом тупом безмолвии она медленно пошла обратно домой. Внутренняя надежда, что Теодоро жив, вот единственное, что ей двигало. И если его «наказание» не закончилось смертью, Кристина собиралась расплатиться за все свои прегрешения. Отдать всё, что он захочет получить.
«Даже жизнь?» – спросил внутренний голос.
«Даже её», – ответила Кристина.
По пути она пыталась вызвать сестру и в очередной, сотый или тысячный, раз спросить, по какой причине та возненавидела Теодоро и остальных. Как этот невинный розыгрыш вдруг перерос в жажду мести и смерти?
Но сестра молчала. И чем дольше длилось это молчание, тем сильнее начинала проявляться мысль: «Не я ли сама всё это сделала? Не я ли хотела этого в глубине души?»