Гриша всплеснул руками.
«Нет проблем, дорогие мои! В такое-то время, днем… — он на всякий случай заглянул в гроссбух и расцвел еще ярче. — Можете мыться аж до шести вечера. Три часа вам хватит?»
«Хватит, — сухо ответил Брандт. — Сколько?»
Притворный ужас исказил гришино лицо.
«Сколько — что? Денег? Денег? Обижаешь, друг. Гриша денег не берет. Гриша собирает взносы от благодарных членов клуба. Ко мне знаешь какие люди ходят? Вон, смотри… — он указал на фотографии. — Узнаешь? Нет? Да это же Щелянский, министр! Да! А вот актриса, Уточкина. Она тут с подружкой парится. И еще… А как же! Гришу все знают…»
Брандт кивнул и ухмыльнулся. Хозяин был явно не прост. Нет ничего дороже бесплатных услуг…
«О'кей, — сказал он. — Давай, показывай свою баньку.»
«Это мы сейчас, — засуетился Гриша, с таинственным видом совершая какие-то манипуляции под прилавком. — Но сначала билетики. Как же без билетиков? Без билетиков хода нету…»
И он жестом фокусника выставил на стойку три стаканчика с янтарной жидкостью. На краю каждого из них балансировала долька лимона.
«Давайте, ребятки, — Гриша благоговейным жестом поднял один из стаканчиков. Дольку он держал на отлете во второй руке, наготове, как мухобойку. — Я угощаю. Со знакомством!»
«Опять даром… — подумал Брандт. — Интересно, во сколько же все это обычно влетает?»
Против всех его ожиданий бренди оказался неплохим.
«Что, понравилось? — спросил наблюдательный хозяин. — Наш коньячок, кармельский… Ну вот, дорогие мои, не буду вас задерживать, пойдемте, так сказать, на место преступления.»
Покачиваясь, он вышел из-за стойки, и только тут Брандт понял, что Гриша совершенно пьян. В два часа дня… можно было только представить себе, что здесь происходит ближе к вечеру.
Собственно баня состояла из двух отделений: одно для большой компании и второе — кабинет на двоих. Гриша открыл дверь в малый, как он выразился, «комплекс», включавший маленький предбанник со столиком и продавленным пружинным диваном, а также мыльную с сауной, душем и большим кубом, наполненным холодной водой.
«Вот, — сказал он гордо, указывая в основном на диван. — Удачно вам помыться, ребятки. Сауна у меня горячая, за сто двадцать заходит. В большой, правда, получше, но туда я вас пустить не могу — там у меня заказано, через часик-полтора люди придут. Но и тут неплохо, честное слово… Вот венички эвкалиптовые, простынки, полотенца, чаек. А потом я и пивка подкачу. Ну, легкого пара!..»
Подождав, пока Гриша выйдет, Брандт заглянул в сауну. К его удивлению, дровами там и не пахло — отопление было электрическим. Странно… зачем же тогда дрова? Может быть, для большого отделения? На всякий случай Брандт еще раз обошел мыльную — нет, никаких дров… Что за чушь такая? В полном недоумении он позвал Милу.
«Да, милый?» — послышалось у него за спиной. Брандт обернулся. Голая Мила стояла в шаге от него и улыбалась самой невинной из своих улыбок.
«Этого еще только не хватало…» — успел подумать Брандт, прежде чем Мила, присев на корточки, уверенной рукою взялась за ремень его брюк. Потом мысли особого агента Ее Величества потекли уже совсем в другом направлении.
Деликатный стук опытного Гриши раздался исключительно вовремя — когда гости, завернувшись в простыни, расслабленно прикидывали план будущих действий.
«Да?»
В раскрывшуюся дверь медленно вплыл поднос, на котором громоздились две кружки пива, соленые сухарики, маслины и вяленый лещ. Тут же притулились «билетики»: три знакомых стаканчика с бренди и лимонными дольками. Гришу заметно качало, поэтому одной рукою он держался за стену, в то время как поднос вопреки всем законам физики балансировал на другой.
«Вот! — сказал Гриша, скромно потупясь и удивительно ловко, не расплескав ни капли, метнул поднос на столик. — Гриша угощает! Пиво, между прочим, свежайшее, рекомендую. И лещик костромской. Но сначала — для подкрепления сил…»
Он подхватил свою стопку и подкрепил силы. Брандт и Мила последовали его примеру. Сил и в самом деле прибавилось.
«Отличная у тебя баня, Гриша,» — похвалил Брандт. На самом деле, сауну он терпеть не мог, но Мила вынудила его просидеть в невыносимо жарком закутке до полубессознательного состояния.
«Ага, — подтвердила Мила. — Он у меня любит это дело — прямо не вытащить.»
«Это дело все любят, — понимающе кивнул Гриша. — А насчет вытащить — это смотря на каком этапе…»
Он подмигнул всем своим круглым лицом и качнулся в сторону двери.
«Ладно, ребятки, я пошел. Сейчас компания припрется, надо билетики выдать… Если чего надо — вы только кликните. За Гришей не заржавеет.»
Уже почти выйдя, он обернулся и указал на пиво.
«Пейте, пока холодненькое. Отстоено и до. лито, все как положено. Помните, что в Союзе на пивных ларьках написано было? Нет? Эх, молодежь… — „Требуйте отсоса после отстоя!“ — Гриша прыснул, жмурясь и прикрывая рот рукой. — Шутка… Но ты, парень, все равно требуй!»
Он снова подмигнул — на сей раз исключительно Брандту и тщательно затворил за собой дверь.
«А что, — задумчиво сказал Брандт. — Мысль неплохая. Правильные вещи большевики на ларьках писали.»
Мила презрительно фыркнула.
«Кто-то обвинял меня в том, что я всегда о сексе думаю. Не слишком ли ты разогнался, партнер? Мы, между прочим, сюда посланы задание выполнять, а не использовать служебное положение в неподобающих целях, не так ли? — Она скинула простыню и стала надевать джинсы. — Ты, так уж и быть, посиди тут, а я пока проверю большое отделение — действительно ли он его дровами топит.»
Брандт отрицательно покачал головой и потянулся к своей сумасшедшей партнерше:
«Иди сюда. Потом сходим…»
После ударной обработки Милой, сауной и бренди, агент Ее Величества чувствовал необыкновенную легкость во всех членах, кроме одного.
Мила засмеялась и ласково щелкнула его в нос.
«Потом будет труднее. Ты же слышал: к нему сейчас люди приходят. Потерпи, милый. Я быстро.» Она натянула футболку и вышла.
С некоторым разочарованием Брандт обратился к пиву.
«Надо же, какое служебное рвение! — подумал он, хрустя соленым сухариком. — Что-то до этого за моей крутобедрой партнершей такого не замечалось… Не иначе — сказывается благотворное влияние Дэвида Брандта. Ладно, черт с ней, пусть поработает. Пиво, если разобраться, не хуже…»
Брандт с удовольствием саданул сразу полкружки холодненького и благодушно откинулся на диван. Эх, славно! Не в одном только сексе счастье, как выясняется…
Он слышал, как хлопнула входная дверь и бар снаружи наполнился гулом голосов. Потом влетела улыбающаяся Мила, с порога сдирая через голову прилипшую к телу футболку.
«Все, дорогой! Теперь мы свободны, как Куба! Есть дрова! Березовые чурки, на профессиональном жаргоне именуемые швырком. Так и расскажи своему идиоту-начальнику, — она прижалась грудью к плечу Брандта. — А сейчас самое время заняться делом… Реализую любые спецфантазии господина спецагента. Ну?..»
«Гм… — неопределенно хмыкнул Брандт, пережевывая леща. — Фантазии?.. Я, знаешь ли, в твое отсутствие успел прийти к выводу, что пиво лучше секса. Так что, извини. Тебя не затруднит передать мне кружечку?»
«Что-о?! — воскликнула Мила, яростно набрасываясь на него. — Да как ты смеешь? Да кто тебя спрашивает? Да я тебя…»
Одним плавным кошачьим движением она оседлала Брандта, близко придвинула смеющиеся, чертовским огнем играющие глаза.
«Загрызу хама! Кружечку он захотел…»
Снаружи что-то упало с длинным ступенчатым грохотом, как при обвале. Затем послышался яростный нечленораздельный крик и негромкий хлопок.
«Господи, какая же я дура, — пробормотала Мила, вскакивая с дивана и хватая одежду. — Дэвид, быстро…»
Но Брандта не надо было торопить. Он тоже узнал этот звук — цокающий хлопок выстрела, произведенного из пистолета с глушителем. Агент Ее Величества впрыгнул в брюки и потянулся к рубашке, в нагрудном кармашке которой торчал замаскированный под шариковую ручку пятизарядный самострел. Увы, было уже поздно. Дверь распахнулась, чуть не слетев с петель, и здоровенный амбал ввалился в комнату, держа на уровне глаз пистолет с глушителем.
«На пол! Лежать! — заорал он, подкрепляя свой крик выстрелом. В мыльной с жалобным звоном рассыпалась стеклянная дверь душа. — Руки за голову! Пошевелитесь — урою!»
Брандт и Мила подчинились.
«Что за дела такие? — думал Брандт, прижимаясь щекой к прохладному кафелю. — Грабители?.. Рэкетеры?.. Нет, непохоже. Парень, по всему видать, профессионал. Вон как стоит… и оружие держит… все по науке. Интересно…»
«Моше! — крикнул амбал через плечо, ни на секунду не сводя взгляда с пленников. — Эта шлюха тут с клиентом. Сладкая парочка. Разменять их обоих?»
«Погоди, не надо. Может, еще пригодятся.» — отвечал невидимый Моше. Между собой они разговаривали на иврите.
Амбал с сомнением покрутил головой.
«Нельзя, Моше. Надо разменять. Они меня видели, оба. А шлюха так и вообще всех запомнила.» — Он хищно повел пистолетом.
«Черт подери, — подумал Брандт. — Аргументы и в самом деле весомые. Я бы на месте Моше спорить не стал.»
«Погоди, братан, — сказал он вслух. — Не гони коней. Я тебе про Гришу такого порассказать могу — закачаешься…»
Ствол пистолета с тяжелой бульбой глушителя дернулся и замер.
«Как поплавок, — подумал Брандт. — Клюнула рыбка.»
«Моше, — крикнул амбал. — Паренек тут на исповедь просится. Прямо изнемогает.»
В дверном проеме возник пожилой, поджарый, смуглый тип среднего роста с бобриком седых курчавых волос над жестким неприятным лицом. Он мельком глянул на Милу и длинным изучающим взглядом обследовал прижатый к полу чеканный брандтовский профиль.
«Ну что ж, — сказал он наконец. — Если просит, то надо выслушать. Даже кстати — сделаем очную ставку. Тащи его сюда, а шлюху…»
«Людку тронете — хрен чего скажу,» — перебил его Брандт и для верности закрыл глаза, придав лицу мученическую покорность неотвратимой смерти.