— Мечи. — Она решилась. — Такие, что выдержат схватку с фрэями.
Гронбах заметил, как Мороз и Потоп переглянулись, и нахмурился.
— Зачем?
— Мы собираемся с ними воевать.
Глаза Гронбаха изумленно округлились, и он посмотрел на Арион.
— Странно… очень странно. — Он потеребил кусок сверкающего серого металла в форме буквы «г». — Мы с фрэями заключили пакт. Крайне суровый для нас и недвусмысленный.
— Он запрещает вам торговать оружием? — спросила Персефона.
Гронбах поднял взгляд.
— Ну, не совсем. Просто никому и в голову не пришло… Я не представляю, как они… Очень странно! — Он снова посмотрел на Арион, на этот раз с подозрением. — Думаю, лучше отправить вас домой и сделать вид, что ничего подобного не было и в помине.
— Только не это! — воскликнул Потоп, и Персефона поняла, что, пока они сидели взаперти, здесь шли бурные обсуждения.
— Они — наша единственная надежда, — напомнил Мороз спокойнее.
— Мы даже не знаем, справятся они или нет, — ответил Гронбах.
— Разве стали бы мы рисковать жизнями, если бы не знали наверняка?! — не выдержал Потоп и указал на Арион. — Она — миралиит, совсем как Фенелия. Мы видели: она разверзла землю, и та поглотила великана. — Гном указал на Сури. — Девчонка — ее ученица и убила того великана. Если кто и может нам помочь, так это они!
— Позволь им попробовать, — сказал Мороз. — У нас нет другого выбора.
— Все из-за вас! — рыкнул Гронбах. — Не жилось вам спокойно! Он сидел там более шести тысяч лет. Три сотни наших храбрейших воинов отдали жизни, чтобы засадить его в ловушку, а вы… — Гронбах снова посмотрел на Арион. — Мы друг друга терпеть не можем, твой народ и мой. Нас разделяет океан крови! Закон един для всех. Если я пущу вас в глубины нашего священного города Нэйт, то меня бросят в пламя Друминдора, как и этих троих.
— Разве ты не правитель своего народа? — спросила Персефона.
Брови Гронбаха взлетели.
— Конечно, нет! Говорю вам, я всего лишь мэр Кэрика.
— Тогда почему бы не поговорить с главой вашего народа? — Персефона обратилась к Морозу, который быстро покачал головой.
— У нас больше нет короля, — объяснил Дождь в повисшем молчании. — Мидеон был последним из бэлгрейглангреанских монархов. С его дочерью Беатрисой прервалась династия и умерла монархия.
— Тогда кто у вас главный? — спросила Персефона.
Гронбах пришел в замешательство.
— Э-э… никто.
— У каждого города и деревни есть мэр или совет, — пояснил Дождь.
— Мы надеялись решить эту проблему тоже, — проговорил Мороз, шагнув вперед. — Нужно вернуть Каменный трон, короновать нового короля, восстановить монархию и былое величие нашего народа! Отсутствие единого правителя обрекло нас на мелкую грызню и бесконечные споры из-за ерунды. В каждой деревне — свои порядки. Мы даже телегу перегнать из Линден-Лотта в Друминдор не можем, потому что дорога меняет ширину на протяжении всего пути. И как тут довести до конца хоть одно дело? Теперь мы не лучше рхунов! Ремесла страдают особенно сильно. Мы утрачиваем навыки, потому что инструменты и секреты предков погребены в горе!
Персефона обратилась к Гронбаху:
— Значит, поскольку ты главный, по крайней мере, здесь, то можешь заключить сделку? Если тебя останавливать некому…
— Ты что, не слушала? Меня остановит любой! Соберется толпа, меня швырнут в пламя Друминдора, и никаких тебе проблем с нестандартными дорогами! — Гронбах сердито зыркнул на Мороза и погладил свою длинную бороду, водя глазами из стороны в сторону. Он попыхтел, постонал, затем обреченно вздохнул. — И все же, если не предпринять вообще ничего…
Гном встал и подошел к рисунку на стене.
— Два дня назад Бэлгаргарат добрался до Великой Наковальни. — Он постучал по рисунку. — Эхо и Кхем повели отряды, чтобы запечатать Великие Ворота в Рол-Берге. — Он указал на другую точку. — Их усилия оказались напрасны… Нам осталось недолго. Кхем считает, что недели три.
— Две, — с уверенностью поправил его Дождь.
— Две? — недоверчиво повторил Гронбах.
Мороз и Потоп кивнули.
— Если Дождь говорит, что две, — заверил Мороз, — значит две.
Плечи Гронбаха опустились, руки беспомощно упали, голова склонилась.
— Мы обречены!
— Гронбах, — воскликнул Мороз, — если это сработает, Нэйт снова будет открыт! Мы наконец вернемся домой!
— А если нет…
— Тогда ты погибнешь гораздо раньше, еще до Друминдора. Они, — Мороз указал на спутниц Персефоны, — наш лучший шанс. Может, даже единственный. С ними миралиит. Фенелия сотворила гору Мэдор на раздавленных телах воинов Десятого и Двенадцатого легионов! Бэлгаргарат точно будет сокрушен!
Гронбах как будто успокоился.
— Мы не станем ничего делать без платы. Нам нужно оружие, — напомнила Персефона.
Мэр Кэрика поднял взгляд и невесело рассмеялся.
— Если сумеете нам помочь, то народ бэлгрейглангреан даст вам… мы дадим вам десять бронзовых мечей.
— Ты шутишь?! — взорвалась Мойя. — Десять! Этот великан угрожает вашему существованию, а ты предлагаешь нам десять мечей? Размечтался!.. Отправь нас домой, как хотел с самого начала.
— Мойя, перестань. — Повернувшись к Гронбаху, Персефона сказала: — Мне нужно десять тысяч бронзовых мечей.
— Десять тысяч? — выкатил глаза Гронбах. — Не бывать такому!
Персефона стиснула челюсти и вперила в него взгляд.
— Могу предложить сотню клинков, — произнес гном.
— Тысячу! — потребовала Персефона. — Это на девять тысяч меньше, чем мне нужно.
— Пусть так, цифра все равно смехотворная. Я не смогу выковать тысячу бронзовых клинков. Просто не из чего.
— Как насчет этого материала? — спросила Арион, указывая на кусок серого металла, которым он играл.
Гронбах опустил взгляд.
— Да это так, ерунда… — Он замялся и сунул кусочек в ящик стола.
— Ведь ваше оружие сделано из него?
— Не твое дело.
Персефона тут же сообразила.
— Ну конечно, вы используете серый металл, и у вас его наверняка много. Нам нужна тысяча клинков!
— Предлагаю сотню бронзовых клинков, — проговорил Гронбах.
— Тогда разбирайтесь со своим великаном сами! Я не смогу вступить в войну с сотней мечей, из какого материала они бы ни были сделаны. Дай мне тысячу клинков, какими пользуются твои люди, либо отправляй нас обратно.
Гронбах подергал себя за бороду и посмотрел на Мороза, Потопа и Дождя. Гномы ободряюще закивали.
— Ладно. Дам тысячу клинков, только не говорите фрэям, откуда они у вас. Фрэи поймут, что оружие бэлгрейглангреанское, однако про меня им знать ни к чему. Идет?
— Идет, — сказала Персефона, вставая. — Мы избавляемся от великана, вы даете нам тысячу мечей из серого металла.
— Великан? — Гронбах замялся. — Разве вы не знаете, что Бэлгаргарат вовсе не великан?
— Они говорили… — Персефона посмотрела на Потопа.
— Ну, размеров он огромных, так что в принципе они правы, вот только он не грэнмор.
— А кто же он? — спросила Арион.
— Бэлгаргарат — демон.
Глава 18
«Я всегда обожала сказания про героев. И понятия не имела, что они меня окружают».
Забрезжил долгожданный рассвет, который Персефона встретила, свернувшись калачиком на кровати в маленькой комнатке напротив кабинета Гронбаха.
Достигнув соглашения, мэр устроил их поуютнее. Персефону поместили неподалеку от кабинета с большим камином, поближе к Гронбаху. Видимо, он побаивался, что незваные гости станут разгуливать по коридорам, и предложил принести все, что им понадобится, прямо в комнаты. Персефона ничего просить не стала, как и остальные. Хотелось поесть горячего, к примеру, ячменной похлебки, но в ту ночь она долго радовалась, что все утряслось, и вспомнила про еду слишком поздно.
Судя по окну, одна стена комнаты была наружной. Опустевшие коридоры и тишина наводили на мысль, что обитателей Кэрика временно переселили в другое место. Вероятно, Гронбах не хотел, чтобы они видели запретных рхунов и ненавистную фрэю. Персефона предпочитала думать, что Гронбах скрывает свое преступление, и иной причины для эвакуации целого района города не существует.
«Тогда ты погибнешь до того, как тебя отволокут в Друминдор».
Интересно, Мороз намеренно сгущал краски?
«Три сотни наших самых храбрых воинов отдали жизни за то, чтобы заманить его в ловушку».
Смогут ли Сури и Арион избавиться от демона, погубившего столько жизней? Увидев схватку Арион с Гриндалом, Персефона не сомневалась, что фрэя справится и с вдвое большим количеством дхергов. К тому же, будь у нее хоть малейшие сомнения, Арион сказала бы сразу.
Комнату Персефоне выделили отдельную, кровать была немного коротковатая, зато удобная. И все же Персефоне не спалось. Она не чувствовала себя желанным гостем и боялась худшего. В любой момент дверь распахнется, внутрь вбегут дхерги и бросят ее в пламя Друминдора — что бы это ни было.
Землю дхергов Персефона представляла себе совсем иначе. Глядя на маленьких человечков в ярких одеждах, она ожидала увидеть приятный мирок с симпатичными домиками на сонном пляже. А угодила в серый каменный мир — неяркий и неприятный.
Пару раз Персефона погружалась в дремоту, и ее сознание скользило по поверхности легкого сна, словно плоский камешек по глади озера. Наконец она села, сдернула с кровати одеяло и укуталась в него по самую шею, чтобы согреться. Мысли снова вернулись к демонам.
Персефона не вполне представляла, что такое демон. Рассказывали разное, но все сходились в одном: демоны злые и могущественные. Низшие божества со скверным характером устраивали бури, губящие урожаи, вызывали убийственно суровые зимы и приносили в далль недуги. Когда-то Персефона верила, что бурый медведь по прозвищу Грин — демон, только вот зверь оказался обычным медведем…
Из окна лился слабый свет — отражение Персефоны в стекле исчезло, и стала видна обстановка комнаты. Возле стола — маленький табурет, идеально подходящий мужчине или женщине-дхергу. Столешница расчищена от хлама, но такая же ободранная, как и в кабинете Гронбаха. Сбоку металлическое устройство, похожее на пару челюстей с перекрученной палочкой, которая смыкает половинки вместе и стискивает все, что между ними положишь. На стене на деревянных колышках висят всевозможные молотки. Роан здесь понравилось бы.