Брин спускалась последней. У девочки запали щеки, под глазами залегли темные круги.
— Ты в порядке? — спросила Персефона.
Брин кивнула.
Персефона ей не поверила. Брин, некогда беззаботная девчонка из Далль-Рэна, потеряла родителей, дом и едва не рассталась с жизнью в пасти чудовища из кошмаров. Брин вовсе не была в порядке. Как и остальные. Впрочем, мистик безропотно продолжала шагать вперед.
Поразмыслив, Персефона поняла, что никто из них не жаловался. Они страдали от морской болезни на корабле, полном враждебных дхергов, попали в заключение в Кэрике, вызвались сражаться с демоном, едва не утонули, провалившись в трещину, и угодили на такую глубину, что могли и не выбраться. Однако с их губ не слетело ни слова протеста. Никто не ныл, не ворчал, не плакал.
Хотя мужчины крепки как камни, даже камень может дать трещину. Женщины больше похожи на воду. Они вынашивают жизнь и способны придать форму даже твердому граниту благодаря своей несгибаемой воле. Персефона всегда считала, что женщины Рэна куда выносливее и крепче мужчин. Именно они продолжали нести бремя и собирали жизнь по кусочкам, невзирая ни на победу, ни на поражение. Глядя на шагающих по пересохшему ручью Роан, Мойю, Сури и Брин, Персефона ощутила огромную гордость.
Дождь довел их до развилки и остановился. И тут Персефона заметила следы деятельности дхергов. Узкая лесенка вела к короткой дорожке, которая заканчивалась у стены. От потолка до пола по ней бежала изогнутая трещина. Отчего-то она вызывала непонятную тревогу. Инстинкты советовали Персефоне держаться от нее подальше. Чем дольше она смотрела на разлом, тем больше замечала, насколько он неестественный. Будто камень не треснул, а порвался. Будто кто-то разорвал ткань мироздания…
— Там и находится Агава, — сообщил Дождь, указывая на трещину.
Мороз и Потоп уставились на темный проход с благоговением.
— Так близко! — взволнованно воскликнул Мороз. — Дождь, ты чуешь Бэлгаргарата? Он уже приближается?
Гном приложил ухо к земле, затем поднялся и покачал головой.
— Ну пожалуйста! — взмолился Мороз. — Я должен увидеть, что там внутри! Подойти так близко и свернуть в сторону… Мне не будет покоя всю оставшуюся жизнь! Если хотите, идите дальше, но я не могу уйти, пока не загляну туда.
Роан, Мойя и Брин перевели взгляд с Агавы на Персефону и обратно. Все думали об одном и том же. Им тоже хотелось узнать, что там.
Персефона кивнула, и Дождь повел их по тропинке влево.
Когда они подошли к трещине, Дождь поднял светящийся камень, предлагая его любому, кто захочет войти. Как ни странно, ни Мороз, ни Потоп энтузиазма не проявили. Вперед шагнула Мойя, забрала камень и вошла. Остальные последовали за ней.
Вопреки ожиданиям, Агава представляла собой маленькую пещеру. Неровный каменный пол в нескольких местах явно копали, а обломки нагромоздили в середине помещения. Из некоторых камней соорудили мебель: стул и стол. Более тонкие плиты сложили в аккуратную стопку, поднимавшуюся на несколько футов.
Пещера уходила во тьму, и не было видно, где она кончается.
— Пусто, — объявила Мойя.
Воспользовавшись светящимся камнем, трое гномов отправились обследовать закоулки, однако далеко они не ушли.
— Не может быть, что это все! — воскликнул Мороз.
Брин взяла камень Персефоны и принялась изучать стопку плит, затем сняла верхнюю. Персефона надеялась, что девочка не опрокинет их на себя.
Вдалеке, ближе к задней стене пещеры, раздался стук: гномы что-то затеяли. Дождь махал киркой, кряхтя от натуги, потом заворчал от досады.
Мойя указал на проход.
— Думаете, это его рук дело? Я имею в виду Бэлгаргарата.
Персефона оглянулась. Светящийся лишайник позволял разглядеть рваные края огромной трещины.
Персефона пожала плечами.
— Ты просто кладезь знаний! — воскликнула Мойя, дурачась. Девушка умудрялась веселиться, даже находясь на дне мира, запертая в подземелье с рыскающим неподалеку тысячелетним демоном. Как ни странно, Персефону это взбодрило.
— Тебе нужны ответы? Поговори с Роан. Я здесь только ради еды.
Мойя улыбнулась, потом вдруг нахмурила брови.
— Кстати, о Роан! — Она нервно огляделась.
Персефона тоже поискала Роан и заметила ее у противоположной к гномам стены. Девушка возилась в темноте.
— Роан! — позвала Мойя, властно махнув рукой.
— Не стоит так с ней строго, — заметила Персефона. — Взрослая женщина…
— Разве ты ее плохо знаешь? Я не хочу, чтобы она потерялась.
— Потерялась? Тогда скажи, где именно мы находимся!
Мойя нахмурилась.
— Ты меня поняла. Вдруг здесь есть еще одно, — она указала на Брин, — из этих существ? Представляешь, что будет с Роан, если ее схватят?
Персефоне такое и в голову не приходило. Действительно, все может быть гораздо хуже. Она повторила жест Мойи, скомандовав:
— Роан, иди к нам. Садись и поработай над своим устройством для метания копий. Света из трещины как раз достаточно.
Роан вернулась и села.
Гномы бродили в темноте, освещая себе путь камнем. Сури и Минна опустились на пол, Арион осталась стоять. Сури взъерошила шерсть на макушке Минны, потом улеглась на волка как на подушку. Минна не возражала. Она свернулась калачиком и положила морду на плечо Сури, ласкаясь. От безмятежности Арион не осталось и следа. На лбу фрэи залегли две складки, особенно заметные благодаря отсутствию волос на голове.
— Что-нибудь не так? — встревожилась Персефона.
— Нам нельзя здесь находиться, — ответила Арион.
— Почему?
— Стены, — ответила она, оглядывая пещеру.
— При чем тут стены? — спросила Мойя.
Сури кивнула.
— Здесь мертвая зона.
— В каком смысле?
— В ролах то же самое, — объяснила Сури. — Ну… — Она удивленно огляделась, затем вопросительно посмотрела на Арион. — Не совсем. Здесь как-то иначе, и в то же время похоже.
Арион кивнула. Остальные пришли в замешательство.
— Искусству нужна сила, — проговорила Арион. — Солнце, деревья, травы, звери, ветер, дождь, течения… — Она замялась, подыскивая подходящие слова на рхунском.
— Они дают силу для магии, — закончила за нее Сури.
— Здесь ничего этого нет, — сказала Арион.
— Значит, вы не можете колдовать внутри Агавы? — спросила Мойя.
Арион и Сури согласно закивали.
— Тогда это плохое место для встречи с Бэлгаргаратом, — заметила Мойя.
— Разве может быть для этого хорошее место? — воскликнула Персефона.
— Вон там, — указала Арион на трещину, — возле водоема есть несколько источников силы. Не много, но капли падают, и повсюду растет лишайник. Лучше, чем ничего.
— Мы покинем пещеру, как только они вернутся. — Персефона махнула в направлении, где исчезли гномы.
Все, кроме Брин, повернулись и стали наблюдать за медленным продвижением светящегося камня. А тот замер — наверное, гномы остановились переговорить. Брин осторожно разбирала стопку плит, Роан рассматривала свои маленькие копья. Персефона поразилась, до чего эти две девушки увлечены делом, несмотря ни на что. Совсем как дети, подумала она.
— Нужно что-нибудь для устойчивости. И чтобы поймать ветер, — проговорила Роан. — Тогда они полетят как надо. — У нее была привычка думать вслух, поэтому Персефона, Брин и Мойя часто пропускали ее слова мимо ушей. Однако Сури к ней прислушивалась.
— Как перышко? — спросила девочка-мистик.
Глаза Роан заблестели.
— Ну конечно! Думаю, перышко отлично подойдет.
Сури полезла в сумку и достала целую пригоршню перьев.
Роан улыбнулась.
— Чудесно!
Наконец подошли Мороз и Потоп. Лица у обоих были расстроенные. Мороз дергал себя за бороду, Потоп смотрел в пол, едва не плача.
— Там ничего нет, — устало произнес Мороз. — Пещера тянется еще и еще, но дальше… — Гном озадаченно умолк.
— Что дальше? — спросила Персефона.
— Дальше она вроде как заканчивается… — ответил Потоп. — Там есть проход, но войти мы не смогли.
— Дождь пытался его расчистить, ничего не вышло, — поделился Мороз. — Он все еще сидит там, пытается что-нибудь придумать. Такое впечатление, будто здесь мир кончается…
— Столько усилий, столько риска — и напрасно! — всхлипнул Потоп. — Сокровищ нет!
— Еще как есть, — объявила Брин. Она умудрилась разобрать половину стопки, аккуратно разложила ее на полу и осмотрела с помощью светящегося камня. — Вот настоящее сокровище!
Гномы оглядели ее не просто скептично — они окинули девочку такими сердитыми взглядами, словно ей вздумалось шутить на похоронах.
— Брин, это просто камни! — воскликнула Мойя.
— Ничего подобного! Это таблички. Совсем как у меня. — Девочка протянула им одну и осветила, чтобы они увидели высеченные на камне знаки. — Слова рассказывают историю. Начертано на том же языке, что и значки в роле. И… — взволнованно добавила Брин, — думаю, я смогу понять, о чем тут говорится!
Гномы сривились и насупились.
«Чего они ожидали? — подумала Персефона. — Золота и алмазов? Уж точно не табличек со значками».
— И о чем же тут говорится? — спросила Роан, прилаживая перышки к своим маленьким копьям. Она расщепила палочку на конце и воткнула в нее самое прямое перо.
Девочка улыбалась до ушей и указала на первую табличку.
— В ней — ключ ко всему.
Мороз с Потопом встрепенулись.
— Какой ключ? — спросил Мороз.
— К языку, на котором они написаны. Значки обозначают отвлеченные понятия. Первая табличка — это карта, объясняющая, как разобрать остальные таблички. Тот, кто это придумал, хотел, чтобы люди, нашедшие их, все поняли. Он пытался общаться.
Брин умолкла, натолкнувшись на непонимающие взгляды, и вздохнула.
— Тот, кого здесь заперли, оставил послание, которое я могу услышать, используя эти таблички. Понимаете?
Мороз посмотрел на Роан, потом на Арион, на Брин и наконец на Персефону.
— Вы ведьмы?
— Это не магия, — заявила Брин.
— Ты можешь услышать голос того, кто сидел тут тысячи лет назад, и утверждаешь, что это не магия?! — воскликнул Потоп.