Заскулил второй волк, третий.
Сури изрядно всех удивила, крикнув:
— Не будь упрямым дураком, Огарок! Беги!
— Что происходит? — спросила Персефона.
Сури целиком сосредоточилась на звуках из-за стены и не ответила. Взвизгнул еще один волк, и Сури вскочила. Минна тоже. Обе остались у зеленого камня, испуганно глядя на закрытую дверь.
Тишина. Ни снаружи, ни изнутри не доносилось ни звука.
Благодаря татуировкам, выражения лица Сури было почти не понять, но по щекам девочки потекли слезы.
— Тебе надо было бежать, глупый ты дурак! — прошептала она.
Все замерли в ожидании.
— Сури, что там…
БУМ!
Дверь содрогнулась, и все подпрыгнули от неожиданности. Рэйт снова вытащил меч. Он сверкнул зеленым, отражая сияние камня. Малькольм схватился за копье, уронив одеяло.
БУМ!
Полетела пыль и каменная крошка. Теперь уже все вскочили на ноги.
— Что там? — спросил Рэйт.
— Грин… — ответила Сури.
Впервые Персефона увидела на лице девочки нескрываемый ужас.
— Она сможет войти сюда?
Сури замялась, и все поняли, каким будет ответ.
— Если встанет на задние ноги, то ростом будет раза в два выше меня.
— А мы можем как-нибудь заклинить дверь? — спросила Персефона.
Сури покачала головой.
БУМ!
— Дверь выдержит такие удары? — спросил Малькольм при виде очередного облака пыли и осколков камня, отлетевших от стены.
— Ну, это же просто медведь, верно? — спросила Персефона. — Зачем ей сюда ломиться?
— Похоже, она решила нами закусить, — ответил Рэйт.
— Но почему? Наверняка она убила не одного волка. Еды у нее теперь предостаточно. Даже больше, чем она может съесть.
БУМ!
От мощного удара зала содрогнулась. Маленький металлический щит, висевший на стене, свалился вниз. Он покатился, закачался из стороны в сторону и с грохотом остановился.
БУМ!
— С чего бы медведь стал пренебрегать целым пиршеством и бросаться на каменную стену? — спросил Малькольм.
Они сжались в ожидании следующего удара. Вместо него раздался рев.
Они замерли. Тишина.
Сури подошла к двери, приложила руки к камню. На щеках ее блестели слезы. Все ждали. Сури обернулась.
— Ушла…
Глава 10
«У нас в клане есть старая пословица: если в дверь стучит странник, будь щедр — вдруг это надевший личину бог. По моему опыту боги личинами не утруждаются. Для этого они слишком надменны».
На следующее утро они обнаружили за дверью шесть мертвых волков. Бурая Грин исчезла, оставив после себя трупы и кровь, разбрызганную по каменным стенам расселины. Сури некоторое время постояла над зверем с обожженной шкурой.
Мужчины оставили одеяла себе, Персефона и Сури положили свои на место. Еще Рэйт прихватил металлический щит, свалившийся на пол во время нападения Грин. Он был удивительно легкий, расписанный теми же замысловатыми кругами и узорами, что и стены рола. Рэйт предложил Малькольму тянуть соломинки, но бывший раб отказался. Он предпочитал копье, и для того, чтобы с ним управляться, ему были нужны обе руки.
Утро выдалось туманное. За неделю, проведенную в Серповидном лесу, Рэйту доводилось видеть туман не раз, и все же белая муть действовала ему на нервы. В Дьюрии лесов нет, редкие деревца вырастают низкорослыми и чахлыми. Рэйт был родом с горных просторов, где растет лишь трава да лишайник на камнях, и теперь чувствовал себя крайне неуютно среди деревьев, окутанных туманом. Ему казалось, что вокруг полно опасностей и мрачных тайн. Деревья возникали и исчезали в тумане словно по собственному желанию — безмолвные часовые, стражи духов и богов. Люди появились в пробуждающемся лесу слишком рано поутру, и он не успел накинуть на себя личину пообыденней. Здесь творились чары и могло произойти все, что угодно.
Сури вела их обратно через водопады к гребню, подробно объясняя, где они сбились с дороги. Девочка-мистик указывала на деревья, словно люди могли отличить одно от другого. Все трое кивали, хотя Рэйт по-прежнему понятия не имел, где они находятся. Когда наконец вышли к каскаду, дымка почти развеялась, задержавшись только в отдельных низинах.
Тела людей исчезли. Персефона осмотрела скалы с опаской. Рэйт перебирал в уме, кто мог их забрать: духи, волки, Бурая Грин, Воган или жители далля. Последние его изрядно тревожили, однако пустой желудок занимал куда больше. Ему хотелось спросить у Персефоны, выполнит ли она свое обещание насчет еды, но он сдержался. В то утро молчали много. Лесная тишь разговорам не способствовала.
Выйдя на открытое пространство, все, кроме Сури, ускорили шаг. Над ними снова раскинулось безоблачное синее небо, лик солнца уже ничто не скрывало. Поросший весенними цветами холм венчала высокая деревянная стена Далль-Рэна. Взбираясь по травянистому склону, они промочили ноги росой. Рэйт унюхал запах готовящейся еды. При их приближении часовой затрубил в рог.
— Путь свободен, верно? — спросил Рэйт у Персефоны.
Она кивнула, подняла подол и посмотрела на промокшие сандалии с застрявшими в них травинками.
— В случае тревоги трубят дважды, три сигнала означает «к оружию».
— В Дьюрии точно так же, — сказал он.
Персефона с улыбкой кивнула.
— Как я рада вернуться! Не думала, что буду так скучать. Словно я отсутствовала целый год, а не один день. Долгий и очень страшный год. Сегодня засну как убитая.
Сури остановилась.
— Надеюсь, отсюда ты найдешь дорогу, госпожа?
— Да, Сури. — Персефона закатила глаза. — Вряд ли я заблужусь рядом с домом. Разве ты не зайдешь? По крайней мере, поешь с нами. Ты спасла мне жизнь! Дай хоть как-то тебя отблагодарить.
Девочка заколебалась, потом посмотрела на Минну.
— Что думаешь? Еда у них очень даже неплохая.
— Пойдем! Поешь, переночуешь, — предложила Персефона. — Отдохнешь и уйдешь утром.
— Еще одна ночь нас не убьет, Минна, — шепнула девочка волчице. — Если увидишь, что я надела обувь, укуси меня!
Рэйт обнаружил, что Далль-Рэн вовсе не похож на Далль-Дьюрию. Внутри деревня оказалась огромной и буквально забитой хижинами, построенными из роскошных бревен, скрепленных глиной. Плотно крытые соломой крыши были сделаны в форме высоких конусов. Вокруг домов змеились посыпанные гравием дорожки, вдоль которых стояли факелы. По центру деревни проходила широкая улица, ведущая к чертогу вождя и общему колодцу. Повсюду были садики с темной почвой, между ними костровища и поленницы.
Поленницы!
В Дьюрии древесина ценилась гораздо выше металла, а здесь жители жгли дрова не только ночью или зимой. Большой частокол из бревен был необходим для защиты деревни, внутри же огороды окружали деревянные заборчики. Наверно, чтобы не забирались козы и свиньи, бродившие на воле вместе с цыплятами. Рэйт покосился на Минну, но волчица не выказывала к живности ни малейшего интереса, оставаясь возле мистика.
Надо всем возвышался чертог вождя. Огромное сооружение стояло в центре далля на противоположном конце покрытой гравием улицы. Оно покоилось на каменном фундаменте и превышало размерами дьюрийский чертог раза в четыре. Крышу подпирали квадратные бревна, они же обрамляли большие двери. По обе стороны крыльца стояли колонны из связанных вместе стволов шести гигантских сосен.
Слева от дорожки, ведущей к чертогу, перед каменной статуей бога горели две жаровни. Скульптура достигала всего трех футов в высоту, черты лица были едва различимы, зато отчетливо выделялись огромные груди и широкие бедра. Дьюрийцы поклонялись своим богам, Миноганам, числом три — богам войны. Бог Далль-Рэна выглядел куда дружелюбнее.
Столько людей в одном месте Рэйт в жизни не видал. Не меньше сотни ходили по дорожкам, брали воду из колодца или работали на огородах. По большей части женщины и дети. Один из немногих мужчин был гончар — калека, скрючившийся над мокрой глиной за странным крутящимся столиком.
Калека?! Рэйт задумался. Насколько же далль богат, если может позволить себе кормить калеку?
Ответ был виден на здоровых лицах жителей. В Дьюрии пережившие зиму напоминали скелеты. Эти мужчины и женщины выглядели откровенно упитанными. И одеты хорошо. При полном параде: аккуратно пошитые туники, толстые шерстяные ли-моры и брекон-моры достаточно большие, чтобы обернуться в них дважды. Почти вся одежда была выкрашена в тот или иной цвет и расшита узорами, и Рэйт устыдился своей грубо выделанной кожи и тонкой клетчатой материи. Стыд усугублялся обращенными на чужаков пристальными взглядами.
Рэйт другого и не ожидал. Где бы они с Малькольмом ни появлялись, их разглядывали все кому не лень. Жители Далль-Рэна побросали наполненные водой бутыли из тыкв и вязанки дров. Один так зазевался, что врезался в забор и чуть не упал. Работавшие на крышах спустились вниз, махавшие мотыгами в огородах отложили инструменты. Все смотрели на них изумленно, словно у вновь прибывших было по три головы и хвосту. Рэйта особенно удивило, что внимание привлекали не только Малькольм и он сам. Больше всего люди глазели на возглавлявшую процессию Персефону. И перешептывались, повторяя ее имя.
Они почти добрались до ступеней чертога, когда на порог одной из хижин вышла женщина и окликнула их.
— Сеф! — Она замахала руками, подзывая к себе. — Где ты была?
Персефона указала на женщину:
— Рэйт, Малькольм, Сури, это Сара. Я вам о ней рассказывала. Она лучшая ткачиха Рэна. Ее муж, Дэлвин…
Сара схватила Персефону за руку и втащила в дом. Мужчины и Сури последовали за ней. Стены хижины покрывали рисунки, в комнате было полно дорогой шерсти. Почти все место занимали прялка и большой ткацкий станок. Внутри сидели еще двое: молодая женщина у прялки и девочка, чесавшая шерсть. При их появлении обе прервали работу.
— Что же случилось на самом деле? Я ни на миг не поверила в эту чушь! — Сара сжала руки, будто душила невидимого цыпленка.