Брин ненадолго задумалась.
— После того, как Тео Уоррик захватил Далль-Мэлен, он сжег далль и убил всех, кого она знала, а также большую часть скота. И тогда Августа из Мэлена покончила с собой.
— Ох! — огорченно воскликнула Мойя.
— Рэйт, Малькольм! — гаркнула Падера. — Принесите-ка нам воды. Налейте в пустые тыквы, что возле двери.
Мужчины поднялись без единого слова. Рэйт согнулся, чтобы не задеть головой свисавшие с балок сухие травы, тыквы и рыбу. Они взяли емкости для воды и вышли.
— Ты послала Рэйта за водой?! — хором спросили Персефона и Брин, едва мужчины ушли.
— Чтобы без дела не сидели, — кивнула Падера.
— Но… но… он спас нас… и это он убил бога! — объявила Брин, подползая к огню и поднимаясь на колени в знак протеста.
— Тогда и с водой управиться сможет. — Старуха пристально посмотрела на нее одним глазом, растянув беззубый рот в гримасе, означавшей у нее улыбку.
— Поверить не могу, как нам повезло, что ты наткнулась на него в лесу! — сказала Мойя Персефоне. Девушка прижала чашку к груди. На губах ее появилась озорная улыбка. — А он красавчик.
— О чем мы только что говорили? — напомнила Брин.
— А ну, цыц! — Мойя посмотрела на нее сердито, фыркнула и откинулась головой на сетку, заставив ту загудеть от напряжения. — Пусть Обрубок пойдет да и удавится! Роан, у тебя нет лишней веревки?
Роан замерла над недощипанным цыпленком.
— Конечно есть. Я всегда держу на всякий случай…
Мойя вздохнула.
— Роан, я шучу.
— Ах, извини!..
— Роан, не надо извиняться.
— Прости.
Мойя снова вздохнула.
— Не бери в голову…
Персефона любила Мойю за искреннюю, честную и откровенную прямоту. Среди ее знакомых та была самой храброй и самой отзывчивой. Впрочем, в глубине души Персефона задавалась вопросом, не правы ли Коннигер, Тресса и Падера насчет того, что Мойе пора найти мужа? Не то чтобы ее следовало силой выдать за Обрубка, однако яркая внешность девушки и решительные отказы всем подряд вносили немалый раздор между соперниками. Боги одарили ее неземной красотой. Они же в свое время послали людям огонь с небес. Оба дара способны сеять за собой хаос и разрушение, но ведь никто не станет подносить факел к каждому дереву. В отличие от огня Мойя безудержно заигрывала с мужчинами и совершенно не замечала, какую разруху она несет.
Брин возобновила дежурство у двери, пристально глядя наружу.
— Рэйт и Малькольм уже у колодца.
— А что делают фрэи? — заинтересовалась Мойя.
— Двое оглянулись, остальные сидят, как ни в чем не бывало.
— Приглядывай за ними, — велела Мойя и обернулась к Персефоне. Побарабанив пальцами по чашке, она спросила: — Так что вы делали в лесу? Ты так и не рассказала.
Персефона смутилась.
— Ты ведь не встречалась тайком с Рэйтом? — Мойя выпрямилась, удивленно подняв брови. — Ты ведь не… не занималась тем, что сказал Обрубок?
— Нет!
Мойя нахмурилась и разочарованно откинулась назад.
— Тогда что?
Персефона вздохнула.
— Я отправилась поговорить с деревом.
Мойя, Роан, Брин и Падера переглянулись.
— Что-что? — спросила Мойя.
Персефона кивнула в сторону девочки-мистика, сидевшей, скрестив ноги между стопкой плоских камней и старой корзиной с пыльными сосновыми шишками. Минна лежала, положив голову Сури на колени, а та не обращала ни малейшего внимания на происходящее, увлеченно играя с веревочкой и плетя между пальцами похожий на паутину узор.
— Некоторое время назад ко мне пришла Сури и сообщила, что видела знаки страшного бедствия, намного худшего, чем голод. Тогда я не придала ее словам особого значения.
— Но потом фрэи сожгли Дьюрию и Нэдак, — поняла Мойя.
Персефона кивнула.
— Сури предложила попросить помощи у древнего дерева. Оно самое огромное и старое в лесу и могло бы ответить на мои вопросы.
— Как поживает Магда? — спросила Падера, разжигая огонь под мехом с водой.
— Ты знаешь про дуб? — спросила Персефона.
Старуха кивнула.
— Мэлвин и я впервые… Хм. Мы поженились под его кроной. В один прекрасный весенний день. На ветвях было полно певчих птиц, они нам пели. Хороший знак.
— Наверно, тогда дуб был как хворостинка, а, Падера? — усмехнулась Мойя.
— Сложно сказать, — ответила старуха. — Солнца ведь еще не было и в помине.
Все засмеялись, кроме Роан, которая уставилась на старуху с новым интересом.
Рэйт и Малькольм вернулись, неся на шесте несколько кувшинов из тыкв.
— Перелейте вон в тот большой мех, — указала Падера.
— Значит, ты и в самом деле разговаривала с деревом? — спросила Мойя.
— Я задавала вопросы, — уточнила Персефона. — Сури передала мне, что ответило дерево.
Роан, складывавшая выщипанные перья в кучку, замерла и уставилась на Сури.
— Ты понимаешь язык деревьев?
Сури кивнула, не отрываясь от натянутой между пальцами веревочки. От усердия она даже язык высунула.
— И что оно ответило? — спросила Мойя.
— Да так, всякую околесицу, — отмахнулась Персефона.
— Никакую не околесицу! — впервые заговорила Сури. — Ты задала Магде вопросы, она дала тебе ответы. Проблема решена.
— Ее ответы не имеют никакого смысла! — воскликнула Персефона.
Сури пожала плечами.
— Не вина Магды, что ты ничего не поняла. Она ответила просто, как могла. И она была права, впрочем, как всегда.
— Права? — удивилась Персефона.
Сури кивнула.
— Что именно она ответила? — спросила Падера.
Персефона пожала плечами.
— Что-то про… — Она посмотрела на девочку-мистика. — Сури, ты запомнила?
— Встречай богов радушно. Исцеляй раненых. Следуй за волком, — повторила Сури, не поднимая глаз. — Куда уж проще!
Персефона пролила чай.
— Именно! Ради любви Мари! Встречай богов радушно!
Все посмотрели в сторону дверного проема, откуда вечернее солнце отбрасывало косые лучи на коврик Роан. Персефоне свет показался чуть более золотистым и волшебным, чем минуту назад.
— У меня мурашки по коже! — воскликнула Мойя.
Падера посмотрела на девушку.
— Одевайся теплее. Хотя погоди-ка, я забыла, с кем разговариваю. Попробуем кое-что получше. Поменьше болтай, побольше работай и сразу согреешься. Слезай с кресла, начисти миску картофеля и поставь вариться. — Потом старуха повернулась к Сури. — Ужинать останешься?
— Я ее пригласила, — сказала Персефона.
— Ну и хорошо, только придется обождать, — пояснила Падера. — Случаем не поможешь Персефоне узнать, почему Сэккет, Эдлер и Хэгнер вчера пытались ее убить?
Персефона посмотрела на Сури.
— Неужели сумеешь?
— Понадобятся кости, — ответила мистик.
— У нас есть мертвый цыпленок. — Падера указала на птицу в руках Роан. — Или тебе непременно нужно ритуальное убийство?
— Птичка умерла сегодня?
— Сама свернула ей шею пару часов назад.
— Тогда сойдет. — Мистик вытащила петлю двумя пальцами и усмехнулась.
Рэйт закончил переливать воду, поставил тыквы у двери, потом повернулся и оглядел домик, раздумывая, куда бы сесть.
— Вы точно уверены, что нам можно остаться на ночь? — спросил он. — У вас тут довольно тесно.
— Место найдем, — заверила Персефона, потом приложила руку ко лбу. — Ох, извини, Роан!
Роан, ощипавшая курицу лишь наполовину, замерла.
— За что ты извиняешься?
— Невежливо приглашать гостей туда, где хозяйка — ты. Я не должна решать за тебя.
Роан подняла голову и посмотрела на Мойю.
— Ладно тебе, Сеф! — сочувственно покачала головой Мойя. — Я все еще пытаюсь ее убедить, что спать в кровати можно. Каждую ночь она сворачивается калачиком на коврике.
— На коврике? — Персефона оглянулась на тонкую циновку из тростника, которую днем скатывали и убирали. — Почему?
Мойя посмотрела на Роан.
Роан втянула голову в плечи.
— Это кровать Ивера.
— Ивер умер, — напомнила Персефона. — Ты ведь это понимаешь? Теперь кровать твоя.
Роан ответила лишь смущенной гримасой.
— Сами видите… — обреченно вздохнула Мойя.
Роан опустила недощипанного цыпленка так, что птичья шея коснулась пола.
— Я всегда спала на полу.
— Теперь дом твой, и все, включая кровать, тоже твое… — проговорила Персефона. — По крайней мере, ты можешь спать в одном из висячих кресел. Кстати, они очень удобные.
Роан уставилась на нее, задышала чаще, в глазах появился испуг, руки крепко стиснули цыплячьи лапы.
— Остынь! — велела Падера. — Успокойся и отдай мне птицу, пока ты ее не испортила.
Падера забрала у Роан цыпленка. Старуха ощипала оставшуюся половину за пару минут. Закончив, она отрубила обе ноги и вытащила потроха через горло.
— Роан, — сказала старуха. — Ступай ко мне домой и принеси мешок, чтобы сложить перья. Со временем наберешь себе на хорошую подушку. Поищи возле ящика с вещами старины Мэлвина.
Роан энергично покивала, забыв свою панику в свете нового задания. Она направилась к двери и вдруг резко остановилась.
— Ух ты!
Все бросились смотреть и увидели, что Роан едва не столкнулась с великаном, который пришел с фрэями. Согнувшись в три погибели, он стоял перед домиком, загораживая выход, и заглядывал внутрь.
Персефона вскочила на ноги, Рэйт встал подле нее. Великан не сказал ни слова. Он не смотрел ни на кого, кроме Падеры, которая невозмутимо потрошила птицу.
Старуха покосилась на него левым глазом, скривив беззубый рот.
— Ты мне свет загораживаешь.
Великан посмотрел на свою тень и перешагнул через порог.
— Тебе-то легко. — Голос великана удивил Персефону. Она ожидала услышать зычный рев, но слова прозвучали мягко. — Руки у тебя маленькие. Нет такой большой птицы, чтобы я смог ее разделать, как ты.
Падера снова подняла взгляд, на этот раз на руки великана.
— Тебе нужен крючок. — Она посмотрела на Роан. — Руки моего Мэлвина тоже были слишком велики для таких дел. Роан может сделать крючок, с которым даже твои лапы справятся. Верно, Роан?