Персефона шарила по стене слева обеими руками. Она лихорадочно лупила по всем неровностям.
— Ты здесь, Персефона?
Услышав голос Коннигера, Персефона едва не вскрикнула. Она попыталась затаиться в темноте, но ее выдавало дыхание.
— Я тебя слышу! — крикнул он. — Я слышу, как стучит твое сердце. Оно ведь стучит, не так ли, Сеф? Ты не против, что я называю тебя Сеф? Я заметил, что так делает твой дьюриец. Вы любовники? Мы все выдумали про тебя с ним, хотя возможно не так уж и ошиблись. Теперь он мертв. Как и твой второй защитник.
Где же он? Где же камешек? Персефона водила руками по всей стене, ощупывая поверхность. Да где же ты, проклятый камешек?
— Отсюда бежать некуда, верно, Сеф? Лучше сдавайся. Я сделаю все быстро. Ничего личного. Честно говоря, я тебя уважаю. Тогда, в чертоге, я не лгал. Ум у тебя острый, как топор. В том-то и проблема. Я знал, что ты не купишься на историю о медведе, убившем Рэглана. Я видел, как ты собираешь в далле всех своих сторонников. Приказ меня убить был лишь вопросом времени. Только ждала ты слишком долго. Еще пара часов, и это мне пришлось бы прятаться в темноте, стараясь спастись от Рэйта, Нифрона или того уродливого гоблина. На моем месте ты убила бы меня быстро, так ведь? Ни к чему затягивать. Клянусь Элан и Этоном, я перережу тебе горло ровно и быстро! В память о Рэглане, так сказать.
Дрожащая в темноте Персефона слышала, как Коннигер приближается, скользя по мокрым камням. Он подкрался настолько близко, что стал слышен стук капель, падающих с его одежды. Уткнувшись в стену, Персефона пала духом. Она подошла к концу во всех смыслах этого слова.
Глава 26
«В ту ночь по лесу бродил не один убийца, и на следующий день появилось немало призраков».
Мэйв не двигалась.
Сури крепко обнимала Минну, разглядывая скомканную кучу тряпья, которая раньше была старухой. Седые волосы разметались по полу веером. Рука вывернулась ладонью кверху, из-под платья виднелась бледная нога. Следовало проверить, вдруг Мэйв еще жива, но Сури было слишком страшно. Она боялась выпустить Минну, боялась увидеть, что натворил медведь. По правде сказать, Сури ужасно перепугалась. Руки, сжимавшие шерсть Минны, дрожали. В последний раз девочке было так страшно, когда она нашла Туру в саду лицом вниз. На этот раз дела обстояли куда хуже. Сури не просто пришла домой и обнаружила женщину, прилегшую поспать в неурочном месте.
Вцепившись в Минну, девочка чувствовала себя защищенной. Нет ничего лучше, чем обнимать волка, и все же проверить Мэйв следовало. Вдруг она жива? Хотя лучше бы она была мертва: все равно Сури мало чем сможет ей помочь.
— Жди здесь, — велела она волку, вставая на подгибающиеся ноги.
Сури побрела к Мэйв. По пути она подняла посох Туры, и идти стало легче. Сури опустилась на колени рядом со старухой. Лицо закрывали растрепавшиеся волосы. Сури осторожно убрала их в стороны.
Мэйв открыла глаза. Сури мигом отдернула руку.
— Я думала, ты умерла!
Старуха вымученно улыбнулась, не столько губами, сколько глазами. Глядя на Сури снизу вверх, она буквально сияла от счастья.
— Мне так жаль! — воскликнула Сури. — Ничего у нас не вышло. Не знаю, почему. Я ведь все сделала как надо! Тура говорила, что в таких вещах я сильна, и обычно у меня все получается… Мои защитные заклинания работали лучше, чем ее. Благодаря мне гулгансам никогда не удавалось добраться до наших грибов!
Мэйв попыталась поднять руку и едва смогла оторвать ее от земли. Сури поспешила помочь, и крепко сжала ее обеими ладонями.
— Ну что ты! — прошептала Мэйв слабым голосом. — Все у тебя получилось.
Сури не поняла.
— Разве?
Она оглядела пещеру в поисках дочери Мэйв. Сури ожидала увидеть голого младенца или девочку, но рядом была только Минна. Сури изгоняла духа впервые, поэтому понятия не имела, чего ожидать и что искать. Наверно, она пропустила момент, когда дочь Мэйв обрела свободу. В конце концов, за короткое время много чего случилось. Видимо, все сделал огонь. Тогда понятно! Огонь отвлек демона и высвободил душу девочки, как это должна была сделать соль. А яркость пламени помешала Сури разглядеть перевоплощение.
Куда же делся ребенок? Сури снова оглядела пещеру и никого не нашла.
— Я ее не вижу, — призналась Сури. — Ты уверена, что все получилось?
Дрожащие пальцы Мэйв сжали руки Сури.
— Я ее вижу! Она вне опасности и… она красивая… она такая…
Пальцы Мэйв перестали дрожать. Взгляд остановился, осталась лишь улыбка, широкая и счастливая.
Персефона слышала дыхание Коннигера. Он пыхтел и отдувался.
Бежать было некуда, и она присела на корточки. Персефона сжалась в комок, пытаясь стать как можно меньше. Это было так по-детски, но больше ничего она поделать не могла.
«Вдруг он протянет руку, дотронется до края трещины и подумает, что я улизнула. Вдруг он решит, что я вообще сюда не заходила».
Персефона даже молиться не осмеливалась, только не вслух. Мысленно она умоляла Мари спасти ее, спрятать…
— Ну и теснотища! Как ты умудрилась сюда залезть?
Персефона прикрыла лицо руками, чтобы приглушить дыхание. Она проклинала свое тело за то, что ему нужен воздух. И гадала, правда ли Коннигер слышит, как бьется ее сердце. Ей самой казалось, что оно стучит оглушительно громко.
— Ты знала, что тут есть пруд или просто прыгнула и молилась? Да ты небось и обрыва не видела! Надо же, и не вскрикнула ведь.
Персефона слышала шарканье шагов. Коннигер подобрался так близко, что она могла бы до него дотронуться, если бы протянула руку.
— Копья у тебя больше нет, правда, Сеф? Нет, ты его бросила. Мне повезло. Иначе бы пришлось…
Плюх!
Звук раздался снаружи.
Это Рэйт! Это должен быть он! Каким-то образом Рэйту удалось спастись, и он пришел за ней! Один всплеск означал, что Малькольм ранен или погиб, либо же они разделились, и он пошел выручать Сури. Важно было лишь то, что Рэйт здесь, и он ее спасет!
Коннигер замер.
— Тэргин? Дэвон? — окликнул Коннигер. Он был совсем близко, и Персефона в ужасе отпрянула. — Это ты?
Рэйт! Это должен быть он! Это должен быть он!
Персефоне хотелось завопить, выкрикнуть его имя, но Коннигер был слишком близко. Нужно подождать, крепче вжаться в пол, спрятаться и дать Рэйту время.
Еще плеск, на этот раз ближе.
— Кто это? — спросил Коннигер. Уверенности в его голосе поубавилось. — Кто там снаружи?
Ответа не последовало.
Если это Рэйт, почему он не отзывается?
Коннигер сделал шаг назад, потом еще один.
— Ты кто? — Маленький просвет у входа загородил кто-то крупный. — Именем Элан, кто ты?
В ответ раздался оглушительный рев, потрясший каменные своды.
Хотя Рэйт и Малькольм спешили изо всех сил, им все равно было не угнаться за фрэями, мчавшимися между деревьев, словно олени. Скорость и бесшумность, с которой те двигались в темноте, поражала и даже немного пугала. Рэйт с Малькольмом остались далеко позади.
Может, фрэи и не боги, но существа явно магические, отчасти сродни кримбалам.
Когда Рэйт с Малькольмом добрались до пещеры, Мэйв уже умерла, и фрэи мастерили носилки, чтобы отнести тело обратно в далль. Медведя нигде не наблюдалось — ни живого, ни мертвого — и Рэйт предположил, что его прогнали. Сури уцелела. Девочка-мистик сидела на коленях возле Хранительницы, рядом свернулась клубком Минна.
Персефоны не было и в помине.
Рэйт считал, что она прибежит сюда, позабыв про убежище дхергов, и попытается спасти Мэйв и Сури в одиночку. При мысли о том, что никогда больше ее не увидит, он едва не потерял голову.
«Нет, — сказал он себе. — Не глупи!»
Рэйт попытался убедить себя, что Персефона поняла его намек и побежала к убежищу. Ему хотелось верить, что она заперлась внутри и теперь в безопасности ждет, пока ее найдут. Однако, несмотря на разумность доводов, это было слишком хорошо, чтобы оказаться правдой. В жизни Рэйта ничто и никогда не шло так, как он хотел. Боги глаз с него не спускали. Они всегда жаждали крови. Мэйв погибла, но вряд ли богам хватит одной смерти, чтобы утолить жажду.
— Сури! — окликнул Рэйт.
Девочка повернула голову и медленно подняла глаза, пытаясь сфокусировать взгляд.
— Ты можешь показать мне дорогу к водопаду?
— К тому самому, под которым находится укрытие дхергов, — добавил Малькольм.
Сури кивнула. Она снова посмотрела на Мэйв, все с тем же озадаченным видом.
— Ты найдешь его в темноте? Можешь отвести меня прямо сейчас? — спросил Рэйт.
Сури снова посмотрела на Мэйв, потом встала.
— Идти туда сейчас — плохая идея.
— Почему? — спросил Малькольм.
— Похоже, туда отправилась Грин.
— Медведь? — воскликнул Рэйт так громко, что фрэи оглянулись. — Зачем Грин идти туда?
— Она любит прятаться в пещерах, когда ей страшно или больно. Ее пещеру мы заняли, поэтому она отправится туда. Я сама видела, порой она так делает.
— Страшно? Больно? Сури, ты что-нибудь сделала с Грин? — спросил Малькольм.
Сури кивнула.
— Она хотела обидеть Минну, мне нужно было ее остановить. Водопад и пруд — ближайший источник воды, а ей нужно остудить ожоги. Если она выжила, то сейчас сильно не в духе. Лучше держаться от нее подальше.
Рэйту послышался смех. Это смеялись боги. Он тут же покрылся мурашками. Он сделал неверный выбор, и теперь Персефона находится прямо на пути медведя, который по известным лишь Сури причинам очень зол. Ирония ситуации заключалась в том, что боги знали давно, а Рэйт понял только теперь, как дорога ему Персефона. Может, она его и не полюбит, только для Рэйта это не имело значения. Некоторые события казались ему логичными, некоторые происходили по прихоти богов — богов, внезапно воспылавших к нему безумной страстью. Рэйт воочию представил, как над Персефоной склоняется огромный бурый медведь, растопырив когти и ощерив пасть.