— Каким?
— Слабым.
— Потому что она убила себя?
— Некоторые люди… у них совсем нет панциря. Роза Рубен была такой. Ты мог прочесть ее мысли, просто взглянув на нее. Она все тебе выкладывала — не знала, что такое тайна. Если была несчастна — плакала. Если счастлива — улыбалась.
— А если ее сердце было разбито?
— Вижу, ты понял суть.
Двери замка распахнулись, выпустив луч света и две фигуры. Одна куталась в одеяло. Даже на расстоянии Рубен узнал свою Розу и отца, которые быстро пересекли двор и подошли к воротам.
— Я веду ее домой, — сообщил Ричард Хилфред, прежде чем кто-то из стражников успел открыть рот, и посмотрел на Гришема. — Эта девушка, Роза, подслушала двух человек, которые планировали убить короля. Так?
Роза кивнула.
— Одним из них был лорд Эксетер, — продолжил отец Рубена. — Эксетер ищет ее, чтобы убить. Поэтому мне нужно увести ее подальше от него.
— Эксетер? — переспросил Гришем. — Изменник?
— Боюсь, что так. Буду признателен, если вы забудете, что видели ее, и никому не скажете, что я покинул замок.
Рубен заметил взгляд, которым Гришем наградил его отца: «Ты что, снова шутишь?»
— Сам знаешь, городские улицы патрулируют шерифы, — напомнил Гришем. — Они ищут ее.
— Я пойду с вами, — вызвался Рубен.
— Ты останешься здесь! — рявкнул отец. — На своем посту. — Он схватил Рубена за тунику на груди, прикрывающую кольчугу, и прижал к стене замка. — Я пристроил тебя на это дежурство сегодня, чтобы с тобой ничего не случилось, — прошипел он. — Поэтому ты останешься здесь, понял? Ты никуда не пойдешь. Ни в город, ни в замок — ни при каких обстоятельствах. Уловил?
Рубен ничего не понял, но все равно кивнул. Единственной его задачей у ворот было составлять компанию Гришему, и если отец подозревал, будто Рубен собирается навестить Алрика или Пикерингов, он мог не тревожиться на этот счет. С другой стороны, Ричард не знал про лягушачью охоту.
— Послушай… — отец вздохнул и отпустил Рубена. — Твоя мать хотела, чтобы я о тебе позаботился. Я выполнил ее желание. Сделал все, что мог, и расплатился с этим долгом. Ты выжил. Теперь ты мужчина. Это моя заслуга, и я надеюсь, что завтра ты вспомнишь, благодаря кому оказался у этих ворот. Договорились?
Рубену казалось, что он упускает часть разговора, как бывало, когда отец напивался. Слетавшие с его губ слова могли складываться в предложения — но не имели смысла. Рубен снова кивнул, словно был умнее, чем на самом деле.
Отец протянул руку, схватил Розу за руку и потащил ее прочь. Проходя через ворота, она оглянулась и бросила на Рубена испуганный взгляд. Он хотел сказать ей что-нибудь, например, «до свидания». Но прежде чем подыскал слова, девушка исчезла в ночи.
Роза пришла бы в ужас, если бы ее тащил за собой любой человек, кроме отца Рубена. Этот мрачный мужчина сдавил ей запястье, волоча Розу через мост. Он нисколько не походил на сына, и по пути к воротам она гадала, не солгал ли он.
Стоило ей вновь увидеть Рубена, как она успокоилась. Один взгляд на его лицо — и она почувствовала себя в безопасности. Роза знала его чуть дольше дня, но он уже сделал для нее больше, чем какой-либо мужчина за всю ее жизнь. Он не походил на других мужчин; те были злом. Она пришла к этому выводу, когда отец бросил их с матерью. И за последовавшие годы этот вывод неоднократно подтверждался. Но Рубен оказался другим, неожиданно, шокирующе другим. Встретить его — все равно что обнаружить говорящую собаку. Рубен был не просто особенным — он был чудом. Для Розы он стал ярким светом, привлекающим ее, словно мотылька. Все часы, проведенные в темной камере, она думала только о нем. Что ему нравится? Что не нравится? Какую девушку он любит? Последний вопрос впивался ей в сердце раскаленной иглой. И все же благодаря этому она любила его еще сильнее. Рубен был верным. Она не могла сказать этого про мужчин, приходивших в «Гадкую голову» или в Дом. И ведь было мгновение — всего одно мгновение, — когда она почувствовала что-то?
Он берег себя для нее. Хотел, чтобы первый раз был особенным. Вы когда-нибудь слышали о подобном? Розе это казалось одновременно трогательным и глупым. У нее самой не осталось приятных впечатлений от первого раза, а все последующие она старалась забыть. Ее разум имел склонность запоминать хорошее и забывать плохое, пусть и недостаточно тщательно. Но это также означало, что у Рубена и его возлюбленной еще не было первого раза. Судя по всему, они даже не целовались. И в его голосе таилась боль — и в глазах тоже. Она заметила ее и подумала: не таким ли образом Гвен удается понимать всякие вещи, когда она читает по ладони? Может, во власти каждого заглянуть в души других людей и увидеть проблески истины. Гвен всего лишь умела смотреть, а может, просто не торопилась. Некоторые люди не хотят ничего знать — большинство не хочет. Но если человек действительно тебе дорог, возможно, ты сумеешь заглянуть ему в глаза и понять, что его тревожит — ты увидишь это, если по-настоящему захочешь. Глядя в глаза Рубену, Роза подумала, что поняла кое-что про него и про девушку, для которой он себя берег. Он отдал ей свое сердце, но девушка его не приняла. Кем бы ни была эта дура, Роза ее ненавидела. И была благодарна ей за ее глупость, потому что не сомневалась: она сама влюбилась в Рубена Хилфреда.
Отец Рубена тащил Розу по городу, и она дрожала, хотя скорее от ветра, чем от мыслей. Тонкое платье плохо защищало от холода, да и не предназначалось для этого. Одеяло все время соскальзывало с плеч Розы, ветер распахивал его. Приближалась зима, ее ледяные пальцы были повсюду.
Ей следует поблагодарить его. Он отец человека, которого она любит, и у нее есть шанс произвести хорошее впечатление. Роза понимала, что уже допустила немало промахов. Она была проституткой, ее разыскивал констебль, и она познакомилась с сыном этого стражника, будучи сбежавшим с праздника подарком. Розу утешало одно: из этого получится отличная история для внуков. Она нахмурилась. Быть может, лучше не рассказывать детишкам, что их мамочка была шлюхой. Однако она придумала, что скажет отцу Рубена.
«Спасибо, что помогли мне, Ричард. Ведь вас зовут Ричард? Или мне следует называть вас отцом? Да, так намного лучше, и я всегда хотела иметь настоящего отца, с тех пор, как мой сбежал и оставил нас с матерью умирать от голода. Поэтому конкурентов за это звание у вас нет. Представьте, как мы все соберемся у очага на Зимний праздник, отец. Я буду готовить гуся, которого принесете вы с Рубеном, а маленькая… м-м… маленькая Гвендолин и маленький Ричард — да, мы назовем его в вашу честь — будут играть на полу».
— Спасибо, что помогли мне, — сказала Роза.
— Заткнись. — Ричард Хилфред снова дернул ее за руку, болезненно вывернув запястье. В его голосе звучала злость.
Быть может, он сердится, потому что ее разговоры привлекут к ним внимание. Роза позабыла, что она беглянка, и его опасения вполне оправданны. Ему только не хватало, чтобы из-за болтливой девчонки убили их обоих. Еще один промах с ее стороны. На этот раз ей удружил собственный язык. Чтобы завоевать расположение отца ее будущего мужа, придется потрудиться, но если Гвен смогла сделать жемчужину из руин «Заблудшего путника», то Роза справится с этим. Рубен поможет загладить ее ошибки, а Ричард одумается, когда она родит ему внуков. Все деды обожают внуков. А до тех пор она будет помалкивать.
По ее лицу блуждала улыбка, когда она представляла, что скажет Гвен, вернувшись домой.
«Помнишь, ты говорила, что я влюблюсь?»
Глава 16
— Роза была в замке? — спросил Адриан. Он вернулся на облучок, где даже куртка Данвуди не могла защитить от холода.
— Не ожидал, — глухо откликнулся Ройс снизу, из темных глубин экипажа.
— У нас проблемы?
— Не думаю. Скорее, нам повезло. Он сказал, что Эксетер по-прежнему ее ищет. Момент выбран идеально.
— Они не доберутся до Нижнего квартала.
Адриан смотрел, как девушка и стражник быстро шагают мимо ряда экипажей, направляясь в город. Он помнил Розу по прошлому году. Она приносила ему суп. Однажды пролила на него немного, и они от души посмеялись. Ей нравились его истории, и один раз, незадолго до отъезда, он танцевал с ней у огня.
— Нужно их подвезти.
— Я здесь ради Эксетера, и мне нужен экипаж. Можешь проводить их, если хочешь. Ты мне здесь не требуешься.
Адриан слез с облучка и встал рядом с окном экипажа. Занавеска была задернута, но он видел пальцы Ройса, придерживавшие ее.
Адриан проводил взглядом пару, скрывшуюся в тенях, и вздохнул.
— Я останусь.
— Нет. Тебе следует пойти.
— Ройс, ты хочешь устроить засаду на благородного лорда. Не думаешь, что тебе пригодится помощь?
— Я знаю, что делаю.
— Откуда? — спросил Адриан.
— «Черный алмаз» неспроста вернул нам лошадей. Жители Колноры неспроста до сих пор боятся людей в темных капюшонах. У меня богатый опыт. Я не нуждаюсь в твоей помощи, а вот этому стражнику пригодится лишний меч — или три.
— Я думал, ты не веришь в добрые дела.
— Быть может, Аркадиус был прав и это заразно.
Адриан пожалел, что не видит глаз Ройса. Не то чтобы они о многом могли ему сказать, но он не сомневался: вор что-то скрывает. Обычно убеждать Ройса подумать о ком-то помимо его собственной персоны было все равно что пытаться объяснить воде не течь вниз по склону. Адриану также не понравилось, что Ройс упомянул возможную правоту Аркадиуса. Во время последней их встречи старый университетский профессор буквально выкрутил им руки, заставив работать вместе. Выкручивать Ройсу руку было плохой идеей, и эта похвала старику лишь убедила Адриана: что-то не так.
Адриан снял куртку и шляпу Данвуди и достал из-под облучка мечи.
— Быть может, я успею вернуться.
— Спешки нет, — откликнулся Ройс. — В любом случае я буду занят всю ночь.