— И как, вступил?
Адриан кивнул, склонившись над пахнувшей корицей кружкой.
— Но ты там не остался? — предположил профессор.
— Видите ли, там у меня возникли кое-какие трудности.
— Понимаю. Солдаты-ветераны редко прощают тех, кто превзошел их в бою, особенно если их унизил пятнадцатилетний мальчишка.
Адриан рассматривал старика сквозь клубы пара.
— Мне потребовалось некоторое время, чтобы понять это, — сказал он. — Наверное, я полагал, что произведу на них впечатление, они похлопают меня по плечу и будут мне рукоплескать. Но вышло совсем иначе.
— И ты ушел?
— Мне больше повезло в армии Уоррика под предводительством короля Этельреда. Там я уже не старался показать себя и солгал насчет своего возраста, прибавив себе годков. Стал капитаном, но тут Этельред рассорился с Уритом, и оказалось, что я должен воевать против людей, вместе с которыми служил почти год. Я ушел в отставку, надеясь поступить на службу к королю каких-нибудь земель подальше. Так и переходил с места на место, пока в конце концов не оказался в Калисе.
— Идеальное место для того, чтобы исчезнуть.
— Я тоже так подумал, да, собственно, так и случилось… в некотором роде. — Адриан бросил через плечо взгляд на дверь. Вошло еще несколько студентов в небрежно накинутых мантиях. — Часть меня действительно исчезла.
Аркадиус окунул палец в кружку и помешал напиток.
— Что ты имеешь в виду?
— Джунгли меняют людей… или… не знаю, может, они просто выносят на поверхность то, что уже скрыто внутри. Там ничто тебя не сдерживает, не вынуждает следовать установленным в обществе правилам, в которых, конечно, можно запутаться, но которые служат тебе чем-то вроде якоря. Ты видишь себя без прикрас, и мне не понравилось то, во что я превратился. Когда я получил ваше письмо, во мне будто что-то сломалось.
Адриан посмотрел на мечи. Этим утром, надевая их, он думал о них не больше, чем о сапогах, — даже меньше. Сапоги, по крайней мере, были новые.
— Ты обнажал их с тех пор, как покинул Калис?
— Не для боя.
Аркадиус кивнул из-за кружки. На старческом лице его внимательные глаза казались на удивление яркими, словно только что отполированные бриллианты в древней потускневшей оправе.
— Я не могу не думать о том, сколько людей осталось бы в живых, если бы я послушался отца и остался в Хинтиндаре.
— Скорее всего, они бы все равно погибли. Издержки военной профессии.
Адриан кивнул.
— Может быть, но, по крайней мере, их кровь не запятнала бы мои мечи.
Аркадиус улыбнулся.
— Странный взгляд для воина.
— За это можете сказать спасибо моему отцу. Ему и его дурацкой курочке.
— Как это? — не понял профессор.
— На десятый день рождения отец подарил мне только что вылупившегося цыпленка и заявил, что теперь я несу ответственность за жизнь этой птицы и должен оберегать ее. Я старательно заботился о птице. Назвал ее Гретхен, кормил с руки. Даже спал с ней в обнимку. Ровно год спустя отец заявил, что его сын на день рождения должен поужинать жареной курятиной. Других кур у нас не было. Я умолял его не делать этого и клялся, что, если он убьет Гретхен, я не съем ни кусочка. Только отец и не собирался убивать Гретхен. Он вручил топор мне. «Научись ценить чужую жизнь, прежде чем отберешь ее», — сказал он. Я отказался. В тот день мы вообще ничего не ели, на следующий тоже. Я был намерен перебороть отца, но старик словно был сделан из камня. Я вытерпел всего два дня, не помогли ни гордость, ни жалость, ни сострадание. Во время ужина я обливался слезами, но съел все до последней крошки. Потом я целый месяц не разговаривал с отцом и так и не простил его. Я ненавидел его то за одно, то за другое, пока наконец не ушел из дома. Мне потребовалось пять лет боев, чтобы осознать важность того ужина, из-за которого я никогда не наслаждался убийством и не закрывал глаза на чужую боль.
— И все это из-за одной курицы?
— Нет. С курицы все началось. Были и другие уроки. — Адриан бросил взгляд на сидевших поблизости студентов, делавших вид, что не слушают их разговор, и сказал: — Вам повезло, что вас обучает профессор. Есть учителя гораздо хуже.
— Он учил тебя ценить жизнь, — улыбнулся Аркадиус.
— И в то же время тренировал меня, как наиболее эффективно отнять ее? Разве человек станет учить сына летать, одновременно внушая ему страх высоты? Я хотел чего-нибудь добиться в жизни. Применить мастерство, которое он вбил в меня. К чему ловко управляться с мечом, если всю жизнь будешь ковать лемехи? Я видел других — богатых рыцарей, которых великие лорды прославляли за их умения, — и знал, что могу одолеть любого из них. У них было все: лошади, шикарные женщины, поместья, доспехи. У меня не было ничего. Я думал, что если только сумею показать им… — Адриан осушил кружку и отвернулся, уставившись на удлинившуюся очередь на завтрак.
— Итак, скажи мне, Адриан, теперь, когда ты вернулся, чем намерен заняться? Полагаю, ты больше не собираешься вступать в войско кого-либо из местных властителей.
— Мои солдатские дни миновали.
— Как же ты будешь жить?
— Пока я об этом не думал. У меня есть деньги, какое-то время продержусь. А потом… не знаю… Пока не хочу об этом думать, мне нравится просто плыть по течению. Не знаю почему… Может, я надеюсь, вдруг что-нибудь подвернется — что-нибудь само найдет меня.
— Правда?
Адриан пожал плечами.
Профессор подался вперед, хотел было что-то сказать, но снова откинулся на спинку кресла.
— Дорога сюда из Калиса долгая. Надеюсь, путешествие было приятным? — спросил он.
— Вообще-то нет — хорошо, что вы об этом упомянули. Вы на днях, случайно, не встречали в школе человека, который не был бы студентом? Человека, который все время носит черный плащ с поднятым капюшоном.
— Почему ты спрашиваешь?
— На барже, которой я добирался в Колнору из Вернеса, были убиты шесть человек. Пятеро за одну ночь, им перерезали горло. Человек в капюшоне скрылся прежде, чем я сумел найти его. Думаю, он мог последовать за мной сюда.
Аркадиус окинул взглядом окружавших их юношей.
— Давай-ка пойдем ко мне в кабинет, — предложил он. — Что-то огонь тут слишком жаркий.
— Я сказал…
Аркадиус жестом прервал его.
— Продолжим этот разговор в моем кабинете, где единственный, кто может распускать слухи, — это белка по имени Сисарус.
Аркадиус поднимался по лестнице медленно, придерживая подол мантии, под которым обнаружилась пара тапочек такого же синего цвета.
«Оставьте грязь на улице!»
Они дошли до двери в кабинет профессора, и там Аркадиус остановился и повернулся к Адриану.
— Помнишь, я вчера упоминал о предсмертном желании твоего отца?
Прежде чем Адриан сумел ответить, профессор открыл дверь. За ней, в дальнем конце кабинета, сидел человек в капюшоне.
Он сидел в углу под осиным гнездом возле клетки с рептилиями. Как всегда, закутанный в черный плащ. Лицо скрывал капюшон. И все же Адриан был уверен, что это он. Сидя убийца выглядел меньше и напоминал черную лужу или бесплотную тень, но его одеяние ни с чем нельзя было спутать.
Аркадиус шагнул в кабинет, не заметив незваного гостя.
— Профессор! — вскрикнул Адриан.
Обнажив оба меча, он проскочил мимо Аркадиуса. Просто взяв в руки оружие, он почувствовал себя увереннее, нежели раньше, и хотя ему не нравилось то, чего они вместе достигли, мечи оставались его лучшими друзьями.
Человек в капюшоне не сдвинулся с места, даже не вздрогнул.
Адриан встал между Аркадиусом и убийцей.
— Профессор, вам надо уходить!
К его удивлению, Аркадиус продолжал возиться с дверью, пытаясь запереть ее на замок.
— Это он, — тихо сказал Адриан, указывая мечом на человека в капюшоне. — Убийца с баржи.
— Да, да. Это Ройс, — спокойно ответил Аркадиус. — Можешь опустить мечи.
— Вы его знаете?
— Ну конечно. Я послал его в Вернес, чтобы он проводил тебя сюда. Велел ему искать человека с тремя мечами. Таких мало, особенно среди тех, кто едет из Калиса. Он должен был показать тебе дорогу сюда. — Профессор сердито посмотрел на человека в капюшоне и добавил погромче, с явным упреком: — Я рассчитывал, что он подойдет к тебе и представится, как это сделал бы любой цивилизованный человек на его месте. Надеялся, что вы познакомитесь по дороге сюда.
— Я привел его сюда живым, а это было непросто, — отозвался Ройс.
— Ты убил тех людей! — Адриан перешел на крик. Он вовсе не собирался убирать мечи в ножны, пока человек в капюшоне был в комнате.
— Да, — кивнул тот небрежно, словно Адриан говорил о погоде. — Вернее, это преувеличение — я убил не всех.
— Хочешь сказать, я все еще жив? — оскалился Адриан. — Ты поэтому сюда явился? Довести дело до конца? Думаю, ты скоро поймешь, что совершил ошибку. — Адриан поднял мечи и бросился в атаку.
— Адриан! Остановись! — закричал профессор.
Человек в капюшоне наконец-то сорвался с места — быстрее, чем Адриан когда-либо видел. Он ловко взобрался по полкам и запрыгнул на балкон второго этажа, до которого нельзя было достать. Наверху закричала сова. Перепуганный голубь заколотил крыльями в клетке. Адриана остановило скорее удивление при виде атлетических способностей человека в капюшоне, нежели слова профессора. Он не понимал, что именно увидел. Человек превратился в черное пятно, движущееся с невероятной скоростью.
— Ройс не собирается тебя убивать, — заверил его Аркадиус.
— Он только что сказал это!
— Ничего подобного. Он…
— Если бы я хотел тебя убить, ты бы уже не доставал меня своей тупостью, — донесся сверху голос Ройса.
— Ройс, прошу тебя! — Профессор размахивал руками, а в голосе его сквозило раздражение.
— Почему ты это сделал? — спросил Адриан. — Почему ты их всех убил?
— Чтобы спасти тебе жизнь.
Адриан не был уверен, что все правильно расслышал.
— В смысле? — переспросил он.