Такие качества приводили Хратена в ярость. До знакомства с Этоном он не встречал людей, которых не мог понять. Даже Дилаф в определенной степени был предсказуем, особенно в своей жажде власти и ненависти к Элантрису. А вот желания Этона ежеминутно менялись. Однажды принц выплюнул вино, жалуясь на отвратительный вкус, а вскоре без всяких возражений отпил из того же кувшина.
Под размышления Хратена игра продолжалась. Этон по ему одному известной системе записывал очки обоим игрокам. В отличие от мгновенного, в один бросок, выигрыша в первой партии, вторая продолжалась уже больше часа, и Хратен мечтал поскорее покинуть это место. Все, что говорил и делал принц, отдавало хаосом и изувеченной логикой.
По истечении второго часа Этон наконец объявил себя победителем и осведомился, желает ли Хратен сыграть третью партию, чтобы не было ничьей? Хратен поспешил сослаться на другую встречу, на что король рассмеялся и сказал, что отказ от игры в камешки приравнивается к поражению. Впервые в своей жизни позорно ретируясь, Хратен слышал, как Этон поздравил себя с победой.
Далее следует глава, где Раоден (в роли Калу) убеждает Ройэла пускать его на собрания. Сцены с Сарин на собрании мало отличаются от тех, что есть в окончательном варианте. Разница только в том, что приходит Этон и заставляет Раодена выдать себя. Затем события развиваются так же, как и в окончательном варианте, до момента, когда солдаты (войско Этона вместо уведенных Телри гвардейцев Элантриса) прибывают к дому Киина. Они требуют, чтобы Раоден сдался и предстал перед судом за подстрекательство к убийству монарха. Сарин настаивает на том, чтобы пойти вместе с ними, и происходит следующее:
Сарин ехала на огромном боевом коне, ее ужасно качало и подбрасывало в седле. Солдаты были очень удивлены, когда принцесса взялась настаивать, чтобы ее забрали вместе с мужем, но уступили ее напору. Молодой капитан предоставил ей своего жеребца. Было очевидно, что они торопятся препроводить Раодена к месту суда и не хотят тратить время на споры со вспыльчивой женщиной.
Раоден, со связанными за спиной руками, ехал впереди. Он сидел прямо, с высоко поднятой головой, как подобало принцу. До чего же сильно он отличался от своего покойного брата! Внешне они были похожи, но вели себя совершенно по-разному. Раоден был худым и стройным, но почему-то от него исходило больше силы, чем от дородного, мускулистого Этона. Каждый, взглянув в глаза Раодена, легко понимал, как относится к нему принц, и мог довериться его отношению. Дворянство для Раодена не было игрой титулов и состояний – оно требовало чести и благородства.
Офицеры тоже это почувствовали. Их удивила добровольная сдача Раодена, но еще больше удивила его вежливость. Принц сам протянул руки, чтобы их связали, и без возражений позволил усадить себя на лошадь. В ответ на такую уважительность солдаты сразу же стали обращаться к нему «милорд». Вместо ожидаемой грубости Сарин увидела заботу о его удобстве.
«Суд» должен был состояться рядом с прогоревшим погребальным костром Этона. Сарин миновала кол с отрубленной головой Иондела, не поднимая глаз. Ей хватило одного взгляда на ужасное зрелище – принцесса никогда не забудет выражение мрачного удовлетворения, застывшее на лице бедного генерала.
Для суда и, предположительно, казни собрались все офицеры Этона. Они расселись по наскоро сколоченным скамьям, широкой дугой расставленным вокруг погребального костра. Десять судей из числа высокопоставленных генералов Этона в сверкающих серебром доспехах сидели отдельно от остальных. Солдаты поставили Раодена перед ними и оставили одного на неровной земле, присыпанной песком. Видимо спохватившись и вспомнив об уважении к знатному происхождению Раодена, один из генералов помог Сарин спуститься с лошади и принес ей низкий деревянный стул. Получился хороший обзор впереди толпы – можно во всех подробностях рассмотреть казнь любимого человека. Джьерн с непроницаемым лицом занял похожее место на другой стороне круга.
– Не будем усложнять, – вставая, произнес один из десяти судей. – Принц Раоден, тебе известно, что здесь произошло?
– Известно, – подтвердил Раоден.
– Ты отрицаешь ответственность за смерть брата?
– Нет, не отрицаю.
От его слов Сарин накрыл приступ дурноты.
– Не стану утверждать, что я поощрял действия Иондела, но понимаю – как понимаете и вы сами, – что командир отвечает за своих людей. Иондел служил мне; я принимаю ответственность за его преступление.
Судьи закивали.
– Тогда, – продолжал главный генерал, – что ты можешь сказать в свою защиту, прежде чем мы вынесем приговор?
– Ничего, – ответил Раоден. – Хотя могу кое-что сказать в вашу защиту.
– В нашу защиту?
– Да, – громко произнес Раоден. – Люди Арелона, я тревожусь за вас. Я знаю, какие трагедии достались на вашу долю. Уверен, вы помните время до реода, – тогда мы верили, что среди нас живут боги. Вы также помните горчайшее разочарование, которое мы испытали, когда эти боги оказались такими же людьми, как и мы сами.
Мы пережили этот ужас, друзья. Мы страдали от смуты, бандитов, пожаров, падения элантрийской магии и даже потрясений самой земли. Мы пережили все это и увидели восхождение нового правителя, который обещал восстановить мир в стране. Но этот человек предал нас, разве не так?
Йадон установил порядок, но ценой нашего порабощения. Он превратил ремесленников и художников в чернорабочих, он сровнял с землей красивые здания и разбил вместо них поля с мельницами. Он выбрал несколько человек за их богатство и позволил им господствовать над всеми. Он сделал из вас затворников, ведь если кто-нибудь покидал свой надел земли, это считалось страшным преступлением.
Затем ваша жизнь стала еще страшнее. Оторванные от своих семей и отданные безумцу, вы стали его игрушками. И стоило вам поверить, что вы освоились в новом мире, как этот безумец сделался вашим спасителем. Он обучил вас и подчинил себе. Он подарил вам гордость.
А теперь и он вас предал.
Этон мертв. Он погиб в бою, хотя вы верили в его непобедимость. Он погиб ночью, когда большинство из вас спали, и теперь вы ощущаете себя изменниками, потому что не были рядом со своим господином и не смогли защитить его.
Пока Раоден говорил, Сарин рассматривала солдат. Принцесса не понимала, как ему это удается – заглянуть в самую душу. Люди молча взирали на принца и кивали. У Сарин имелся опыт в убеждении масс, но сейчас она наблюдала что-то иное. Раоден не пытался заморочить голову людям. Он говорил о том, что было на самом деле.
– Друзья, Арелон снова погрузился в хаос, – продолжал Раоден. – Человек, который угнетал нашу страну, сам наложил на себя руки, а тот, кто считал, что взял бразды правления, умер от моей руки. Солдаты Арелона, я выступаю в вашу защиту, потому что мне знакомо ваше бремя. Теперь страна в ваших руках. От вас зависит, кто станет следующим правителем и получит шанс угнетать страну или добиться мира для нее.
Напоследок позвольте кое о чем вас попросить. Я хотел бы представить кандидата. – Принц повернулся к Сарин. – Прошу любить и жаловать: леди Сарин, моя жена. Клянусь, что не найти лучшего правителя, чем принцесса. Мне еще не доводилось встречать человека более умного и способного к политике, чем леди Сарин. Вы знаете, что это она обнаружила ересь Йадона. Она заслужила уважение и восхищение всего арелонского двора. Друзья, вы должны поддержать ее. Пусть моя смерть не станет препятствием и не приведет к новым страданиям. Сделайте Сарин своей королевой.
Раоден замолчал, и Сарин ощутила на себе давление сотен взглядов. Десять генералов склонились друг к другу и зашептались, затем главный поднялся, блистая доспехами:
– Так тому и быть.
Толпа замолчала, и Сарин внезапно поняла, что сейчас произойдет. Главнокомандующий принял меч из рук солдата; двое мужчин подошли к Раодену и опустили его на колени, удерживая с каждой стороны за плечо.
– Нет!
Сарин вскочила на ноги, но к ней потянулись руки и усадили на место. Она в отчаянии глядела на Раодена; со связанными за спиной руками тот мог только повернуть к ней голову.
«Это какой-то трюк, – думала Сарин. – Должно быть, иллюзия, морок. Он не позволит себя убить». Но пока девушка боролась с удерживающими руками, она заглянула в глаза Раодену и все поняла. Он бы не воспользовался Эйон Дор для своего спасения, даже если бы мог. Он слишком любит свою страну, чтобы так рисковать. Раоден примет смерть, надеясь, что это поможет поставить во главе Арелона человека, которому он верит.
– Нет! – снова выкрикнула Сарин, но уже без всякой силы.
Она ничего не могла сделать.
Раоден улыбнулся и что-то прошептал, глядя на нее полными сочувствия глазами. Даже не умея читать по губам, легко было догадаться, что он сказал.
К Раодену приблизился генерал с намерением собственноручно совершить казнь:
– Знай, Раоден, что твоя доблестная смерть заслужила наше уважение. Мы последуем твоему совету. Доми свидетель, леди Сарин будет королевой Арелона.
С этими словами могучий генерал поднял меч, закрыл глаза и опустил клинок на шею Раодена.
После этого сразу же начиналась глава с Хратеном. Мне она нравилась тем, что подчеркивала тройственный характер повествования, но в плане развития сюжета она меня не устраивала.
Дух ЭлантрисаГлава 57
Хратен наблюдал выступление приговоренного перед судом. Жрец все еще сомневался, что это настоящий принц Раоден, хотя все вокруг явно прониклись к самозванцу доверием. Но это мало что меняло: вскоре он лишится головы и будет так же мертв, как принц, за которого себя выдает.
Хратен ненавидел стоявшего перед ним человека, кем бы он ни был. Не потому, что тот представлял оппозицию или претендовал на трон; всему виной было то, как на него смотрела Сарин. Хратен читал любовь в ее глазах: глупое обожание, оно не может быть чем-то серьезным. И откуда вдруг взялся этот человек? Как он ухитрился обмануть Сарин, обладающую сильным умом?