Карата фыркнула и последовала за ним:
– Я думала, подземные ходы существуют только в детских сказках.
– Король любит сказки.
Через несколько футов туннель расширился, и Раоден нашарил у стены фонарь, кремень и огниво. Он закрыл заслонку фонаря почти до упора, оставив только тонкий лучик света, и оглядел узкий пыльный проход.
– Ты отлично знаешь дворец, – заметила его спутница.
Принц промолчал, поскольку не мог придумать ответ, который не выдал бы его с головой. Отец показал ему ход, когда он был еще подростком, и Раоден с друзьями тут же влюбились в него. Не обращая внимания на предостережения о том, что туннель предназначается только для особых случаев, он с Люкелом часами играли внутри.
Теперь проход казался ниже и теснее. Они с Каратой едва могли разойтись в нем.
– Пошли. – Принц поднял фонарь и начал боком пробираться вперед.
Поход до королевских покоев занял меньше времени, чем ему помнилось. Ход устойчиво поднимался до второго этажа и выводил к спальне Йадона.
– Мы пришли, – прошептал принц. – Это королевская опочивальня. Король наверняка уже в постели, а спит он крепко, несмотря на свои страхи.
Он приоткрыл скрытую гобеленом дверь. В темной комнате виднелись очертания массивной кровати, а льющийся в незадернутое окно звездный свет позволял разглядеть лежащего в ней Йадона.
Раоден напрягся, не спуская с Караты глаз. Но женщина оставалась верна данному слову: не глядя на короля, она прошла через спальню к дверям в коридор. Принц облегченно вздохнул и последовал за ней, стараясь не шуметь.
Темный коридор соединял покои Йадона с комнатами охраны. Поворот направо вел к казармам, поворот налево – к караулке, а потом выходил к основным помещениям дворца. Карата повернула направо, неслышно шагая в сторону солдатского крыла.
Раоден следовал за ней, и его начинало охватывать беспокойство. Она решила оставить короля в живых, но сейчас направлялась в самую опасную часть дворца. Малейший подозрительный звук разбудит дюжины гвардейцев.
К счастью, чтобы продвигаться по каменному коридору, особого умения не требовалось. Карата неслышно открывала все встреченные по пути двери, и Раоден крался следом за ней.
Темный коридор пересекал другой, по бокам которого тянулось множество дверей: жилища младших офицеров, а также семейных солдат. Карата подошла к одной из них и решительно открыла. Внутри оказалась небольшая комната, выделяемая для семьи; звездный свет падал на кровать у одной стены и шкаф у другой.
Раоден тревожно переминался с ноги на ногу, недоумевая, зачем Карата затеяла это путешествие. Чтобы украсть у спящего гвардейца оружие? Если так, это безумный поступок. С другой стороны, желание тайком пробраться во дворец страдающего манией преследования короля вряд ли можно считать признаком душевного здоровья.
Карата вошла в комнату, и тут принц понял, что она не собирается воровать оружие: солдата в комнате не было. Кровать стояла пустая, хотя простыни оказались примятыми, в ней недавно спали. Элантрийка остановилась у матраса на полу, не замеченного ранее Раоденом. Там лежала крохотная фигурка спящего малыша, принц не мог разглядеть лица и понять, мальчик это или девочка. Женщина молча склонилась над ребенком.
Через долгое время она наконец поднялась с колен, махнула принцу и тихо вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь. Раоден вопросительно приподнял брови, и Карата кивнула ему. Она выполнила то, зачем пришла; настала пора выбираться.
Они решили уходить тем же путем, как попали во дворец. Раоден шел первым, а Карата следовала за ним, закрывая за собой распахнутые ранее двери. Принца переполняло чувство облегчения от мысли, что худшее осталось позади, по крайней мере до тех пор, пока он не проскользнул в дверь коридора, ведущего к королевской опочивальне.
С другой стороны стоял гвардеец охраны, как раз потянувшийся к дверной ручке. Увидев незваных гостей, он на секунду замер в удивлении.
Карата метнулась вперед и стремительно обхватила гвардейца одной рукой за шею, зажав ему рот, а другой ухватила за запястье, не давая дотянуться до ножен. Но после Элантриса ей было трудно справиться с более рослым мужчиной, и он тут же разорвал хватку, легко избежав подножки.
– Остановитесь! – рявкнул вполголоса Раоден и вскинул перед собой ладонь.
Оба раздраженно оглянулись на принца, но прекратили борьбу, как только увидели, что он делает.
Он вычерчивал пальцем затейливый узор, который оставался висеть в воздухе мерцающей нитью, – эйон Шео, символ смерти.
– Стоит тебе шевельнуться, и ты умрешь, – мягко произнес принц.
Глаза гвардейца в ужасе распахнулись. Эйон повис на уровне его груди, от его резкого света по стенам заиграли зловещие тени. Символ вспыхнул напоследок и исчез. Но солдат успел разглядеть изуродованное шаодом лицо принца.
– Ты знаешь, кто мы.
– Доми милостивый… – прошептал солдат.
– Эйон останется еще на час, – солгал Раоден. – Он будет висеть здесь, невидимый, и, если ты хоть пальцем пошевелишь, он тебя уничтожит. Ясно?
Гвардеец старался не моргать, по его искаженному ужасом лицу стекал пот.
Принц снял с него ремень с ножнами и надел на себя.
– Пошли, – бросил он Карате.
Женщина скорчилась у стены, куда ее оттолкнул гвардеец, и не сводила с Раодена непроницаемого взгляда.
– Пойдем же, – настойчиво повторил он.
Карата наконец кивнула, потянула на себя дверь спальни Йадона, и они исчезли тем же путем, что пришли.
– Он меня не узнал, – удивленно и в то же время с горечью произнесла Карата. Казалось, она разговаривает с собой.
– Кто?
Они спрятались под входным козырьком одной из лавок в центре Каи, отдыхая перед последним рывком до Элантриса.
– Гвардеец. В прошлой жизни он был моим мужем.
– Мужем?!
Карата кивнула:
– Мы прожили вместе двенадцать лет, а он меня забыл.
Все встало на свои места.
– Значит, в той комнате…
– Моя дочь. Не думаю, что ей рассказали, что со мной случилось. Я хотела, чтобы она знала правду.
– Ты оставила записку?
– Записку и маленький подарок, – грустно ответила элантрийка, хотя ее глаза оставались сухими. – Мое ожерелье. Я сумела пронести его мимо жрецов год назад. Я всегда хотела оставить его ей. Они забрали меня так быстро, я даже не успела попрощаться…
– Я знаю. – Раоден обнял ее за плечи. – Я знаю.
– Шаод разлучает нас с любимыми людьми. Он забирает все и оставляет нас с пустыми руками. – Ее голос дрожал от ярости.
– По воле Доми.
– Как ты можешь произносить его имя, после того что он сотворил с нами?!
– Не знаю, – признался принц. – Я только знаю, что нам нельзя сдаваться. И сегодня ты сумела повидать свою дочь.
– Да. Я благодарна тебе. Ты оказал мне огромную услугу, принц.
Раоден замер на месте.
– Я знаю тебя. Мы с мужем много лет прожили во дворце, охраняя твоего отца и его семью. Я помню тебя с детства, принц Раоден.
– Ты сразу догадалась?
– Не сразу, но достаточно быстро. Поначалу я не могла решить, ненавидеть тебя или радоваться, что справедливость восторжествовала.
– И к какому ты пришла выводу?
– Не важно. – Карата по привычке вытерла сухие глаза. – Ты выполнил свою часть договора. Мои люди оставят тебя в покое.
– Этого мало. – Принц поднялся на ноги.
– Ты потребуешь награды помимо нашей сделки?
– Я ничего не требую, Карата. – Он подал ей руку, помогая встать. – Но ты знаешь, кто я, так что можешь догадаться, каковы мои цели.
– Ты похож на Аандена. Собираешься править Элантрисом, как твой отец правит этой проклятой страной.
– Почему-то сегодня все пытаются осудить меня на скорую руку, – с кривой улыбкой произнес Раоден. – Нет, я вовсе не собираюсь править Элантрисом. Но я хочу помочь ему. Перед нами город, полный изнывающих от жалости к себе людей, которых приучили глядеть на себя глазами остального мира. Элантрис может измениться к лучшему.
– Как ты собираешься изменить наше существование? Пока нам приходится голодать, элантрийцы будут драться и уничтожать друг друга из-за крошек!
– Значит, наша задача – утолить голод.
Карата фыркнула.
Раоден залез в карман и достал небольшой полотняный мешочек. Он был пуст, но принц держал его при себе в качестве напоминания о поставленной цели.
– Узнаёшь, что это?
Глаза Караты вспыхнули голодным огнем.
– В нем была еда!
– Какая?
– Зерна, традиционная часть приношений свежеиспеченного элантрийца.
– Не просто зерна. – Раоден значительно поднял палец. – Семена! Церемония требует, чтобы они были свежими.
– Семена? – прошептала элантрийка.
– Я отбирал их из подношений новичков. Остальное меня не интересует – только зерна. Мы сможем посадить их, Карата! Элантрийцев не так много; нетрудно будет накормить всех. У нас полно свободного времени, чтобы разбить пару огородов.
Карата разглядывала его во все глаза.
– Никому даже в голову это не приходило, – пораженно выговорила она.
– Я так и думал. Люди в Элантрисе слишком заняты сегодняшними бедами и не задумываются о будущем. Я собираюсь изменить их подход.
Женщина переводила взгляд с мешочка на его лицо и обратно.
– Поразительно, – прошептала она.
– Пошли. – Раоден засунул мешок обратно и прикрыл пояс с мечом лохмотьями. – Мы почти у ворот.
– И как мы собираемся попасть внутрь?
– Смотри и не вмешивайся.
По дороге к воротам Карата остановилась у погруженного в темноту дома.
– Что такое? – спросил принц.
Она указала на окно: за стеклом лежал ломоть хлеба. В ту же секунду Раодена скрутил голод. Он прекрасно понимал свою спутницу; даже во дворце он постоянно высматривал, не удастся ли ухватить кусочек съестного.
– Мы не можем рисковать, – с усилием выдавил он.
Карата вздохнула:
– Я знаю. Просто… мы так близко.
– Все лавки закрыты, дома заперты. Нам нигде не найти еды.
Женщина кивнула и зашагала дальше, двигаясь как во сне. Вскоре они завернули за угол и оказались у широких элантрийских ворот. Рядом стояло приземистое здание, из окон которого лился свет. Внутри прохлаждалось несколько солдат охраны, их желто-коричневая форма казалась ярче при свете ламп.