– Но… – начал солдат и замолк. Он привык подчиняться приказам.
На улице их встретила такая светлая, лунная ночь, что можно было обойтись без фонаря. Раоден бережно нес элантрийца, у того не осталось сил, чтобы указывать дорогу, так что принцу приходилось останавливаться на каждом перекрестке и следить за угасающим взглядом старика, чтобы понять, куда поворачивать.
Они двигались медленно, и, когда добрались до разрушенного здания на юго-западной окраине Элантриса, уже начало светать. Дом ничем не отличался от прочих развалин, хотя его крыша неплохо сохранилась.
– Кто-нибудь знает, что это за дом? – спросил принц.
Галладон задумался:
– Кажется, я знаю, сюл. Он считался своего рода местом встреч для элантрийцев. Отец порой приходил сюда, но никогда не брал меня с собой.
Услышав слова дьюла, Карата вскинулась, но решила отложить выяснение до более подходящего времени. Раоден внес старика в дом. Внутри здание было пустым и абсолютно непримечательным, и он бросил вопросительный взгляд на больного элантрийца – тот смотрел на пол.
Галладон опустился на корточки, смахнул мусор и внимательно осмотрел пол:
– Здесь вырезан эйон.
– Который?
– Кажется, Рао.
Раоден недоуменно нахмурил брови. Рао имел простое значение: дух или духовная энергия. Он редко упоминался в Эйон Дор, и принцу не встречались описания способностей этого символа или магической энергии, которую он должен призывать.
– Нажми на него, – посоветовал он.
– Пытаюсь, – с кряхтением ответил Галладон. – Кажется, он не работает…
Он замолчал, когда часть пола медленно ушла вниз. Тут большой каменный блок у него под ногами заскрипел, и Галладон с воплем отскочил в сторону. Карата смущенно хмыкнула и указала на символ на стене, на который только что нажала. Эйон Тае – этот древний символ означал «откройся».
– Здесь ступеньки, – сообщил дьюл, заглянув в дыру.
Он начал спускаться, за ним последовала Карата с фонарем. Раоден передал им на руки старика и спустился сам.
– Хитрое устройство, – заметил Галладон. Он осматривал шестеренки, которые опускали гигантский камень. – Мареш будет в восторге. Коло?
– Меня больше интересуют стены. – Раоден не мог оторвать взгляда от прекрасных мозаик. Прямоугольное приземистое помещение, не более восьми футов в высоту, украшали переливающиеся яркими цветами росписи и двойной ряд лепных колонн. – Подними-ка фонарь.
На стенах были изображены люди с белоснежными волосами, занятые различными действиями. Некоторые стояли на коленях перед огромными эйонами, другие шли куда-то стройными рядами, склонив головы. На их лицах застыло торжественное выражение.
– Это священное место, – выдохнул принц. – Похоже на храм.
– Элантрийцы верили в богов? – недоуменно спросила Карата.
– Наверное, до какой-то степени. Возможно, несмотря на мнение арелонцев, они сомневались в собственной божественности. – Раоден вопросительно глянул на дьюла.
– Отец никогда не говорил о вере, – откликнулся тот. – Но элантрийцы хранили много тайн, даже от собственных семей.
– Вон там! – Карата указала на дальний конец комнаты, где всю стену занимала мозаика.
На ней изображался похожий на зеркало голубой овал, перед ним, с закрытыми глазами и раскинутыми в стороны руками, стоял элантриец. Казалось, что он летит навстречу голубому диску. Остаток стены был черным, но по другую сторону овала виднелась крупная белая сфера.
– Озеро. – Голос старика звучал тихо, но настойчиво.
– Оно нарисовано в перспективе, – сказала Карата. – Видите, он падает в озеро.
Раоден кивнул – и правда, элантриец на картине не летел, он падал. Если приглядеться, овал становился озером, а линии по краям намекали на берег.
– Похоже, будто воду рассматривали как своего рода врата. – Галладон склонил к плечу голову и вдумчиво разглядывал мозаику.
– И он хочет, чтобы мы его туда опустили, – понял Раоден. – Галладон, ты когда-нибудь видел похороны элантрийца?
– Никогда, – покачал головой дьюл.
– Пошли.
Принц опустил взгляд на лицо хоеда. Тот указал глазами на боковой проход.
За аркой им открылось еще более поразительное зрелище. Фонарь дрожал и качался в поднятой руке Караты.
– Книги! – восхищенно прошептал Раоден.
Свет фонаря заплясал на заставленных книгами полках, их ровные ряды терялись в темноте. Принц с друзьями нерешительно вошли в комнату; книги и пол покрывал толстый слой пыли, и их охватил трепет перед открывшейся им древностью.
– Сюл, ты ничего странного не замечаешь? – негромко спросил Галладон.
– Здесь нет слизи, – вдруг поняла Карата.
– Совершенно, – подтвердил дьюл.
– Ты прав, – откликнулся Раоден.
Он настолько привык к чистым улицам Нового Элантриса, что почти забыл, как много сил ушло на их уборку.
– Я не нашел ни единого чистого места в этом городе, сюл, – сказал Галладон. – Даже кабинет моего отца пришлось отмывать.
– Здесь есть кое-что еще. – Раоден указал на дальнюю стену. – Посмотри.
– Фонари!
– По всей стене.
– Но почему здесь не пользовались эйонами? – спросил дьюл. – В Элантрисе повсюду полагались на них.
– Не знаю. Я удивился еще при входе: если элантрийцы умели рисовать эйоны, которые переносили их по городу, то почему камень опускается шестеренками?
– Ты прав, – задумчиво протянул Галладон.
– Должно быть, по какой-то причине в этом месте запрещено прибегать к Эйон Дор, – догадалась Карата.
– Нет эйонов – нет слизи. Совпадение? – спросил Галладон.
– Все может быть.
Раоден поглядел на старика. Тот указал на невысокую дверь в дальней стене. На ней была вырезана сцена, похожая на мозаику в первой комнате.
Галладон потянул дверь. За ней открылся длинный, уходящий в бесконечность каменный проход.
– И куда же, к Долокену, он ведет?
– Наружу, – ответил принц. – Старик попросил нас вынести его из Элантриса.
Карата первая шагнула в проход, ведя для устойчивости рукой по гладко обтесанной стене. Остальные последовали за ней. Вскоре начался подъем, и им пришлось двигаться с перерывами, так труден для ослабленных Элантрисом тел оказался путь. Когда под ногами появились ступеньки, старого хоеда понесли по очереди. Спустя почти час они уперлись в конец туннеля: простую деревянную дверь, не украшенную резьбой.
Галладон толкнул дверь, и в проем полился слабый утренний свет.
– Мы на горе! – воскликнул дьюл.
Раоден переступил порог, оказавшись на высеченной в скале небольшой площадке. Склон резко уходил вниз, но на нем еще можно было разглядеть остатки спуска. Севернее под горой притулился Каи, а к северо-западу величественной глыбой возвышался Элантрис.
Принца заново поразили невероятные размеры древнего города. По сравнению с ним Каи выглядел крошечной деревушкой. Элантрис окружали призрачные останки трех других Внешних городов, которые когда-то, подобно Каи, ютились в тени великого брата. Сейчас все они были заброшены, без волшебства Элантриса Арелон не мог содержать столько праздных ртов в одном месте. Жителей Внешних городов насильно переселили и заставили работать на плантациях Йадона.
– Сюл, наш друг теряет терпение.
Раоден перевел взгляд на элантрийца. Глаза старика настойчиво двигались, указывая на широкий путь, ведущий вверх.
– Снова карабкаться, – вздохнул принц.
– Осталось немного, – отозвалась сверху Карата. – Подъем заканчивается здесь.
Раоден кивнул и из последних сил поднялся на уступ.
– Озеро, – с усталым удовлетворением прошептал старик.
Принц нахмурился – «озеро» больше походило на пруд, его глубина едва достигала десятка футов. Вода светилась кристальной голубизной, но, несмотря на прозрачность, не было видно питающих его источников.
– И что теперь? – спросил Галладон.
– Положим его в воду, – предложил принц.
Он встал на колени и осторожно опустил хоеда в пруд. Старик вытянулся на сапфировой поверхности и блаженно вздохнул. От его вздоха в Раодене проснулось томление, непреодолимое желание освободиться наконец от боли, телесной и духовной. Лицо старика разгладилось, глаза ожили.
Элантриец посмотрел на Раодена полным безмолвной благодарности взглядом и растворился в озере.
– Долокен! – вырвалось у Галладона.
Старый хоед таял в воде, как кубик сахара в чашке с горячим адолийским чаем. За считаные секунды он исчез, не оставив следа.
– На вашем месте я бы вела себе осторожнее, принц, – спокойно произнесла Карата.
Раоден глянул под ноги и только тут понял, как близко подошел к краю озера. Боль внутри исходила криком; его трясло, как будто тело понимало, что избавление совсем близко. Надо только упасть…
Он выпрямился, едва не споткнулся и попятился от манящих вод. Еще рано. Пока боль не одолела его, пока сила воли оставалась при нем, он будет бороться.
Раоден шагнул к Галладону и положил ему руку на плечо:
– Когда я стану хоедом, принеси меня сюда. Не заставляй меня мучиться.
– Ты совсем недавно в Элантрисе, сюл, – ворчливо ответил он. – У тебя впереди годы прелестей здешней жизни.
Боль взметнулась волной, так что у Раодена подогнулись колени.
– Пообещай мне, дружище. Поклянись, что принесешь меня сюда.
– Обещаю, – серьезно ответил дьюл. Он не спускал с принца встревоженного взгляда.
Раоден благодарно кивнул:
– Пойдем. До города далеко.
Глава 26
Ворота захлопнулись, и повозка Сарин покатилась обратно в Каи.
– Ты уверен, что он один из главарей? – спросила принцесса.
Эйш закачался в воздухе:
– Вы оказались правы, госпожа, – мои сведения устарели. Этот человек в Элантрисе недавно, и его называют лордом Духом. Еще месяц назад о нем никто не слышал, хотя один элантриец утверждал, что Дух и Шаор – одно и то же лицо. Ходят слухи, что он победил Карату и Аандена и вторая победа далась ему после великого сражения.
– Значит, люди, с которыми я встречалась, самозванцы. – Сарин задумчиво постукивала кончиками пальцев по щеке.