– Ты обязан заставить себя слушать внимательно и запоминать, Галладон. Что бы ты ни говорил, я знаю, что ума тебе не занимать.
– Может быть. Но мне возня с Эйон Дор не доставляет удовольствия. Это твое увлечение, а не мое.
– Послушай, дружище. Я уверен, что секрет нашего проклятия кроется в Эйон Дор. Приложив время и усилия, мы найдем разгадку. Но, – принц поднял палец, – если со мной что-то случится, поиски придется продолжить вам.
Дьюл фыркнул:
– Скорее я превращусь во фьерденца, чем ты станешь хоедом.
«Оказывается, я хорошо скрываю боль».
– Не важно, – вслух ответил Раоден. – Глупо не иметь запасного варианта. Я запишу все открытия, но вам двоим необходимо внимательно меня слушать.
Галладон мученически вздохнул:
– Ладно, сюл. Что ты обнаружил? Еще один фактор, влияющий на зону действия эйона?
Принц улыбнулся:
– Нет, гораздо интереснее. Я знаю, почему Элантрис затянуло слизью.
Карата с Галладоном оживились.
– Правда? – спросила элантрийка и заглянула в открытую книгу. – Здесь написано почему?
– Нет, слизь появилась по нескольким причинам. Но основная разгадка вот здесь. – Он указал на иллюстрацию.
– Эйон Эйш? – спросил дьюл.
– Правильно. Вы помните, что кожа прежних элантрийцев отливала серебром? Люди даже говорили, что она светится.
– Правда, – подтвердил Галладон. – Неярко, но, когда отец входил в темную комнату, его силуэт чуть светился.
– Потому что тело каждого элантрийца постоянно ощущало Дор, – объяснил принц. – Между нами существует связь. Такая же связь имелась между самим Элантрисом и Дор, хотя ученые не понимали почему. Дор пропитывала город, и камни домов и мостовой сияли, как будто внутри их горело пламя.
– Наверное, жителям было трудно засыпать, – трезво рассудила Карата.
– Можно было чем-то завесить стены комнаты, – ответил Раоден. – Но впечатление от сияющего города поражало, впрочем, многие элантрийцы принимали его за должное и научились спать при свете.
– Потрясающе, – безучастно произнес Галладон. – Так что там со слизью?
– Существуют плесень и мхи, которые питаются светом. Свечение Дор отличалось от обычного солнечного света и притягивало особый вид плесени. Тончайший, почти прозрачный слой грибка покрывал все вокруг; элантрийцы не пытались с ним бороться – его почти не замечали, и к тому же сияние от него усиливалось. Плесень никому не мешала, пока не погибла.
– Свечение пропало… – начала Карата.
– И плесень начала гнить, – закончил принц. – А поскольку грибок покрывал весь Элантрис, то теперь его заменила слизь.
– И в чем смысл лекции? – с зевком спросил дьюл.
– Еще одна нить, еще одна догадка о том, что случилось во время реода. Приходится распутывать клубок с конца, дружище. Мы пытаемся выяснить, что произошло десять лет назад; возможно, если понять, что натворил реод, мы узнаем, что его вызвало.
– Ваше предположение звучит разумно, милорд, – произнесла Карата. – Элантрийская грязь всегда казалась мне неестественной. Я однажды видела, как дождь хлестал по стене и не размыл ни пятнышка.
– Слизь маслянистая и отталкивает воду. Вы же слышали возмущение Кахара, как трудно ее отскрести?
Карата закивала и принялась листать толстый том:
– В этих книгах множество сведений.
– Да. Хотя написавшие их ученые порой изъясняются до умопомрачения запутанно. В поисках ответа на определенный вопрос приходится копаться часами.
– Например?
Раоден нахмурился:
– Например, я не нашел ни одного намека на то, как создавали сеонов.
– Ни одного? – удивленно переспросила элантрийка.
Принц покачал головой:
– Я всегда считал, что сеонов создала Эйон Дор, но, если так, книги ничего не говорят о процессе. Много написано о Переходе знаменитых сеонов, но больше ничего.
– Переходе?
– Передача сеона от одного человека к другому. Если у тебя есть сеон, ты можешь его кому-нибудь отдать или завещать после смерти.
– Значит, даже обычные люди могут иметь сеона? – спросила Карата. – Я думала, они только для дворян.
– Все зависит от предыдущего хозяина.
– Хотя не думаю, что кто-то из дворян отдаст сеона первому встречному крестьянину, – добавил Галладон. – Сеона, как и деньги, стремятся сохранить в семье. Коло?
Карата нахмурилась:
– А что случается, если хозяин умрет и не скажет сеону, к кому тот должен отправиться?
Раоден задумался, пожал плечами и вопросительно взглянул на дьюла.
– Не смотри на меня, сюл, – откликнулся тот. – У меня никогда не было сеона.
– Не знаю, – признался принц. – Наверное, сеон сам выберет нового господина.
– А если он не захочет?
– Не думаю, что у сеонов есть выбор. Между ними и хозяевами существует некая связь. Например, если господина забирает шаод, сеон сходит с ума. Мне кажется, служение людям заложено в основу их волшебства.
Карата кивнула.
– Господин Дух! – послышался быстро приближающийся голос.
Принц вопросительно приподнял бровь и захлопнул книгу.
– Господин! – в двери ворвался Дэйш. Высокий элантриец выглядел скорее пораженным, чем встревоженным.
– Что случилось?
– Джьерн, милорд! – возбужденно выкрикнул Дэйш. – Он излечился!
Глава 35
Ты провела в Арелоне всего пять недель и уже ухитрилась свергнуть короля. Шустро, не поспоришь. – Голос Эвентио звучал весело, но светящееся в сеоне лицо искажала забота.
Он не хуже принцессы знал, что в стране, охваченной смятением после падения правительства, опасности поджидают и чернь, и знать без разбору.
– Я не нарочно! – запротестовала Сарин. – Доми милостивый, я пыталась спасти идиота! Зачем он связался с мистериями?
Отец откровенно посмеивался:
– Мне не следовало посылать тебя в Каи. Я и врагам сочувствовал, когда мы тебя к ним отправляли.
– Ты меня сюда не посылал, отец. Замужество было моей идей.
– Рад слышать, что дочь так высоко ценит мое мнение.
Сарин охватило раскаяние.
– Прости, отец, – вздохнула она. – Я никак не могу успокоиться после… Ты не представляешь, какой ужас я видела!
– Ин, милая, я представляю. К сожалению. Только не могу понять, как миролюбивая вера Джескера породила подобный этим мистериям кошмар.
– Так же как Шу-Дерет и Шу-Корат появились из учения старика-джиндосца.
Настала очередь Эвентио вздохнуть.
– Значит, Йадон мертв?
– Ты уже слышал?
– Я заслал в Арелон осведомителей, Ин. Я не собираюсь бросать единственную дочь на произвол судьбы в чужой стране.
– И кто твои осведомители? – с любопытством спросила принцесса.
– Тебе знать необязательно.
– У них должен быть сеон, – размышляла Сарин. – Иначе ты не мог узнать про Йадона так скоро – он повесился прошлой ночью.
– Я тебе ничего не скажу, – развеселился Эвентио. – Если ты узнаешь, кто он, то непременно решишь переманить у меня из-под носа.
– Ладно. Но когда все закончится, лучше тебе во всем покаяться.
– Ты все равно с ним незнакома.
– Ладно, – с деланым равнодушием повторила девушка.
Король засмеялся:
– Расскажи мне о Йадоне. Как он умудрился достать веревку, во имя Доми?
– Думаю, ему помог лорд Иондел, – предположила Сарин. Она с удобством облокотилась на стол. – Наш граф всегда мыслит, как генерал на поле боя, а повешение оказалось весьма стратегическим решением. Нам не придется отлучать короля от трона, и самоубийство сохранит монархии капельку достоинства.
– Ты сегодня очень кровожадна, Ин.
Принцесса содрогнулась:
– Тебя там не было, отец. Король не только убил ту женщину, он наслаждался ее мучениями!
– Понятно. Мои источники предполагают, что трон займет герцог Телри.
– Только через мой труп, – отрезала Сарин. – Телри еще хуже Йадона; даже если он откажется плясать под дудку дереитов, хорошего короля из него не выйдет.
– Ин, гражданская война – это не решение.
– До войны не дойдет, – пообещала принцесса. – Ты не представляешь, насколько арелонцы невоинственны. Они столетиями жили под защитой Элантриса и считают, что полк разжиревших от безделья гвардейцев – надежная защита от захватчиков. Единственная реальная военная сила находится под командованием графа Иондела, и он созывает легионеров в Каи. Никто и глазом моргнуть не успеет, как мы коронуем Ройэла.
– Знать его поддержит?
– Он достаточно богат, чтобы бросить вызов Телри, – объяснила Сарин. – У меня не хватило времени, чтобы разобраться со здешней глупой системой денежного дворянства. Люди к ней привыкли, так что мы воспользуемся ее преимуществами.
Раздался стук в дверь, и вошла горничная с подносом. После ночи, проведенной в усадьбе Ройэла, Сарин, вопреки опасениям друзей, вернулась во дворец. Королевский дворец представлял из себя символ власти, и она не собиралась уступать его без боя. Горничная поставила поднос на стол, поклонилась и вышла.
– Тебе принесли ужин? – Казалось, Эвентио обладает шестым чувством, когда дело касается еды.
– Да. – Принцесса отрезала ломтик кукурузного хлеба.
– Вкусный?
– Не спрашивай. Ты только расстроишься, – с улыбкой ответила девушка.
Отец вздохнул:
– Знаю. Твоя мать теперь увлекается храггийским пшеничным супом.
– Ну и как? – поинтересовалась Сарин.
Ее мать родилась в семье теоданского посла и выросла в Джиндо. В детстве она пристрастилась к странным диетическим блюдам, а королевские повара не смели ей противиться.
– Омерзительно.
– Жалко. Куда я поставила масло?
Эвентио застонал.
– Отец, – пристыдила Сарин, – ты знаешь, что тебе необходимо похудеть.
Хотя теоданскому королю было далеко до брата и в сложении, и в весе, но за последние годы он начал раздаваться и нарастил живот.
– Вовсе нет, – возразил отец. – Например, в Дюладеле толстых считают привлекательными. Им дела нет до джиндоских понятий о здоровье, и лишний вес не мешает им жить. К тому же кто сказал, что от масла толстеют?