Но вот лента отснята и готова к выпуску на экран. Но этому предшествовали долгие мучения Рязанова, пытавшегося пробить ее сценарий. На материале николаевской России легко просматривались провокации и репрессии сталинских времен, что в те годы было запрещено. Рязанов носил сценарий от чиновника к чиновнику, а ответа – выйдет фильм или нет – так и не получал. Наконец он отнес сценарий А. В. Богомолову, главному редактору Кинокомитета. Через неделю Богомолов сообщил, что фильм не нужен – картин «на историческом материале» уже много.
В сердцах Рязанов забрал сценарий и сказал Богомолову: «Сценарии о чести и совести вам действительно не нужны, их у вас навалом!» И отнес сценарий С. Г. Лапину на телевидение. Лапин был образованным, тонким и умным человеком, но по долгу службы не пропускал ничего, что могло бы стоить ему высокого поста. Он обещал прочитать сценарий, но в семье у него случилось ужасное несчастье – в неисправном лифте погибла дочь. После этого Рязанов уже не решался его беспокоить и считал, что «Гусара» никогда не увидит зритель. Но фильм все же разрешили – его должно было ставить творческое объединение «Экран».
«О бедном гусаре замолвите слово». Афиша
Но фильм находился под неусыпным надзором. Поправки и замечания сыпались регулярно, во время подготовительного периода картину дважды закрывали. Чиновники из Госкино систематически «сигнализировали» в разные высокие инстанции – почему телевидение ставит то, что отвергло Госкино по идеологическим соображениям? Учреждения были конкурирующими, и в их битве доставалось и фильму.
В конце декабря 1979 года сценарий был закончен, а 28 декабря начались военные действия в Афганистане. Встал вопрос о закрытии «Гусара» – из-за того, что в картине очернено Третье отделение!
«…Господи! Думал ли Бенкендорф, что через сто с лишним лет его честь будут защищать коммунисты, руководители советского телевидения, активные «строители социалистической России»!
Конечно, забота о «третьем отделении» была понятна: руководители «Экрана» до смерти боялись огорчить ведомство, расположенное на площади Дзержинского. Они не понимали, что, ставя знак равенства между «третьим отделением» времен царизма и нынешней госбезопасностью, они выдавали себя с головой. Они, конечно, угадали наши намерения и стремились, обеляя николаевскую жандармерию, вступиться тем самым за КГБ»[39].
Перед Гориным и Рязановым встала задача – либо обелить в сценарии жандармское «Третье отделение», либо найти какой-то хитрый выход, чтобы сюжетная интрига двигалась, но «тайная канцелярия» как бы была ни при чем. Министр телевидения Сергей Георгиевич Лапин сказал Рязанову: «Обстановка сейчас не для комедий, международная обстановка осложнилась. В Афганистане идет война. Зачем нам в военное время фильм о том, как жандармы проверяют армию?» Надо было либо все бросать, либо выбрать меньшее из зол. И соавторы решили сделать Мерзляева штатским, не профессиональным блюстителам порядка, а любителя, стукача по вдохновению. Мерзляеву присвоили графский титул, чин действительного тайного советника и должность «чиновника по особым поручениям». Тайного осведомителя Третьего отделения, платного агента Артюхова, которого играл Бурков, сделали личным камердинером графа. По новому сценарию он занимается провокациями лишь потому, что ему обещана «вольная». В «заточении» Бубенцов в первоначальном варианте декламирует Лермонтова «Прощай, немытая Россия», в переработанном сценарии – «Сижу за решеткой в темнице сырой».
После всех этих мучительных переделок Рязанову сообщили, что фильм все-таки закрывают. Но Рязанов не сдавался, продолжал обивать пороги – и картину вернули в производство.
«…Обсуждений, пока писался сценарий и снималась картина, было немало. На каждом из них мы несли потери, теряли реплики, сцены, ситуации, вещь выхолащивалась, становилась более аморфной, беззубой, упрощенной. Ни на одном из обсуждений мы ничего не приобрели, мы только проигрывали. Война велась с неизменным нашим поражением. У нас оставалось только одно право, к которому, в конце концов, и свелась вся эта длинная битва с телевидением, – право довести картину до конца. Мы отдавали многое, лишь бы уцелела картина. Теперь нас, конечно, легко осуждать… Картина ухудшалась на глазах, но все равно для руководителей телевидения она оставалась персоной «нон грата»…»[40]
После первого просмотра чиновниками в ноябре 1980 года придрались к трагическому финалу. Актер Бубенцов, по их мнению, не должен умирать. Тогда Рязанову удалось отстоять концовку. Премьера была назначена на 1 января. В ленте осталось немало едких реплик, многие сцены вызывали ассоциации с современностью. Все плохое, казалось, осталось позади. Но оказалось, что без ведома Рязанова за несколько дней до премьеры на телевидении из ленты все же вырезали несколько эпизодов, в том числе смерть Бубенцова. Зрителю в результате купюры становилось неясным, умер ли Бубенцов.
Фильм показали в неуместное время – 1 января люди ждут новогодние комедии в духе «Иронии судьбы». Массовые зрители «Гусара» практически не заметили, за исключением небольшой части интеллигенции. Были прекрасные отзывы, письма, телеграммы, звонки с восторгами и благодарностью, добрые отклики Булата Окуджавы, Людмилы Петрушевской, Бориса Васильева, Станислава Рассадина, Игоря Ильинского, Андрея Вознесенского. Газеты практически промолчали.
Министр телевидения СССР С. Г. Лапин
Рязанов и Горин надеялись на повторный показ. Но фильм лег на полку на долгие годы. Как намекнули Рязанову, фильм в свое время не понравился Андропову, который тогда возглавлял КГБ. Но Андропова сменил Черненко, а ситуация не изменилась. По словам Рязанова, «у нас в стране заклятия, как правило, переживают того, кто их произнес. Сколько я знаю случаев в нашей истории, когда фильм или книгу, запрещенные каким-либо руководителем, продолжали скрывать от народа, несмотря на то, что запрещающий давно был снят с работы, доживал свои дни в безвестности или же умер и забыт. Однако их запреты неукоснительно действовали. На кладбище неизданных книг, не выпущенных спектаклей, не пошедших фильмов становилось все более тесно…»
Но наступило все-таки другое время. 4 января 1986 года фильм «О бедном гусаре замолвите слово…» показали по телевидению по первой программе, без каких бы то ни было хлопот Рязанова. Пять лет фильм пролежал на полке…
И снова о любви – «Вокзал для двоих»
«Вокзалом для двоих», по словам Рязанова, как бы замыкается трилогия, в которую входят «Ирония судьбы» и «Служебный роман». Снова два не очень молодых и не очень счастливых человека находят друг друга, и знакомство их начинается ссорой и взаимной неприязнью.
На сей раз герои были погружены в другую социальную среду, другую обстановку. Местом действия стали привокзальный ресторан, железная дорога, исправительно-трудовая колония, рынок. В качестве персонажей выступали не служащие или научные работники, а официантки, железнодорожные проводники, привокзальные хулиганы, милиционеры, рыночные торговцы. Исключением был лишь главный герой Платон Рябинин, пианист столичного оркестра. Героиню, официантку привокзального ресторана, символически назвали Верой.
Платон едет на поезде Москва – Алма-Ата в город Грибоедов. На промежуточной станции Заступинск он заходит пообедать в привокзальный ресторан. Комплексный обед настолько омерзителен, что Платон решает уйти, но официантка Вера требует оплаты и, несмотря на возражения, не выпускает Платона из ресторана. В результате скандала он отстает от поезда.
С проходящим составом к Вере приезжает ее любовник, проводник Андрей. Он привозит два чемодана дынь, чтобы Вера продала их на местном рынке. Андрей уединяется с Верой в купе, попросив Платона постеречь дыни и в залог забрав у него паспорт. Стоянку поезда сокращают, Андрей в суматохе увозит паспорт Платона. Таким образом, Платон не может сесть на следующий поезд и вынужден остаться в Заступинске на два дня, пока Андрей на обратном пути не вернет ему паспорт.
В течение дня Платон и Вера несколько раз пересекаются на вокзале. В конце концов они мирятся. Вечером Вера опаздывает на последний автобус и вынуждена ночевать на вокзале, разделив с Платоном «царский» ужин – доставшиеся ей остатки свадебного банкета. Ночью вор-карманник вытаскивает у спящего Платона бумажник. Чтобы как-то перебиться, Платон вынужден торговать на рынке дынями Андрея по спекулятивной цене. Вечером он приглашает Веру в привокзальный ресторан. На ужин он зарабатывает, играя на пианино с великодушного разрешения местного «лабуха» Саши.
Платон показывает Вере свою жену, ведущую прогноза погоды по телевидению, и рассказывает, как она, управляя автомобилем, насмерть сбила человека, а он взял ее вину на себя, сказав, что за рулем находился он. Теперь Платон ждет суда, дав подписку о невыезде, а в Грибоедов поехал, чтобы повидать тяжело больного отца, которого боится не застать в живых после освобождения.
Ночь Платон и Вера проводят в купе отцепленного вагона, стоящего в депо.
На следующее утро приезжает Андрей и возвращает Платону паспорт. Вера разрывает отношения с Андреем. Между ним и Платоном происходит драка, но хваткий Андрей улаживает конфликт с милицией и уезжает.
Вера покупает Платону билет на поезд. Затем сообщает, что связалась по телефону с женой Платона (ранее Платон дал ей свой домашний номер), чтобы убедить ее не губить жизнь другого человека, но жена Платона заявила, что она вообще не умеет водить машину. Вера провожает Платона на поезд…
Кадр из культового фильма «Вокзал для двоих»
Морозный зимний вечер. В исправительно-трудовой колонии где-то в Сибири проходит вечерняя поверка. По окончании поверки заключенному Платону Рябинину сообщают, что к нему приехала жена и сняла комнату в поселке в десяти километрах от ИТК, и велят зайти в местную мастерскую за аккордеоном. Платон приходит в поселок, забирает аккордеон и нехотя идет на свидание с женой, но обнаруживает, что на самом деле к нему приехала Вера.