– Значит, вы верите в возможность повышения человеческого интеллекта?
– Да; только от мышей вот так запросто, в один прыжок, к людям не переместишься. А мы все же прыгнем. Когда-нибудь. Пора об этом говорить в открытую.
В «Нью-Йорк таймс» была прямая цитата, из которой следовало, что доктор Цинь уверен: улучшение человеческого интеллекта – не важно, посредством таблеток или генетических модификаций – возымеет огромный эффект на общество. Я поднял эту тему в телефонном разговоре.
– Вся цивилизация строится на экстраординарном интеллекте, – сказал доктор Цинь. – Без гениев общество не развивалось бы, цивилизации не было бы. Раз появился способ повысить [человеческий] интеллект – можно ожидать изменений в эволюции общества.
Мы кратко обсудили «Цветы для Элджернона».
– Конечно, я ознакомился с вашей книгой, мистер Киз. Она у всех на устах. Дочитав последнюю страницу, я воскликнул: «Ого! Вот это да! Нам, ученым, за этим писателем не угнаться!»
Элджернона они таки догнали. А как же Чарли Гордон… все Чарли Гордоны планеты Земля?
– Доктор Цинь, – спросил я, – когда, по-вашему, операции по повышению человеческого интеллекта станут обычной практикой?
Он попытался уклониться:
– Вы, писатели, вечно нас опережаете. Наш брат ученый за вами тащится.
Я хотел конкретики.
– Когда, доктор Цинь?
– Думаю, в ближайшие тридцать лет.
Благодарности
В настоящей автобиографии упомянуты почти все, кто встретился мне на писательском пути. Я вновь благодарю этих людей.
Поскольку рассказы, романы, телеспектакли в прямом эфире, художественные фильмы, любительские театральные постановки, бродвейские мюзиклы и телефильмы не дают возможности назвать всех поименно и выразить глубокую писательскую признательность – воспользуюсь случаем, назову и выражу.
Итак: Мортон Класс, ныне покойный – лучший друг, с которым я делил и мечты, и шахматную доску на острове Хоффмана; который открыл мне научную фантастику со всеми авторами, издателями и клубом «Гидра» в придачу.
Через Морта я познакомился с его братом, Филипом Классом (псевдоним – Уильям Тенн), а уж он не жалел времени на чтение и обсуждение моих ранних рассказов. Фил стал первым писателем в моей жизни; настоящим профессионалом, любившим слова, фразы и абзацы, умевшим объяснить и свою похвалу, и свою критику. Прочитав черновик рассказа «Цветы для Элджернона», Фил сказал: «Это станет классикой». Я очень обязан Филу за напутствие.
Позднее, опять же с подачи Фила Класса, «Цветы» купил ныне покойный Роберт П. Миллз для журнала «Фэнтези энд Сайенс Фикшн»; он-то и направил меня на тропу, которой я иду и поныне. Большое спасибо Эду Ферману из «Меркури Пресс» за публикацию «Цветов».
Выражаю признательность трем поверенным. Дон Энджел из Лос-Анджелеса, профессионально поведя дело, в 1977 году выиграл арбитраж по вопросу авторских прав на постановку мюзикла и стал моим агентом.
Позднее Дон организовал мне место в агентстве Уильяма Морриса в Беверли-Хиллз, где я работал с Роном Нолтом, рьяно защищавшим мои права и доказавшим, что агентство Уильяма Морриса действительно стоит горой за своих авторов.
Слова бессильны выразить мою благодарность Эрику Зону, блестящему молодому поверенному из нью-йоркского отделения агентства Уильяма Морриса. Эрик всегда приходил на помощь, когда мне требовалось распутать очередной юридический узел. Многочисленные благодарности моему нынешнему литагенту, Мэлу Бергеру, тоже из агентства Уильяма Морриса – за то, что вселяет в меня оптимизм.
Благодарю господина Хироши Хаякаву из японского издательства «Хаякава Паблишинг». В 1978 году господин Хаякава привез в Японию «Цветы для Элджернона». Там было напечатано полтора миллиона экземпляров в твердой обложке.
Усилиями Татеми Сакаи, агента от «Орион Литерари», случилась театральная постановка «Цветов» и был подписан контракт на «Пятую Салли».
Переговоры с «Хаякава Шобо» почти обо всех остальных моих книгах велись при непосредственном участии Мийо Каи, агента от «Таттл-Мори» и субагента от американского «Морриса». Спасибо, Мийо Каи!
Мой новый независимый издатель, Сол Cтейн, ранее работавший в «Стейн энд Дэй Паблишерз», убедил меня переписать настоящую автобиографию, добавив подробностей. Благодарю Сола за чутье и ценные советы.
Благодарю Дэвида Гинсберга, президента «Цитадел Интертейнмент», а также Крейга Задана и Нейла Мирона из «Сторилайн Интертейнмент» за преданность и упорство в тяжбе за право снять телефильм «Цветы для Элджернона».
Я в огромном долгу перед моими родителями; о масштабах этого долга автобиография дает весьма смутное представление. Отец подарил мне целую гору книг заодно с жаждой подняться над бедностью посредством образования. Мама научила меня стремиться к совершенству и любить людей. Родители были мастера по постановке сложнейших задач и отличались строгостью; обоих давно нет на свете, но тень их влияния заботливо распростерла крыла надо всей моей жизнью, и, конечно, над этой книгой.
Благодарю остальных членов моей семьи: мою сестру, Гейл, и ее мужа, Эда Маркуса, за гостеприимство и понимание: пусть в реальном мире мы живем бок о бок – я, когда пишу, удаляюсь в совершенно другие сферы.
Спасибо моей жене Орее, которая всегда рядом, которая своим зорким глазом живо ловит неточности и не стесняется критиковать мои тексты. Спасибо моей дочери и конфидентке Лесли Джоан за веселый нрав, за дотошную вычитку настоящей рукописи и за дополнения по теме. Спасибо моей дочери Хиллари Энн. Мой личный секретарь, Хиллари Энн сама обожает книги. Именно она разработала твердую обложку этой автобиографии – от идеи до эскизов, от дизайна до финальной редакции. Спасибо вам всем, родные мои, за то, что терпите меня, и ободряете, и даете эмоциональную поддержку, в которой так нуждается каждый писатель.
И последнее. Ни Чарли Гордон, ни Элджернон не родились бы на свет, если бы не тот парнишка из класса коррекции, который, ведомый ему самому непонятной жаждой, шагнул к моему столу и сказал: «Мистер Киз, я хочу быть умным». Мне неизвестно имя этого парнишки; ему неизвестно, какой эффект произвела его фраза; но от всех читателей и от себя лично я заявляю: нашу благодарность не исчерпать словами.
ДЭНИЕЛ КИЗ
Цветы для Элджернона
Доктор Штраус говорит мне надо писать што думаю и што случаетца сомной начиная с сиводьнешнево дьня. Я незнаю зачем но он сказал это важно потамушта тогда они поймут гожусь я им или нигожусь. Я надеюсь што гожусь. Мисс Кинниан говорит может они зделают меня умным. Я хочу быть умным. Меня зовут Чарли Гордон. Мне 37 лет и 2 недели назад у меня было деньрождение. Больше низнаю што писать и поэтаму на сиводьня заканчиваю.
Сиводьня я делал тест. Наверно я ево провалил. Типерь наверно они меня нивазьмут. Вот какой был тест. Один славный моладой чиловек был в комнате и у ниво были белые карточьки а на них было разлито чернило. Он сказал Чарли што ты видишь на этой карточки. Я испугался хотя у меня в кармане была моя щесливая кролечия лапка. Потамушто когда я был маленький я всегда проваливал тесты в школе и ище я разливал чернило. Я сказал я вижу кляксу. Он сказал да и мне стала лехче. Я думал это все и встал штобы уходить. Но он меня остонавил. Он сказал сядь Чарли эта ище ни все. Потом я ниочень хорошо помню только он спросил што в той кляксе. Я ничево в кляксе нивидел а он говорил там есть картинки и другие люди их видют. Я нивидил никаких картинак. Я повсякаму смотрел и блиско подносил к моим глазам и далеко держал. Потом я сказал мне надо очки. Я одиваю очки нивсегда а только когда смотрю телевизир или в кинатиатри. Но очки были в раздивалке. Я сходил за ними и сказал а теперь дайте мне снова эту карточьку теперь я уж разглижу картинку.
Я очень старался но ни разглидел а только всиравно видил одну кляксу. Я сказал наверно мне нужны новыи очки. Он штото написал на бумашке и мне стала страшно што я провалил тест. Я сказал што клякса очень красивая у ней кругом малинькие точечьки. Он стал грусный и я понил што ошибаюсь. Я сказал можно ищо раз попробавать и чериз несколька минут я увижу просто я иногда медлитильный. Я в классе мисс Кинниан для от сталых всрослых учиников читаю тоже медлено хотя и стараюсь очень сильно.
Он дал мне другую карточьку там тоже была клякса но красная с синим.
Он был ко мне тирпиливый и говорил медлено как мисс Кинниан и обиснил што это рошаха. Он сказала што люди видют в этой рошахе картинки а я сказал покажите мне. Он сказал нипокажу думай Чарли. Я сказал я думаю это клякса но оказалась нет неправильно. Он спросил што эта клякса мне напаминает и сказал што я должен вабразить. Я закрыл глаза и долго вабражал. Потом сказал я вабразил што чернильная ручька брызнула на скатирть. Тогда он встал и ушол.
Наверно я провалил эту рошаху.
Доктор Штраус и Доктор Немюр говорят это ничево низначит. Они говорят про кляксы. Я им сказал што ни проливал чернило на карточьки и ничево нивижу в кляксах. Они сказали всиравно я им наверно згожусь. Я сказал мисс Кинниан никогда нидает тесты про кляксы а только читать и писать. Они сказали мисс Кинниан меня хвалила и говорила я у ней лудший ученик в вичерней школе для всрослых потамушто я стараюсь и правда хочу учитца. Они говорят как вышло што ты Чарли учишся в школе сампасибе. Как ты Чарли нашол эту школу. Я сказал просто спросил коекаво и мне посаветавали учитца штоб хорошо читать и писать. Тогда доктор Штраус и док Немюр спросили почему я хочу учитца. Я сказал патамушто всю жизьнь хотел быть умным а ни глупым. Но это очень трудно стать умным. Они сказали понимаеш это может будит нинадолга. Я сказал да понимаю мне мисс Кинниан обьеснила. Ищо я сказал если будит больно я нибоюсь.