Она покачала головой.
— Но тебе двенадцать.
— Мне шестнадцать, — сказал он. — Боно было пятнадцать, когда он встретил свою жену, а Роберту Смиту — четырнадцать.
— Ромео, милый мой Ромео…
— Это не то, Элеанора, и не прикидывайся, будто не понимаешь. — Руки Парка крепко сжимали ее. Шутливые нотки исчезли. — Нет причин думать, что мы разлюбим друг друга. И есть масса причин верить, что не разлюбим.
Я никогда не говорила, что люблю тебя, подумала Элеанора.
И даже после того, как Парк поцеловал ее, она не убрала своих рук от его груди.
Итак. В любом случае Парк хотел, чтобы она проверяла обложки учебников. Особенно после уроков физкультуры. И теперь Элеанора ждала, пока все переоденутся и уйдут из раздевалки, а потом тщательно осматривала учебники на предмет чего-нибудь подозрительного.
Все это попахивало паранойей.
Дениз и Биби обычно ждали ее. Из-за этого они порой опаздывали на обед. Но с другой стороны, так они могли переодеться без посторонних глаз — о чем мечтали уже несколько месяцев.
Сегодня вроде бы новых гадостей не появилось. На самом деле Тина игнорировала Элеанору весь урок. Даже Тининым подружкам (в том числе и маньячке Аннетте), казалось, наскучило дразнить Элеанору.
— Похоже, они исчерпали себя, — сказала Элеанора, рассматривая учебник по алгебре.
— Они могли бы называть тебя Рональд Макдональд, — отозвалась Дениз. — Это было?
— Или Венди, — предложила Биби, понижая голос и жуя. — Где говядина?[112]
— Заткнитесь. — Элеанора оглядела раздевалку. — Маленькие задницы.
— Они все ушли, — сказала Дениз. — Все ушли. Они все в кафетерии, жрут мои Мачо Начос. Давай быстрее уже.
— Идите вперед, — сказала Элеанора. — Займите очередь. Мне надо еще переодеться.
— Ладно, — откликнулась Дениз, — но перестань ты уже просматривать все эти книжки. Сама же сказала: там ничего нет. Пошли, Биби.
Элеанора начала убирать книги в сумку. От двери послышался крик Биби:
— Где моя говядина?!
Дурында. Элеанора открыла свой шкафчик.
Он был пуст.
Ого.
Она попробовала тот, что над ним. Ничего. И внизу ничего. Нет, только не это!..
Элеанора начала с начала, открывая все шкафчики подряд. Потом перешла к другой стене и повторила процедуру, стараясь не впадать в панику. Может, они просто переложили ее одежду? Ха! Смешно. Отличная шутка, Тина.
— Что ты делаешь? — спросила миссис Бёрт.
— Ищу свою одежду.
— Нужно всегда пользоваться одним и тем же шкафчиком.
— Да нет, просто кто-то… То есть похоже, кто-то забрал ее.
— Вот мелкие дряни… — Миссис Бёрт вздохнула и принялась открывать шкафчики, начиная с другого конца раздевалки. Элеанора проверила мусорные ящики и душевые. Потом миссис Бёрт окликнула ее из уборной:
— Нашла!
Элеанора вошла в туалет. Пол был мокрым. Миссис Бёрт стояла в одной из кабинок.
— Я принесу сумку, — сказала она, проталкиваясь мимо Элеаноры.
Элеанора заглянула в кабинку. Она уже знала, что там увидит — и все же отшатнулась, как от пощечины. Ее новые джинсы и ковбойка темной кучей лежали в унитазе, а кеды торчали из-за трубы. Кто-то затопил канализацию, и вода лилась через край. Элеанора молча созерцала водяной поток.
— Вот, — сказала миссис Бёрт, протягивая Элеаноре желтую сумку из «Food 4 Less», — достань их оттуда.
— Они мне не нужны, — сказала Элеанора, отступая назад. В любом случае она больше не сможет это носить. Все ведь будут знать, что джинсы и ковбойка искупались в сортире.
— Послушай, нельзя же оставлять их там, — сказала миссис Бёрт. — Вытащи. — Элеанора смотрела на свою одежду. — Ну давай же.
Элеанора сунула руку в унитаз и почувствовала слезы на щеках. Миссис Бёрт держала наготове открытую сумку.
— Ты не должна поддаваться, — сказала она. — Ты же только поощряешь их.
«Да, спасибо», — подумала Элеанора, выкручивая джинсы над унитазом. Она хотела вытереть глаза, но руки тоже были мокрыми.
Миссис Бёрт передала ей сумку.
— Пойдем. Я выпишу тебе пропуск.
— Куда?
— К твоему куратору.
Элеанора глубоко вздохнула.
— Я не могу идти в этом.
— Ну, а я-то тебе чем тут помогу?
Очевидно, это был риторический вопрос: миссис Бёрт даже не смотрела на нее. Элеанора пошла следом за ней в кабинет и получила пропуск.
Стоило ей выйти в коридор, как слезы хлынули безудержным потоком. Она не могла идти по школе вот так — в спортивном костюме. На глазах у парней… И у всех. У Тины. Боже, Тина, должно быть, уже продавала у кафетерия билеты на шоу. Нет, идти Элеанора не могла.
Не сказать, чтобы костюм был уродливым. Полиэстер. Перемежающиеся красные и белые полоски. Очень длинная белая молния.
А еще костюм был очень облегающим.
Шорты лишь слегка длиннее трусов, а на груди ткань натянута так, что швы под мышками едва не трещали.
Она была катастрофой в этом костюме.
Люди уже собирались на следующий урок физкультуры. Несколько девчонок уставились на Элеанору, потом зашептались. Из ее сумки капало.
Не успев толком подумать, что она делает, Элеанора свернула в другой коридор и направилась к двери, выводящей на футбольное поле. Она вела себя так, словно собиралась уйти из школы средь бела дня. Словно у нее была какая-то суперважная миссия, связанная с капающей сумкой.
Дверь захлопнулась за спиной, и Элеанора сползла по ней, позволив себе расклеиться. Только на минутку. Боже. Боже…
За дверью стоял мусорный бак. Она поднялась и швырнула в него сумку из «Food 4 Less». Вытерла глаза своим спортивным костюмом. Ладно, подумала она, сделав глубокий вдох, соберись. Не дай им добраться до тебя…
В мусорке лежали ее новые джинсы. И ее любимые кеды. Элеанора подошла к баку, покачала головой и достала сумку. Тина, гребаная ты сука.
Элеанора еще раз глубоко вдохнула — и двинулась вперед.
В этой части школы не было классных комнат, так что по крайней мере никто ее не видел. Элеанора держалась поближе к стене здания и, когда повернула за угол, — прошла под самыми окнами. Она задумалась: не отправиться ли прямиком домой? Но это еще хуже. И совершенно точно — дольше.
Если войти в переднюю дверь, кабинет куратора будет совсем близко. Миссис Данн поможет ей. И не запретит плакать.
Охранник у входной двери вел себя так, словно девицы в спортивных костюмах разгуливают туда-сюда весь день напролет. Он глянул на Элеанору и помахал ей.
Почти у цели, подумала Элеанора. Только не бежать. Просто миновать несколько дверей.
Ей следовало ожидать, что Парк выйдет через одну из них.
С самого первого дня их знакомства Элеанора постоянно встречала его в неожиданных местах. Так, словно их жизни были пересекающимися линиями. Словно существовало между ними некое взаимное притяжение. Обычно это были приятные неожиданности. Самые прекрасные события, которые мироздание дарило ей.
Парк вышел — и замер, увидев ее. Элеанора поспешно отвернулась. Поспешно, но недостаточно быстро. Лицо Парка покраснело. Он уставился на Элеанору. Она одернула на себе шорты и ринулась вперед, пробежав последние несколько шагов до кабинета куратора.
— Ты не обязана туда возвращаться, — сказала мама, когда Элеанора рассказала ей всю историю. Ну, почти всю историю.
Некоторое время Элеанора раздумывала, что она будет делать, если не вернется в школу. Целыми днями сидеть дома? И что потом?
— Да все нормально, — сказала она.
Миссис Данн сама отвезла Элеанору домой и пообещала принести замок для ее шкафчика.
Мама погрузила пластиковый пакет в ванну и начала вынимать одежду, морща нос — хотя одежда ничем таким не пахла.
— Девочки такие жестокие… — вздохнула она. — Хорошо, что у тебя есть друзья, которым можно доверять.
Видимо, на лице Элеаноры отразилось недоумение.
— Тина, — пояснила мама. — Хорошо, что у тебя есть Тина.
Элеанора кивнула.
Этим вечером она осталась дома. Хотя была пятница, а по пятницам дома у Парка смотрели кино и делали попкорн.
Она не могла встретиться с ним.
Мысленным взором Элеанора по-прежнему видела его покрасневшее лицо. И казалось — она все еще стоит посреди коридора в своем спортивном костюме.
41
Парк рано отправился спать. Мама засыпала его вопросами об Элеаноре.
— Где она? Она придет позже? Вы поссорились?
Всякий раз, когда мама произносила имя Элеаноры, Парк чувствовал, что у него начинают пылать щеки.
— Я уверена: что-то не так, — сказала мама за ужином. — Вы поругались? Расстались?
— Нет. Я думаю, она приболела и поехала домой. Ее не было в автобусе.
— У меня теперь тоже есть девчонка, — заявил Джош. — Можно, она будет приходить?
— Никаких девчонок, — сказала мама. — Мал еще.
— Мне почти тринадцать!
— Конечно, — сказал отец, — твоя девушка может прийти. Но придется отказаться от игровой приставки.
— Что? — Джош был поражен. — Почему?
— Потому что я так сказал, — откликнулся отец. — Сделка.
— Нет! Так не пойдет. Разве Парк отказался от приставки?
— Ну да. Тебя ведь это устраивает, Парк?
— Вполне.
Не ахти какая беседа, но сказано отцом Парку было больше, чем за последние недели. Возможно, с того дня, как отец увидел Парка с накрашенными глазами, он подбивал соседей собраться вокруг дома с факелами и вилами. Но почти никого это не волновало. Даже бабушку и деда. Бабушка заявила, что Парк выглядит как Рудольф Валентино. А еще Парк однажды слышал, как дед говорит отцу: «Ты же был в Корее. Должен знать, как там выглядят дети».
— Я пошел спать, — сказал Парк, поднимаясь из-за стола. — Что-то плохо себя чувствую.
— Так если Парк больше не играет с приставкой, можно я ее возьму к себе в комнату? — спросил Джош.
— Парк может играть с приставкой, когда захочет, — отозвался отец.
— Вот черт, — сказал Джош. — То, что вы делаете, ребята, это просто нечестно.