Что же, несмотря на яркое сопротивление, Ник не приказал мне ее казнить. Толпа тоже встретила это с удивлением.
Я бросила взгляд на камеру, и тут же заметила, что теперь мое лицо отображается в огромных экранах над ареной. Гре опустилась на колени, готовая принять мою пощаду.
Подойдя к ней почти в плотную, я подняла взгляд, чтобы посмотреть ей в глаз.
А потом вонзила руку в мягкую плоть и ухватила за сердце, размером с маленькую продолговатую дыню. Желто-красный глаз Грэ в ужасе расширился, и она залепетала:
– Ты… Ты…
Самодовольно ухмыльнувшись, я выдрала руку с сердцем из ее тела, и она просто растеклась лужей, впитавшись в песок. Подняв сердце в руке, я доиграла представление, явно поразившее застывших зрителей. Сердце было словно из стекла с оранжевыми, красными и розовыми прожилками и продолжало немного пульсировать. Похоже трофей с поля я сегодня все-таки унесу.
Вернувшись с арены, я бросила сердце Гре в дальний угол одной из полок шкафа, словно ненужную стеклянную статуэтку, и немного передохнув занялась приготовлениями к вечеру. К подаренной диадеме нашлось платье, которое Тамера заказывала к предыдущей вечеринке, но я его не надела. Оно имело лиф, переходящий в корсет из полосок металла, похожего на золото и струящуюся сверкающую ткань для юбки в пол. К ажурному металлу на плечах крепился шлейф, соединяющийся полумесяцем под крыльями, чем немного напоминал плащ.
В записке, которую оставила одна из жриц было указано место и время, поэтому я могла появиться заранее и немного осмотреться. Это был ресторан за ареной, находящийся на огромной террасе под открытым небом. Сюда не пускали воинов просто так, лишь по предварительному приглашению, поэтому общество представляло собой ряженых индюков из знати и пару воинов-фаворитов, которых тоже пригласили сюда отпраздновать их победы.
Все вокруг сверкало и было сделано из белого стекла с золотом, а столы стояли вдоль балкона, с которого открывался вид на арену. Вероятно, кто-то любил неспешно завтракать, пока внизу сражалась за свою жизнь.
– Ангел! – окликнул меня Генрих, подходя ближе, пока я сверлила взглядом проклятую арену внизу со смотровой площадки. – Любишь появляться заранее?
На нем был белый с длинным золотым элементом костюм, похожий на красную парадную форму, но как будто сделан больше на земной манер.
– Не меньше, чем ты, видимо, – умело скрыв недовольство за легкой улыбкой, ответила я.
Ладно, он тоже появился заранее, не дав мне осмотреть наш столик… Но вероятность, что меня попытаются убить сегодня довольно низкая, и я всегда могу просто спрыгнуть с балкона.
Легко поклонившись, Генрих оставил едва ощутимый поцелуй на тыльной стороне моей ладони, и я не удержалась:
– Ты точно родился в двадцать первом веке?
– Я выгляжу таким старым? – усмехнулся он, жестом приглашая к нашему столику с видом на город, подальше от арены.
Я свела брови, будто действительно задумалась над ответом. Действительно же мне было все равно.
– Знаешь, можешь не отвечать, – заметив мое выражение лица ответил Генрих.
Усмехнувшись, я поискала глазами меню или официанта, но ни того, ни другого тут не было.
– Да, это не совсем привычный ресторан, но уверяю, тебе понравится, – продолжал загадочно улыбаться Генрих, отодвигая салфетку с круглой стеклянной панельки. – Приложи руку, четко представив что хочешь попробовать, и повара это приготовят.
– Что, даже земную еду?
– Именно. Я прихожу сюда иногда поностальгировать и надо сказать, что блюда на вкус ничем не отличаются.
Я не поверила, но решила испытать удачу, представив мамин яблочный пирог, который мы готовили еще на родине из пахучих спелых яблок, которые мне не встречались в Америке. Панелька коротко сверкнула и уколола мою руку, словно ударила током.
– Не переживай, это нормально, – успокаивающе сказал Генрих, тоже прикладывая ладонь. – Какой у тебя знак зодиака?
Я глянула на него исподлобья, усмехнувшись. Продолжаешь меня проверять на принадлежность к Земле?
– Стрелец, хотя мама всегда говорила, что я прирождённый Скорпион. А ты… Дай угадаю, либо Лев, либо Телец.
– Лев, – согласился он. – Мне всегда казалось забавным, что никто в галактике больше не придумывал такого бреда.
– Придумывали, просто с другими названиями и значениями. Так же, как и Таро, и идолов. Да даже богов.
– Тебе явно удалось побывать в более интересных кругах, нежели мне.
Ну, я скорее всегда искала способы манипулировать народами с наименьшим сопротивлением, и вера в абстрактные вещи серьезно упрощала мне жизнь.
– Нет, я же атлус, забыл? Боги должны знать про собратьев.
– Тебе неплохо удается поддерживать эту легенду. Ведь поэтому Гре и «Поджигатели» тобой заинтересовались?
Хм, выдает информацию, чтобы добиться доверия. Нужно будет узнать то, что мне еще не удалось выяснить самостоятельно.
– Да, – я положила локти на стол, а подбородок опустила на переплетенные пальцы. – Она предлагала мне сделку. В обмен на пощаду, я должна была помочь им с этим несчастным восстанием.
– Но ты убила Гре, – непонимающе ответил Генрих, непроизвольно понижая голос и наклоняясь вперед.
– Я же не дура, – я тоже поддалась вперед. – Она восстала против Ника на глазах у всей арены и если бы я ее пощадила – то меня бы признали соучастницей их бунта. Она сама подписала себе смертный приговор.
– Но зачем ты забрала ее сердце?
– Она меня достала, – непонимающе пожала плечами я. – К тому же ее сердце похоже на дорогой хрусталь, красиво выглядит на полке.
Генрих хмыкнул выпрямляясь. Да, давай, можешь верить, что я не знаю, что второе сердце у тебя и как это работает.
Размяв шею, я применила фокус Аут и спрятала крылья в сполохе зеленого огня, отчего глаза моего собеседника удивленно расширились.
– Это безумно красиво… – пробормотал он.
Я знала, что сейчас от моего истинного облика остались лишь изумрудные глаза и руны, которые я замаскировала витиеватыми браслетами на все предплечье.
К нам подлетели тарелки на руках маленького дрона, который ловко поставил передо мной ароматный кусок пирога, а перед Генрихом запечённую красную рыбу с овощами и бутылку вина.
Позабыв на секунду о своих масках и игре, я приподняла тарелку с осторожностью вдыхая аромат печеных яблок и корицы. И мне едва удалось сдержать всколыхнувшиеся слезы. Он пах именно так, как я помнила. Пах домом, уютом и теплыми вечерами с кружкой какао под боком у мамы за просмотром сериала.
– К-как? – едва удерживая бурлящие эмоции спросила я. – Иллюзия, голограмма? Магия в конце концов?!
– Не знаю, они не раскрывают секретов, – добродушно улыбнулся он. – Но мне больше нравится вариант с магией.
Ненадолго мы замолчали, принявшись за ужин. Я если честно, ни на что не надеялась, но пирог оказался не только на запах, но и на вкус идентичным моим воспоминаниям. Даже если я не добьюсь ничего нового, то это окупит весь вечер. Прошло уже… Месяцев семь? Больше? Я уже не представляю сколько прошло с моего отчаянного прыжка в портал.
– О чем грустишь? – спросил Генрих, подливая вино в бокал.
– Да так. Не важно, – отмахнулась я. – Ты не скучаешь по Земле?
– Нет, – непринужденно ответил он. – Там не осталось ничего, что было бы мне дорого, к тому же, здесь у меня есть все, о чем можно мечтать.
– Ой, вот прям все? – лукаво сощурилась я.
– Ну быть может есть пара вещей, – согласился он.
– Сдается мне, я знаю, что это за вещички, – улыбнулась я, замечая движение в крытой части террасы.
Из открытых дверей доносилась тихая музыка, а вместе с ней и тихие приветствия. Приветствия Императору. Он здесь, во внутренней части. Это шанс, чтобы он увидел нас вместе и быть может, когда он будет составлять пары на финальный бой, то выберет этого индюка. Слухи уже бродят, но вот если Ник воочию увидит…
– Потанцуем? – предложила я, протягивая руку, словно хотела пригласить его на раунд в армреслинге.
Генрих дважды моргнул, словно подумал, что ослышался. Он сидел спиной к общему помещению и не мог видеть проходящего мимо Ника, идущего к отдельно стоящему на пьедестале столе.
– Здесь много народу.
– Тебе не плевать? Лично я могу умереть уже завтра, поэтому не собираюсь тратить жизнь на что-то из разряда чужого мнения. Хуже Кровавого Ма’рахакаера Ангела мне не стать, – я наклонилась вперед, и договорив встала, снова протянув руку и вернув крылья.
Эти слова возымели эффект и Генрих встал следом, вкладывая сухую горячую ладонь в мою. Мы вернулись к ярко освещенному крытому холлу, чтобы он мог хорошо слышать музыку, но внутрь заходить не стали. Прямо напротив был стол Ника, взгляд которого через несколько мгновений зацепился за начавших медленно кружить в танце нас. Генрих пока не заметил Ника, лишь крутанул меня вокруг собственной оси, после подхватывая и отклоняя назад, поддерживая за спину. Он нечаянно касался крыльев и самым сложным для меня было не вцепиться в его руку когтями и не отодрать от спины. Это было просто отвратительно.
Благо это длилось короткие мгновения и стоило нам вернуться к неспешному танцу, я сместила его руку одним мягким движением от опасной зоны, не сбиваясь с шага.
Спасибо, Тамера, за уроки…
Ник какое-то время наблюдал за нами, скрываясь в тени от арки над его столом, а я краем глаза наблюдала за ним. Ему принесли лишь кувшин какой-то вязкой красной жидкости, не похожей на вино. Представление удавалось на славу… Мы привлекли достаточно внимания, чтобы слухи достаточно закрепились.
Доцедив свой бокал, Ник встал и царственно направился в нашу сторону и едва заметив его, Генрих тут же отвлекся и сбился. Я остановилась в «недоумении», а потом оглянулась на Ника, который остановился рядом с нами.
– Император, – едва ли не заикаясь, Генрих склонился в поклоне.
Но глаза Ника были прикованы ко мне и моей прямой спине.
– Чудесный вечер, – сказал Ник, качнув рукой с бокалом в руке, а свободной разгладив усы.