Кто бы сегодня не вышел против меня, я вернусь домой.
Убедив себя в этом, я надела нанокостюм и достала Асазреф. Его вес заставил меня немного успокоиться и подойти к воротам с высоко поднятой головой.
Но когда они открылись, и я увидела своего соперника по центру поля, едва не бросила оружие, чтобы сдаться.
Глава 23.
Безошибочно узнав силуэт, стоявший ко мне спиной, я заставила себя не пятиться, а выйти из тени тоннеля. Зрителей, казалось, было как никогда много, и их гомон давил на голову, в которой и так кружились панические мысли.
Каждый шаг давался с трудом, словно песок внезапно превратился в глину, но в то же время я преодолела разделяющие нас расстояние быстрее, чем смогла осознать происходящее.
– Скажи мне, что это шутка, – едва выговорила я, подойдя вплотную.
– Не могу, котенок, – Тамера наконец обернулась и посмотрела в глаза.
Она была в броне, которую я мельком видела лишь раз. Она бывала в битвах, но несмотря на это, сохранила кроваво-алый цвет плотных полос и чешуек блестящей кожи. Золотая вышивка и пластины на животе блестели, словно она специально их начистила, а боевые серпы и длинные ножи покоились в ножнах на поясе.
– Почему? – словно ребенок, спрашивала я, отказываясь принимать происходящее.
– Я сама вызвалась. Он действительно засомневался, кого ему нужно выбрать. Так что тебе почти удалось…
– Ты дура! – зло выкрикнула я. – Я старалась… Старалась сделать все, чтобы спасти тебя, а ты сама ложишься под нож. Я бы убила этого ублюдка сегодня. Отомстила за тебя, за Лео и Нари. Покончила бы с этим.
– Но это бы не покончило с моим заточением. А я устала.
– И поэтому сдаешься?! Просто заставляешь меня убить тебя?!
– Ты должна вернуться домой за своей мамой и покончить с этим Ренишем. А моя жизнь ничего не значит.
– Еще как значит! А как же твои дочери?! О них ты подумала?!
Тамера поправила шлем на голове, доставая серпы:
– Для них я уже давно мертва.
– Я не буду тебя убивать.
– У тебя не будет выбора, – тихо ответила Тамера и напала под звон сирены.
Я отбила ее удар, размашистым движением, уходя в сторону.
Я говорила себе, что убью любого, кого выберет Ник.
Я убедила себя в этом.
Но сейчас, смотря в пустые и принявшие свою судьбу золотые глаза подруги, я в этом сомневалась.
Она нападала, вынуждая меня защищаться, и мы кружили вокруг друг друга не переходя границы. Это даже на тренировку не походило. Тамера сражалась крайне убедительно, но в любой момент, когда могла меня ранить – не делала этого. Как и я игнорировала множество мгновений, когда могла закончить с этим.
Она использовала излюбленные удары в разные стороны серпами, которые было невозможно парировать, а я, уходя кувырком, заходила ей за спину, намереваясь ударить кончиком Асазрефа. Но Тамера знала, что в этот момент я не слежу за боком, и нападала горизонтальным ударом серпа, едва разворачиваясь, и заставляя меня уйти в защиту. Но и я знала, что в этот момент ее крайне легко обезоружить и пользовалась этим, пока она переходила к длинным ножам, используя дополнительную пару рук.
Наш бой обещал затянуться, и ни одна из нас не собиралась отступать от своего. Мы сходились и расходились, меняли тяжелое оружие на кинжалы и рукопашную, но отказывались идти дальше.
Она повалила меня на землю, сев сверху, но оставив возможность высвободиться и даже не пытаясь сжимать застывшие на моей шее руки. И я стряхивала ее с себя, снова отступая к оружию и стремясь сойтись в коротком обмене косыми ударами.
Не выдержав первой, Тамера отшвырнула свой шлем и опустилась на колени.
– Я сдаюсь! – громогласно объявила она, а потом бросила мне. – Покончи с этим дерьмом, во имя рун.
Я подошла ближе и поддела ее подбородок концом Асазрефа.
Одно короткое движение, и я выполню ее просьбу. Я освобожусь. Вернусь в строй и продолжу борьбу с нуксами. Спасу маму. Снова вдохну Земной воздух и забуду это все как страшный сон. Как и все те сотни и сотни боев, из которых я возвращалась и молила о смерти. Спрашивала почему именно я осталась в живых. Как и все те разы, когда меня мешали с трупами и закапывали в общую могилу, как и все часы, проведенные в камерах пыток. Я буду смотреть в зеркало и считать десятки шрамов и в один момент пойму, что уже не помню кто и какой мне оставил. Я похороню все эти воспоминания в одной очень глубокой братской могиле, на которую больше никогда не приду.
И все это будет ложью.
Я буду врать себе, как делаю сейчас.
Я не забуду. И буду чудовищем. Даже хуже, чем есть сейчас, хотя казалось, что это невозможно.
– Они ждут, – напомнила Тамера.
– Подождут, – ответила я. – Я, кажется, так тебе и не представилась. Меня зовут Сирена Карлайт. И ты сегодня не умрешь.
Я отбросила свое оружие и протянула ей руку.
Тамера ошарашенно уставилась на нее, будто не верила своим ушам.
– Он этого не потерпит, – прошептала она затравленно оглядываясь.
– Я уже говорила – оставь интриги мне. Я разберусь.
Она снова посмотрела на руку и в ее взгляде появилась надежда.
– Приятно познакомиться, Сирена Карлайт.
Мы обе обернулись к ложе Ника, встав плечом к плечу и подняв оружие. Вероятно, нам придется сразиться сегодня с целым Цдамом, но я предпочту такую смерть, чем жизнь, с мыслью, что я так и не попыталась ее спасти. И виновник ее заточения останется безнаказанным.
Но под нами лишь резко открылся люк, и мы рухнули вниз, подскользнувшись на горе песка. Потеряв опору, я попыталась расправить крылья и взлететь, но мы уже оказались под ареной, и мне оставалось лишь попытаться не дать Тамере разбиться. Мои крылья не были способны вынести вес двоих, но замедлить падение получилось, и мы с тяжелым стуком рухнули на пол, больно ударившись.
Это была комната, где началось наше путешествие по этому замечательному месту, разве что теперь тут было пусто и оглушительно тихо.
– Ты цела? – спросила я, снимая маску и собирая крылья за спиной.
– Да, вроде, – Тамера приподнялась на локтях, а потом перевернулась, встав на колени.
Но потом ее словно током ударило и дёрнувшись она застыла.
– Вы даже не представляете, сколько проблем мне сегодня доставили, – голос Ника громыхнул на все помещение.
Он шел к нам из другого конца, держа сияющий посох в руке. Быстро сообразив, я тоже застыла, наблюдая за его приближением и тем, как нас окружают големы. Позади него семенил Генрих в сопровождении еще двоих големов.
Ник придирчиво осмотрел нас с Тамерой, а потом истерично взмахнул посохом.
– Вы – поднимитесь. Ты, – он грозно махнул в сторону Генриха. – Встань рядом и молчи.
Я поднялась вслед за Тамерой, гадая, могу ли я говорить и разумно ли сейчас напасть. Он не имеет надо мной почти никакой власти, однако я не смогу его убить. А вот Тамере не так повезло и если я ее отсюда не вытащу – то с ней сделают что-то пострашнее плена. И это будет на моей совести, поскольку я втянула ее в это приключение, а не убила.
– И что мне теперь с вами делать? Как думаешь, Генрих, показательная казнь не слишком вульгарно?
Генрих отчаянно посмотрел на меня и открыл рот, чтобы ответить, но не смог.
– Если позволишь, Император Николас, – встряла я.
– Позволяю, – махнул рукой он.
– Меня ты убить не можешь, но я могу помочь тебе уладить эту ситуацию и не стать врагом Ренишу.
– Да что ты?! Думаешь не могу?
Я усмехнулась, глядя ему в глаза.
– Я была его лучшим Ма’рахакаера. Я знаю все.
– Если хочешь, чтобы я вас просто под шумок отпустил и сказал, что вы сбежали от правосудия, то забудь, Ангел, – отмахнулся он.
– Это было бы недальновидно и слишком милосердно с твоей стороны. Я о таком и не подумала бы, Император. Но я могу стать твоей жрицей, если ты оставишь Тамеру в живых.
Я видела, как у Тамеры перекосилось лицо, а Генрих побледнел и замотал головой за спиной Ника, но наплевав на их реакцию, встала на колени.
– Ты говорил, что я могу в любой момент передумать и стать жрицей. Что ты поверишь мне, если я добровольно встану на колени. Как видишь, я предлагаю тебе именно это, – и видя его сомнения, добавила. – Покажи подданным чего стоят твои слова, покажи, что ты даришь каждому из них свою безграничную любовь, даже если они ошибаются.
Ник долго смотрел на меня, а потом поддев мой подбородок пальцем сказал:
– Теперь понятно, почему и он тебя побаивался. Перед твоими речами сложно устоять. Но и у меня будут условия. Ты будешь ходить в кандалах, которые я выберу, а Тамеру мы посадим в тюрьму. Я позволю вам видеться, но ей такой свободы, как тебе, не видать.
– Спасибо, – «искренне» поблагодарила я.
– Замечательно, – кивнул Ник, перехватывая посох. – Ненавижу прелюдии. Давайте с этим покончим. Итак, Ангел, готова ли ты отречься от сражений и стать одной из помощниц Императора в развлечении него самого и его дорогих гостей? Является ли твое желание абсолютно добровольным?
– Да.
Ник бесцеремонно ткнул мне в грудь горящим посохом, конец которого казалось должен был прожечь дыру в костюме. Я часто заморгала, стараясь сдержать выступившие слезы боли и искры, и опустив голову убедилась, что на мне ни царапины.
– Так, теперь ты, – голос Ника звучал откуда-то сбоку, со стороны, где стояла Тамера.
Я заставила себя повернуться, чтобы встретиться с озабоченно нахмуренными золотыми глазами наставницы.
– Тамера Свирепый Коготь, данной властью мне я лишаю тебя звания ментора и всех привилегий. Отныне ты заключенная Цдама, – Быстро, словно это формальность, доставляющая неудобства, проговорил Ник и тоже обжог ее посохом.
Старые знаки слезли лохмотьями с ее руки и тут же выступили новые, грубые и ярко-черные. Судя по тому, как продолжает гореть моя рука, под костюмом меня ждет новый набор знаков принадлежности Цдаму.
– Передай Кин, что я приглашаю ее на Джи, – бросила мне Тамера, возвращая в реальность.