, – продолжал с ноткой издевки шелестеть в моей голове Алхимик.
И чем дольше я чувствовала его присутствие в своей голове, тем сложнее было игнорировать покалывающую пальцы силу Аут.
– Ралтрех акредав, – прошипела я мысленный ответ.
Алхимик приподнял широкий рукав и снял с тонкого запястья один из браслетов с десятком камней и убрал в карман. Напряжение в воздухе сразу же упало, и я пару раз моргнув, перестала ощущать новые способности вовсе. Что за абракадабру я ему сказала?
– Значит ты и твоя магия настоящая, – задумчиво произнес Алхимик, а потом заговорил с нами обеими. – Эликсир готов. Ты знаешь, что нужно делать.
Кин ответила ему уважительным поклоном и он, не прощаясь, покинул комнату, бросив мне мысленно напоследок:
– Нам будет интересно с тобой пообщаться.
– Не смей ему грубить. Он наш почетный гость уже много лет, – нравоучительно отчеканила Кин, как только дверь за Алхимиком закрылась. – И больше, чтобы без таких фокусов с тенями и горящими глазами – распугаешь всех клиентов.
Очень хотелось огрызнуться, но я была слишком сосредоточена на двери, за которой исчез Алхимик и на засевшем холодке страха под кожей. Я могла быть пугающей сколько угодно, но страшнее этой гильдии мне никогда не быть.
Кин похлопала в ладоши, привлекая мое внимание, словно непослушного ребенка и сказала:
– Нужно добавить пару капель твоей крови в кубок. Сначала пьешь то, что в маленькой склянке, а потом пока не заснула, то, что в кубке. Больно не будет, я обещаю. Пока ты будешь спать эликсир просто сделает свое дело и все.
– Кого ты болью пугаешь, – пробормотала я, протыкая когтем кожу на указательном пальце.
Черная жидкость в кубке забурлила, стоило моей крови с ней соприкоснуться, но быстро успокоившись, она стала прозрачной.
Полностью смирившись с происходящим, я залпом выпила сначала тугую жидкость из маленькой бутылочки, а потом горький яд из кубка и меньше, чем через минуту уснула.
Окутавшая меня тьма была глухой, словно меня погрузили глубоко под воду. Но не непроницаемой. На краю сознания я слышала рассерженный голос Кин, которая поносила все, на чем свет стоит, и, кажется, ей отвечал Ник, но содержания диалога от меня ускользнуло, как и ощущение времени.
Проснулась я ровно там же, где и засыпала и первым делом убедилась, что все мое оружие на месте. Значит ко мне никто не прикасался… Уже неплохо.
Кин сидела, напротив листая голографическую книгу, но заметив движение тут же отложила ее в сторону:
– Не торопись, снотворное было очень сильным. После этой процедуры ты еще будешь чувствовать слабость…
– Я в порядке, – перебила ее я, силой заставляя себя сесть.
Понятие «в порядке» для меня обычно означало, что я еще могу драться и не умру через пару минут, но ей об этом знать не обязательно. С головокружением и слабостью, из-за которой я даже сесть ровно не могу, можно работать.
Кин смерила меня печальным взглядом и решила подыграть:
– Хорошо. Твоя форма готова, – она пододвинула ко мне стопку персиково-розовой ткани с какими-то металлическими бляшками, а рядом поставила коробку, в которой лежала моя флейта, сердце Гре, одежда, диадема от Генриха, винтовка и пара кристаллов для нанокостюма и пистолета. – А сюда складывай все свое оружие и вещи.
– Я могу что-то оставить? – посмотрев на нее исподлобья спросила я, касаясь шнурка с кусочком металла и деревянным медальоном.
– Все украшения, кроме своего костюмчика, можешь оставить, – с недовольством, словно эти вещи были верхом безвкусицы, отмахнулась она. – Хотя клиенты вскоре все равно тебя задарят чем-то покрасивее.
Значит при мне останется Асазреф. Хотя даже если у меня его заберут, он сам вернется.
Избавившись от пяти ножей, Нео и пистолета, я переоделась в соседней комнате перед зеркалом в наряд из полупрозрачной ткани, который едва прикрывал грудь и странную юбку-шорты. Все это сопровождалось кучей легчайших драпировок и ниток со звенящими металлическими бляшками. В таком наряде точно не сразишься ни с кем – запутаешься в этих тканях на первом же движении.
Отражение в зеркале было бледным и озлобленным. Я попыталась расслабиться и найти в ситуации хоть что-то хорошее, но… Наряд был открытый и все шрамы напоказ, что будет всех отталкивать. Сражаться в нем я не могла, и оставалось лишь надеяться, что мне не придется. А положение у меня теперь ничуть не лучше, чем у комнатного цветка без мнения и свободы.
Сделав шаг к зеркалу, я посмотрела себе в глаза и заставила их загореться ярче. Им не отнять того, кто я есть. У меня есть Асазреф, у меня появилась магия. У них нет моего имени и когда Цдам падет, они даже не будут знать, что меня зовут Сирена Карлайт и что я никому не подчиняюсь.
Пускай побитый внешний вид, выгоревшие волосы и очень яркие из-за долгого пребывания под солнцами Цдама, веснушки не вызывали ничего кроме отвращения с жалостью, я заставила себя держаться с высоко поднятым подбородком, когда на моей шее застегнули ошейник. Я буду единственной жрицей, кто носит ошейник с наручниками, соединёнными между собой длинной цепью и, при желании, поводком. Меня тут будут держать за дикого зверя, отлично.
Напоследок Кин надела мне на предплечье металлический браслет, скрывший магические руны и проводила к общей комнате жриц, которые уже ожидали моего прибытия.
– Жрицы держатся всегда вместе, в отличие от воинов. Вы – семья, поэтому…
– Никого не убивай? – скептично подняла бровь я.
– И это тоже, – Кин распахнула дверь, пропуская меня вперед.
В комнате было около двух десятков жриц со всей галактики в похожих воздушных нарядах и куче украшений. И все они одновременно уставились на меня, пристально разглядывая.
– Девочки, познакомьтесь с вашей новой сестрой. Ангел…
Вперед вышла ладная, состоящая из десятков серых лоскутов ткани, жрица, на которой тоже была диадема от известного ювелира, и Кин замолкла, давая ей высказаться.
Но я сразу понимала, что она ничего хорошего не скажет. Эта жрица была из порабощенной системы планет близнецов, которую нуксы захватили. Планеты были почти уничтожены, а жителей, способных менять обличия по своему вкусу – распродали как рабов в увеселительные заведения от цирков до борделей. Я, может, лично в этом и не участвовала, но была хорошо наслышана. Как и, вероятно, она обо мне, как о части армии, разрушившей ее жизнь.
Ее лицо напоминало птичий череп, а корсет лоскутов нетерпеливо трепыхался, пытаясь сменить обличие.
– Добро пожаловать, Ангел. Мы все о тебе уже наслышаны, – она качнула руками, и все жрицы как по команде кивнули за исключением пары в дальнем ряду. – Меня зовут Танарари и я – старшая жрица.
Ага, главная… Причем остальных она неплохо надрессировала. Уже интересно посмотреть, как она попытается подчинить и меня.
Поскольку я молчала, Кин хлопнула в ладоши и поблагодарила всех за теплый прием и напомнила о подготовке к ночной вечеринке.
Несколько жриц покинули комнату, обсуждая что-то с периодическими взрывами смеха. Я осталась стоять, внимательно оглядывая обстановку и игнорирую прикованные к себе взгляды самых любопытных.
Главная комната была огромной, в темно-розовых цветах, с винными вкраплениями. Тут тоже висели драпировки, скрывающие окна и парили светильники теплого оттенка. Вдоль стен стояло несколько диванов и скульптур. Отсюда было три выхода, не считая основного, через который мы с Кин сюда попали. Окна выходили на задний двор Цдама, где были тренировочные поля для воинов без менторов.
Танарари подозвала к себе несколько подруг, чтобы посовещаться, а остальные вскоре вернулись к своим делам, поэтому я села на ближайший диван, чтобы вскрыть кандалы с помощью шипа. К черту Кин и ожидание пока она там достанет ключ, в этом ошейнике невозможно дышать.
– Если на тебя надели кандалы, то их нельзя снимать, – с нисхождением произнесла Танарари подходя ближе.
– Ага, спасибо, я не знала, – саркастично хмыкнула я, не отвлекаясь от замка на левой руке.
– Здесь все выполняют правила. Я знаю не понаслышке, что у воинов… Они более простые. Но здесь все иначе.
Я удостоила ее взглядом, оценивая боевые качества, но ничего впечатляющего не заметила.
– И что? Хочешь просветить меня?
Она наклонилась, чтобы наши лица были на одном уровне, и мелодично ответила:
– Здесь, милая, все держится на послушании. И ты либо слушаешься…
– Либо что? – я мило улыбнулась, но интонация осталась вызывающей.
– Никто из нас не хочет проблем, – Танарари выпрямилась. – И мы с тобой вернемся к этому вопросу после вечеринки в честь окончания очередного сезона боев. Пока что…
Она свистнула и подозвала маленькую девочку. Вернее, сиамских близнецов. Маленькие, с большими круглыми головами и неестественно кукольными, голубыми глазами девочки в миг оказались у ног Танарари. Их кожа была словно жемчужина и очень красиво переливалась на свету.
– Розе и Фина проведут тебе экскурсию и введут в курс дела.
– Розе…Фина, – я перевела взгляд с одной круглой головы, хлопающей глазами, на другую.
– Да. Это мы! Розефина, – по очереди выкрикивая слова заговорили они.
– Окей, – стараясь не выглядеть озадачено сказала я, поправляя крылья. – Ведите.
– А можно?
– Можно?
– Можно потрогать?
– Нет, – строго ответила я, складывая крылья плотнее за спиной, чтобы они не дотянулись и встала.
К нам подошла инопланетянка, передвигающаяся на четырех когтистых лапах, каждая из которой была вывернута в разную сторону. Очень длинные передние лапы с двумя пальцами переходили в широкую грудину, имеющую отростки похожие на коралл сверху и снизу. Трапециевидная голова у нее крепилась на толстой шее довольно низко, так что наши лица были на одном уровне.
– Розефина, о чем мы с вами говорили? – спросила подошедшая инопланетянка, и, когда она говорила, ее челюсть раскрывалась словно у змеи на четыре части и была наполнена парой рядов острых зубов.