Честно признаюсь, мне стоило огромного труда не засмеяться, называя их по именам. Чего-чего, а фантазии их родителям либо было не занимать, либо наоборот не хватало.
Ник поманил меня жестом, и я встала по его правую руку.
Если верить предыстории, то их вид откладывает икру и первый вылупившийся головастик начинает пожирать не вылупившихся собратьев. Видимо вышло так, что Ник вылупился первым, следом Кин, а следом эти двое. У Ника и Кин, как у старших было больше прав, но убивать вылупившихся братьев никто не стал. Зато теперь эти, если верить Генриху, «тупоголовые ротозеи» служили Нику и были обязаны жизнью.
– Видите, браться мои, – хрипло сказал Ник. – Если использовать возможности, можно приручить даже… Такое. Не обманывайтесь ее скованным положением, наш Ангел все еще самый опасный человек на Цдаме и, если положить ей палец в рот – она откусит руку по локоть.
Хоть кто-то еще помнит об этом.
Он выглядел уставшим, маслянистая кожа высохла, став чешуйчатой, и потеряла свой сине-зеленый болотный цвет. Дыхание и сердцебиение у него были учащенными, и видимо так внешне выглядела ломка после фиррозии. Я попросила Кин прекратить давать ему мою кровь день назад.
Подняв его бокал и графин, я принялась наполнять его, стоя совсем рядом, и быстро заметила, как он потянулся ко мне, поняв, чего ему так не хватает. Но промолчал.
Они вели свое собрание, а я ходила вокруг них, пополняя бокалы, унося пустые тарелки, звеня цепями, что довольно быстро начало подбешивать всех, кроме Ника.
Инк занимался торговцами, налогами и валютой Цдама. Он определял сколько что будет стоить, какой процент брать с торговцев и так далее. Вернее… Этим занимался Ник, а Инк просто выполнял приказы брата, поскольку умишки регулировать экономику в одиночку явно было маловато. Зато Нки, Долговязая Лягушка в оранжевом халате, занимался туристами, ресторанами и их деятельностью, отелями, рекламой и прочей внешней политикой Цдама. Он был чутка умнее младшего Инка, но все еще вряд ли бы смог планировать деятельность этого проклятого торгового центра под названием Цдам самостоятельно.
– Может стоило использовать хотя бы лазерные наручники? – спросил Инк, поправляя одну из сверкающих брошек. – Они хотя бы бесшумные.
– Но они легкие, – возразил Ник. – К тому же именно в таких держат преступников на Земле, не так ли Генрих?
– Да, Император, – спокойно кивнул тот, не поднимая глаз. – Разве что ошейники мы не используем.
– Это уже моя доработка. Как и на крыльях. Я подумал, раз она не может с их помощью даже подругу спасти, то зачем ей летать? – засмеялся Ник.
Поняв свой промах, Генрих немного сгорбился. А я сжала зубы, чтобы не ляпнуть чего-нибудь лишнего.
– Да, Император.
– И не сметь забывать, что вы все тут принадлежите мне, и, если и от вас будет хоть какой-то вред – я всех закую тут в цепи. Понятно?
Все трое закивали, хотя я уловила негодование на их лицах. Хорошо… Ненавидьте его, оно только к лучшему, хотя вы не увидите его падение.
Когда они обсудили свои дела, то Ник прогнал Инка и Нки, а Генриху приказал стоять в сторонке. Меня он подозвал ближе, и сильно дернув за цепи рявкнул:
– Думаешь я не понял, что это твоя кровь?! Решила меня так соблазнить?! А?! А Кин ты как на это подговорила?! Да я с вас обеих шкуру спущу.
Я сжала руки в кулаки, опустив голову, чтобы когтями поцарапать кожу, и отвлечь его запахом.
– Позвольте, Император! – умоляя, защебетала я. – Я никого не подговаривала! Кин сказала, что это ваш приказ! Что вы сами попросили ее об этом! Для меня ваш приказ – это нерушимая заповедь, вы ведь знаете!
– Молчать!
Он дернул меня снова и, схватив за руки, впился в мои ладони зубами. Генрих дернулся в мою сторону, но я замотала головой. Вот и победа. Он не может держать себя под контролем.
Я досчитала до пяти, а потом начала вырываться, и опомнившись, он оттолкнул меня со всей силы.
– Убирайся прочь! Оба! Пошли вон! – окровавленным ртом, брызжа слюной заорал он.
Генрих подхватил меня и почти унес оттуда, поведя сразу к лекарям, которые с доброй улыбкой начали расспрашивать как у меня дела, пока поили меня отваром, восстанавливающим силы и залечивали все порезы. А когда оставили меня в покое, со словами, что я буду ночевать тут под их наблюдением, Генрих решил устроить мне выговор:
– Нельзя было этого делать!
– Это нужно было сделать, – прошипела я в ответ.
– Ты так себя погубишь, – он тоже перешел на злой шепот.
– Я проворачивала вещи и пострашнее, – отмахнулась я.
Он встал, яростно задрав рукава. Я много раз видела эти обезображенные руки и не понимала, чем он собирается меня удивлять.
– Вот к чему это приводит. Ангел, у тебя нет такой регенерации, я не смогу тебя защитить от него.
– Мне не нужна твоя защита, – ядовито процедила я, прижимая уши. – Мы это уже обсуждали, и пришли к тому, что ты делаешь то, что я говорю, и мы добиваемся своего.
– Ангел, – обреченно сказал он.
– Ты хочешь трон или нет? – не выдержала я.
– Не ценой твоей жизни.
– Он и не будет стоить столько.
Глава 25
.
Утром в покои жриц ворвались големы во главе с Лалуидом. Мелким сморщенным слизняком, отвечающим за создание големов, и, соответственно, главным по безопасности. Он предпочитал возиться со своими творениями у себя в подвале и никогда не появлялся среди подручных Ника, и спустя столько времени, я видела его впервые.
Нас собрали в общей комнате, заставив выстроиться рядками, пока Кин пыталась понять в чем дело.
– Что случилось? – в сотый раз спрашивала Кин, ходя за Лалуидом. – По какому такому праву ты копаетесь в вещах моих жриц?!
Устало зарычав, Лалуид развернулся к Кин и прямо ответил:
– Вчера «Поджигателями» были похищены, показательно истерзаны и убиты двое советников Императора и подставила под удар ваша жрица. И сейчас мы ищем подтверждение ее вины.
– Что? – возмутилась Кин, покосившись в мою сторону. – Кто посмел предать моего брата?
В общую комнату вернулся голем, неся несколько флешек с записями. В космосе такие мелкие штучки заменяли письма. Из-за отсутствия какого-то общего письменного языка, приходилось использовать голосовые или видео записи.
Он передал их Лалуиду и последний включил их:
– Все готово, – раздался голос, лишь смутно напоминающий голос Гре. – Мы ждем их в заброшенном ангаре. Приходи полюбоваться, Нантргар.
Повисла гробовая тишина, которой еще никогда не было при мне в этой комнате. Все знали, что это не может быть правдой, но никто не мог пойти против записей.
– Забирайте все ее вещи, – крикнул Лалуид големам. – А вас, «Госпожа», попрошу внимательнее следить за вашими жрицами.
И стоило Лалуиду со своей армией покинуть комнату, наполненную застывшими от шока жрицами и закипающей от гнева Кин, как все развернулись ко мне:
– Что ты сделала?! – завопила Кин.
– Ничего, – пожала плечами я. – Если помните, я вообще-то убила главу Поджигателей на арене.
– А происходящее на Цдаме ты как объяснишь?! А?! Инфляцию?! Разрушающуюся экономику?! То, что сотни торговцев покинули рынок, что нас разорили, что мы через несколько месяцев не сможем закупать сюда продукты?!
– За то, что ваши братья. Извините, покойные, братья, – поправила я со спокойной улыбкой. – Не справлялись со своими задачами, и их решили убрать, я не в ответе.
– Да Нантргар бы в жизни не подняла руку на своих единственных клиентов! Как и Розефина никогда не любили балконы и никогда не приближались к краю – знают все! – набросилась Танарари, – превращая свое тело в доспехи.
– Докажите мою вину, прежде чем обвинять. А… Вы так беситесь, потому что знаете, что вам не удастся, – хмыкнула я, скрещивая руки.
– На выход, – прошипела Кин. – Живо.
Я тряхнула крыльями в цепях и от меня тут же отпрянули ближайшие жрицы, а после по образовавшемуся живому коридору покинула покои. Кин, как разъяренная туча в розовом халате пронеслась по коридору и притащила меня в свой кабинет.
– Что, – с ледяной ярость, отчеканивая каждое слово, спросила Кин. – Это? Значит? А?!
– Смотря какую версию ты хочешь услышать.
– Мне нужна правда! – она нависла над столом и была готова метнуть в меня чем-нибудь.
– Смотри, есть четыре претендента на трон, – я выставила четыре пальца. – Ты, Генрих и два… А, ой, извини. Вас осталось всего двое.
– И этим ты оправдываешь казнь Нантргар?! Ты обрекла ее на смерть!
– Сопутствующий ущерб, – небрежно тряхнув крыльями в цепях ответила я.
Она хотела снова начать кричать, но сделала глубокий вдох, сжав край стола, и успокоившись заговорила:
– Раз нас осталось всего двое, то я, пожалуй, удовлетворю просьбу Генриха отдать ему тебя насовсем.
– У меня клиенты расписаны на несколько дней.
– Да. Ты примешь их, но больше я к тебе никого не подпущу. И с этого дня ты и шагу не ступишь в покои жриц.
– Окей, заберу пару вещичек и съеду, – хмыкнула я, вставая.
– Они были твоими подругами… – сказала она мне в спину.
– Они были полезными компаньонами. Я не собираюсь наступать на одни и те же грабли дважды и заводить здесь друзей.
Забрав припрятанные колбы с ядом, я поднялась на этаж Генриха, но его не было. Пройдясь по пустой комнате, я прикинула, куда спрятать яд и ничего выгоднее горшка с пальмой не придумала. На первое время сойдет.
А после прошла в ванную комнату, где рядом с глубокой ванной, в шкафчике, в самом дальнем углу меня ждало сердце Гре. Я нашла его пару недель назад, после собрания, когда Генриху пришлось подменить меня в качестве деликатеса для Ника на вечер. В тот день я придумала как разрушить Цдам почти до основания.
Смотря на сердце и вспоминая масляные, четырехглазые рожи братьев Ника, я осознавала, что они могут быть хорошими пешками. Они туповаты и ими легко манипулировать. Я знала, чем они занимаются, но нужно было подобраться ближе. Тут мне помогла Нантргар, знавшая их едва ли не лучше всех на Цдаме.