получилось победить. В итоге Природа рассудила так, что если Энма так рвется заботиться о людях, то пускай этим займутся его подданые. Всех агверов, за исключением предателей, сослали на землю, Энму казнили вместе с его стаей, а Своевольного бога не просто убили – его стерли из истории, не оставив даже имени.
– Вот тебе и святоши… – пробормотала я. – Мне очень жаль. Вы этого не заслужили.
Лохматый посмотрел на город, передернув плечами:
– Может оно и к лучшему. Люди не остались беззащитными, а мы научились малой магии и без богов покровителей. У самых старых стай есть свои магические способности.
– Вроде твоей телепортации, – догадалась я, туша сигарету и беря новую, зная, что легче диалог не станет. – Вот тебе и семейное дело, из-за которого ты вернулся.
– Мою стаю называли Паэор – Призраками. Вполне подходит, – совсем грустно добавил он. – Хотя Нью-Йорк считается нейтральной территорией без защитников… Но я остался тут.
– Что? Это как?
– Каждая стая защищает определенный город, и моя после долгих скитаний осела в небольшой деревушке в Японии. Но мой дед хотел заполучить Нью-Йорк – территорию, на которой испокон веков не было ни агверов, ни атлусов после того, как именно здесь казнили Энму и Своевольного Бога. Поэтому он послал моего отца сюда, и оказалось, что агверы тут все же живут.
– Твоя мама, – кивнула я.
– Да, – Лео снова удалось взять мою сигарету, хотя я уже никак не сопротивлялась. – По праву рождения этот город должен быть под защитой моей стаи… И сейчас отец был бы в бешенстве… Мало того, что мне столько лет не удавалось оградить людей от нуксов, так я еще и пощадил бога зимы и фаэррай, чья прародительница сожгла мой дом.
– Аут? – искренне удивилась я.
Он мрачно кивнул, смотря мне в глаза.
– Ну что, кажется, эта сволочь Аут испортила нам с тобой жизнь просто капитально с самого начала, – невольно погружаясь в старинные самые мрачные воспоминания и находя в нашем прошлом параллели, сказала я, допивая чудо-коктейль Трисс. – А хотя знаешь что? Пошли они все к чертовой матери! И Тифа с Гете, и Виайла, и Аут, и Природа, и твой отец с завышенными ожиданиями. Если они думают, что могут диктовать нам правила, то пускай сначала отхватят такого же дерьма в свою жизнь. Пускай переживут то же, что и мы. Пускай переживут хоть один день на том сраном фронте, переживут хоть одну битву на Цдаме, хоть один день проведут в камерах пыток. И пошли они к черту. Я никому больше не позволю диктовать мне как жить, даже если это самые сильные боги. И… Что ты на меня так смотришь?
Лео удивленно моргнул, прогоняя восхищение с чем-то неуловимым из взгляда, и воспользовавшись его замешательством, я вернула себе сигарету насовсем.
– Никогда бы не подумал, что услышу такое от атлуса…
– Ты будто меня первый день знаешь, – нахмурилась я.
– Значит, – прочистив горло сказал Лео. – Ты нашла их, разочаровалась и вернулась?
– Ага, – кивнула я. – Ничего особенного в атлусх нет. Могу украсть тебе крылатого коня – сам убедишься.
– Крылатого коня? – не веря ни единому моему слову усмехнулся Лео.
– Да, – всплеснула руками я. – Эти дурни имеют крылья, но предпочитают использовать коней. И, перестань, я не вру! Честно.
– Мне запрещено туда подниматься, – восприняв это, как шутку ответил Лео. – У меня нет бога покровителя.
– Я тебя умоляю, – усмехнулась я. – Перед тобой некоронованная принцесса, они там меня, как чумную боятся. Да и чего стоит украсть форму стражников…
– Что угодно, но только без формы стражников.
– То есть ты согласен, – хитро сощурившись наклонилась вперед я.
– Я об этом, возможно, пожалею, – он забрал у меня окурок, кинув в пепельницу, при этом не отводя взгляда. – Но, если есть возможность стать первым поднявшимся в город атлусов земным агвером, кто я такой, чтобы отказываться?
– Тогда решено, – удовлетворенно кивнула я, выпрямляясь. – Кстати, а что за боги-покровители?
– Иногда стаи заручаются поддержкой богов… Допустим стая солнечных агверов подчиняется Солнцу и его фаэррай, и, по сути, любая стая может поклясться в верности любому богу, который на это согласится, и даже получит способности в соответствии с его искрой, если у них нет другой.
– Но те, кто охотится на атлусов вряд ли станет просить о покровительстве…
– Да, поэтому на земле ты вряд ли встретишь такую стаю. И от покровительства там одно название. Это просто рабство. Когда клянешься атлусу в верности, ты отдаешь ему душу насовсем, и он вправе распоряжаться тобой как хочет.
– Это ужасно, – с отвращением поморщилась я. – Я бы ни за что на такое не согласилась.
Лео согласно кивнул, возможно радуясь, что мой жизненный опыт позволяет мне мыслить теми же категориями.
– Попались! – кликнула Трисс, появляясь в окне.
Мы увлеклись разговором, поэтому не услышали, как она подошла и от неожиданности выхватили по ножу.
– Воу-воу, тихо, – она обезоружено подняла руки.
Ее победная ухмылка сменилась на разочарованную, когда она поняла, что ничего необычного не застала. О, ты издеваешься, да? Вы тут все что ли…
– Вы из дома без оружия вообще не выходите? – чтобы нарушить неловкую паузу сказала она, когда мы спрятали ножи назад.
– Никогда, – буркнула в ответ я.
Позади нас начали взрываться салюты, отбрасывая на лицо Трисс цветные блики.
– Тогда, если закончили миловаться, бегом назад. Рождество вот-вот наступит!
Глава 30.
Впереди была неделя каникул и пока что беспокоится о школе не приходилось. Весь Нью-Йорк затих на утро Рождества и, казалось, что вымер. Благодатная глухая тишина делала город одновременно уютным и пугающим, возвращая в воспоминания о выжженных войной и болезнями городах-призраках. Но редкие прохожие в костюмах Сант возвращали городу волшебное очарование.
Как и обещала, я слетала в Западный Город, чтобы украсть крылатого коня. Это была самая легкая кража за всю мою жизнь. Проникнув в город ночью, я не встретила ни души, даже стражников. Конюшню лаэнров тоже никто не охранял, ни конюх, по имени Авгий, ни агверы. Я просто запрыгнула на спину понравившемуся коню и покинула город, оставшись незамеченной.
Конь оказался послушным и домчал меня назад до Нью-Йорка еще быстрее, чем я бы летела с помощью заклинания путешественников. Светать едва начало, поэтому безоблачное небо раскрашивалось розоватыми и оранжевыми цветами, постепенно светлея и переходя в голубой. Солнце светило мне в спину, и бодро отражалось в окнах прибрежных домов и ребристой глади воды.
Лео ждал меня на условленной крыше, и судя по выражению привычного человеческого лица он до последнего не верил в существование крылатых коней.
– Утра доброго, – козырнула я, успокаивая пляшущего под седлом коня.
– Тебя точно не заметили?
– Да мне кажется, у них вообще отсутствует понимание того, что их могут убить во сне или обокрасть, – ответила я, спешиваясь.
Конь заржал и охотно ткнулся в протянутую руку Лео в поисках вкусностей, но их не было и в утешение коня ласково погладили по морде, прежде чем снова пустить в путь в обратную сторону.
Я летела, наслаждаясь воющим ветром и покалывающим холодом, проникающим под нанокостюм без подогрева, виляла, исчезая за облаками, проносясь над головой и делая бочки, вокруг самого спокойного коня в мире. Обычно, когда я пролетала мимо животных, те сильно пугались, но лаэнр, видимо привыкший к атлусам и агверам, уверенно летел вперед.
Лео искоса следил за моим полетом и сегодня надел какие-то странные очки, похожие на плавательные, собрал волосы в низкий хвост и надел на спину неизменный меч.
– Что за очки? – приблизившись максимально близко, чтобы не зацепиться с лаэнром крыльями, крикнула я.
– Чтобы глаза не слезились, – по рации ответил Лео.
– А… Оу… – нахмурилась я. – Я как-то никогда об этом не думала.
– Так у тебя есть третье веко, тебе они без надобности.
Я бросила на него ошарашенный взгляд, прикладывая титанические усилия, чтобы не начать тыкать себе в глаз, и приняла это на веру.
– Кстати, – вспомнила я, подлетая ближе. – Помнишь вопрос в правде или действии про два факта, о которых никто не знает?
– Да, и что?
– Ты проиграл, поскольку я знала, что ты левша. Поняла, когда увидела статую на Цдаме и как ты стреляешь, и, кстати, гораздо лучше, чем любишь прикидываться. Хотя ладно, про то, что ты говоришь по-японски я тоже могла догадаться.
– Ну от «говорю» там одно название. Не уверен, что я два слова свяжу сейчас. Но когда-то отец заставлял меня на нем разговаривать… А что, в этой игре можно было проиграть?
– Условно – да. Но я хотела узнать, почему ты большую часть времени используешь правую?
– Незадолго до того, как я попал к нуксам, отец… – мрачно, возвращаясь к явно ненавистным воспоминаниям, ответил Лео через минуту. – В общем повез меня в небольшую поездку, и я сломал руку. Поэтому пришлось у нуксов быстро учиться быть правшой. Я не хотел, чтобы они знали обо мне хоть что-то, поэтому даже имени не называл. А потом ко мне Эледра так и приклеилась.
Я хотела сказать, что мне жаль, что это чудовищно, но поняла, что это бессмысленно. Мы оба перестали верить этим словам. Они никогда не приносят облегчения.
– Твоя игра в «не будем узнавать друг друга, чтобы не привязываться» кажется накрылась медным тазом.
– Она была обречена с самого начала. – сказал Лео, сразу меняя тему. – Так чего ожидать от местных?
Через пару часов мирного полета, во время которого я рассказала про всех атлусов и агверов, с которыми успела познакомиться, мы приблизились к территории богов, решили подняться повыше и приземлиться у опушки Леса, чтобы не заходить с парадного входа.
Но в последний момент у лаэнра возникли свои мысли на этот счет и дернувшись, он сменил направление, летя прямиком в конюшню. Лео попытался его остановить и развернуть, но конь взбрыкнул так, что мне на секунду показалось еще немного и он выкинет Лохматого из седла.