– Как тебе идея, чтобы направлять способность только на определенную часть тела?
– Бред, – высказала свое мнение я.
– Ну вот им и займемся.
– Прям вижу, как ты учился телепортировать свой длинный нос куда-то еще.
– Как Дин тебя терпит?
– Он Дон, – недовольно поправила я, хотя Динь-Дон звучит интересно… – можешь поинтересоваться сам.
Он недоуменно поднял брови.
– А как ты думал? Социализация – значит новые знакомства, новые люди.
– Не думал, что ты подпустишь меня к своим.
– Я все еще сомневаюсь, особенно после истории Профессора. Кстати, – я скрестила руки, оглядываясь на порт. – Как его зовут? По-настоящему?
– Никто не знает. Даже я.
Мы пришли в неприметный обставленный разноцветными железными контейнерами, коробками под брезентами и баками с жидкостями. Морской солоноватый воздух пробирался под одежду и щекотал кожу. Я сняла со спины толстовку и просто очень плотно сложила крылья, чтобы накинуть огромную куртку на спину.
– Ты уже знаешь, что делать. Пробуй. Важно сосредоточиться на цели, визуализировать ее. Все твои способности подчиняются твоему воображению. Прими их, как третью руку и используй.
– Ага, у меня тут три третьих руки за спиной торчат…
– Сирена, – одернул меня Лохматый серьезным взглядом.
Я села на круглые жестяные баки и обняла толстовку словно огромную плюшевую игрушку и сосредоточилась на руке.
Сделать ее невидимой… Легче легкого…
Лео достал меч и вытащил его из ножен. Металл сверкал, отражая скудный свет, и даже с виду был безумно острым. Он принял боевую стойку, сосредоточившись на звуках воды и на горизонте, а потом медленно, изящным движением сменил стойку на защитную, потом снова атакующую, занося меч над головой и чем дольше он этим занимался, тем быстрее двигался. Я наблюдала за этим не впервые и каждый раз думала, что это скорее очень опасный танец, нежели сражение, но завидовала тому, как ему удается делать это так ловко и четко, не оступаясь.
До этого он не давал мне никаких уроков самообороны, лишь тренировал выносливость и силу, заставляя выполнять самые немыслимые упражнения. Видимо это переход на новую ступень.
Но возвращаясь к руке и способности… Как мне это сделать?
Я представила как рука исчезает, словно рассыпается на мелкие кусочки и становится невидимой, как она становится прозрачной, и я вижу ногу, на месте, где она лежит. Сжала руку в кулак, как и всегда для использования способности.
Но ничего не получилось.
– Ты знала, что для использования этого меча полноценно нужно пять пальцев? – окликнул меня Лео.
– Но у тебя четыре…
– Ну… Большую часть времени, – согласился он, меняя положение меча. – И существовало даже такое наказание, где человеку отрубали мизинец, чтобы он не мог полноценно сражаться.
– Почему не взять другое оружие? Ты говорил, что оружием может быть что угодно.
– Иногда это дело принципа, – он перекинул меч в левую руку и начал все с начала. – Но я научился небольшому самообману благодаря маскировке под человека и постоянно представляю, что кисть у меня человеческая.
– Если хочешь сказать банальность из разряда: «Чем больше тренируешься – тем лучше получается» – я потренируюсь в метании шипов.
– Ты в порядке? Ты злее обычного. И грустнее, – он опустил меч.
– Я в порядке. Это так, семейное.
– А я уж подумал, что это из-за того мутанта.
Я все-таки метнула в него шип, и высекая искры, он его отбил, лишь дернув ухом.
По телу пробежался озноб, словно меня снова окунули в ледяную воду, снова показалось, будто кровь из чужих ран хлещет мне на руки, будто совсем рядом кто-то падает с огромной высоты, и я слышу хруст его шеи. Слышу, как кто-то истошно кричит, умирая от моей руки…
– Посмотри на руку.
Я скосила взгляд на руку и не увидела ее, подсознательно понимая, что она все еще на месте, и плотно сжата в кулак, но все равно испуганно дернулась.
– Что чувствуешь?
Всегда, когда у меня получалось использовать способности, он спрашивал про эмоции, ибо на них, в основном, все и завязано. Эмоции, воображение, ключевое действие.
– Раздражение. Но до него желание спрятаться.
– Злость и страх твои друзья. А желание спрятаться при твоей способности вообще должно быть основополагающим.
– Я от драк не прячусь… – протянула я, стараясь сделать и вторую руку невидимой, но лишь вернула видимость второй. – Как ты понял, что меня надо разозлить?
– Тот мутант. Ты смогла постоять за себя только когда разозлилась. Как и со мной. Если под угрозой твоя семья и ты зла – тебя мало что остановит.
– Рада что меня так легко понять, – ядовито произнесла я, помахав невидимыми руками. – Тебе повезло, что из меня будет очень просто вырастить убийцу. Кого на примету возьмешь для угроз? Маму? Или Трейса?
– Сама знаешь, им и без меня постоянно угрожает опасность.
– Значит обоих. Разве что… Можешь бросить моего отца стразу в какого-нибудь мутанта? Я тебе еще спасибо скажу.
Я сосредоточилась на злости на отца, на всем накопленном гневе и раздражению на каждое его действие и в особенности на бездействие и перенаправила, сделав свои руки невидимыми.
– Он твой отец, не стоит о нем так.
– О нем либо так, либо никак.
Я сделала свой рот невидимым и махнула снова видимой рукой.
– Очень смешно.
Я показала ему средний палец, и злобно улыбнулась, но он увидел лишь блеск глаз.
– А его сможешь сделать невидимым?
– Чтобы быть как ты – четырехпалым?
– Ау. – он приложил руку к сердцу и убрал меч. – Ладно, хватит обезьянничать, давай займемся делом.
Я полностью расслабилась, чтобы сбросить всю невидимость и обратилась в слух и зрение, внимательно следя за тем, что сейчас будет объяснять Лохматый. Мы встали посередине этого закутка, срытого от взгляда всех, кто мог бы тут ходить.
– Сделай удар.
Глубоко вдохнув, я сделала самый обычный удар кулаком, и в последний момент Лео взял меня за запястье, заставив замереть.
– Неплохо, но кисть немного не так, – он немного повернул мой кулак. – Ты бьешь, используя только руки, тебе нужно больше задействовать бедра.
Он показал, как, и мы стали отрабатывать самые простые удары медленно, оттачивая технику. Лео сказал, что в условиях реального боя мне было бы гораздо проще, потому что в базовую программу мутантов запрограммирован маленький курс боевых навыков, но всегда лучше знать, как это делается, чувствовать и знать свои возможности, а главное отточить все с учетом моих крыльев и хвоста, которые могут стать врагами. За этим занятием мы провели не один час, и вокруг стало постепенно темнеть.
– Ты не торопишься сегодня домой?
– Не собираюсь там появляться до полуночи. Может и вообще не пойду, – устало пробормотала я, повторяя новую комбинацию ударов.
– Это то «семейное»?
– Да, – я почувствовала такое острое желание хоть кому-то пожаловаться на все это, что не удержалась. – Это все из-за отца.
– Что он такого сделал?
– Чего не сделал. Его просто не было в моей жизни! – я остановила затянувшуюся тренировку, сгибая и разгибая ноющие мышцы. – А тут он приходит и решается что-то исправить. Что он там собрался исправлять?
– И ты не хочешь дать ему шанс?
– Нет конечно. А ты бы дал?
– Думаю да.
– Значит с отцом тебе повезло больше. Семнадцать лет сознательного игнорирования я так просто простить не могу.
– Ты просто находка для шпиона, – напомнил про нашу договоренность Лохматый.
– Я, значит, тут душу изливаю, жалуюсь, а он паясничает, – метнула я испепеляющий взгляд.
– Ладно-ладно. Извини. На твоем месте я бы спросил почему он так поступил.
– Мне кажется я не хочу знать ответ, – я села на баки, свесив ноги. – А что с твоими родителями?
– Не важно.
Он снова посмотрел на серебрящийся океан, но грусть во взгляде от меня не утаилась. Ладно, зачем давить, захочет – может быть расскажет. Не известно сколько еще ужасного было в его жизни. Он, итак, провел двенадцать лет в шкуре мутанта под контролем нуксов.
В животе противно заурчало от голода, и попытавшись вспомнить, когда я ела последний раз, поняла, что это было еще вчера.
– Думаю Профессор с бандой скоро будут готовить еду. Потом, раз ты никуда не торопишься, будем патрулировать город. Может какой мутант захочет пообедать тобой.
Лео, накинув капюшон побрел в сторону порта, сливаясь с тенями сумерек. Я заставила себя встать и забрать толстовку и куртку, которые сняла пару часов назад, окончательно запарившись. Перспектива стать приманкой была безрадостной, но все лучше дома, где меня будет ждать отец или, в крайнем случае, злая мама.
Вторая беседа с Профессором и компанией прошла куда легче и приятнее. Они рассказывали о самых интересных местах Нью-Йорка, о которых знали разве что коренные жители, о хороших заброшенных домах, где можно было бы спрятаться, и целую кучу историй из жизни. В свете костра под видневшимся сквозь потолок сиренево-синем небе с оранжевыми облаками я наконец расслабилась и на время забыла о проблемах, даже смогла смеяться над иногда грубоватыми шутками бездомных. Кто-то у дальнего костра начал напевать песни, постукивая в такт ложкой о жестянку. Лео молчал, никак не поддерживая беседу, но было заметно, что ему тут также хорошо, как и мне. Время от времени я ловила на себе его задумчивый взгляд, словно он пытался вычислить сколько мне еще осталось прожить, или может о чем-то другом, но проникнуть к нему в мысли было невозможно.
А домой я смогла попасть уже когда луна взошла высоко на беззвёздном небе. Лео довез меня до дома и я, немного подумав, стянула куртку и оставила на мотоцикле.
– Возьму у мамы пальто, – я пожала плечами, отвечая на вопросительный взгляд. – Спокойной ночи.
Используя все полученные навыки, я прокралась почти беззвучно и тихонько вошла в свою комнату, застыв на входе. У моего стола спиной ко входу стоял мой отец, держа в руках фотографию в рамочке.