Я села в кресло, с опаской смотря, как Герд прилаживает приборы к моей голове и закрепляет конечности.
– Что происходит? – устав от неведения спросила я, хмуря брови.
– У нас нет времени на реальную подготовку, поэтому будешь довольствоваться симуляциями в своей ушастой голове, – ответил Герд.
– Почему ты на меня злишься?
– Дело не в тебе конкретно.
– Да что-то не похоже, – саркастично усмехнулась я.
– Слушай сюда, – он резко надел мне на голову железный обруч. – Не усложняй жизнь мне, и я, быть может, облегчу твою.
– О, как благородно, – копируя его интонации, бросила я.
Даже не представляю как мне смелости хватило так говорить с советником, но как это было приятно… Интересно, я и с памятью язвила со всеми, кто попадется?
– Программа запустится через три… Два…
Лампа над моей головой завращалась и стала приближаться, а потом меня ослепила вспышка и, проснувшись в совершенно другом месте, я на секунду растерялась.
Я сидела за рулем космического корабля, крепко пристегнутая к широкому мягкому креслу. Передо мной было все мыслимое и немыслимое многообразие кнопок и рычагов. На месте второго пилота сидел Герд, и все было настолько реалистичным, что воспринимать это как симуляцию было почти невозможно.
– Все корабли нуксов работают на энергии взрывов необработанных энергокристаллов, как и большинство техники. По галактике в целом почти все корабли работают на подобном принципе и лишь старые модели на топливе с далекой планеты Урга. В целом эти старые модели как Земные машины на топливе с так называемой «механикой», а наши как «автоматы» на электродвигателе. Улавливаешь?
Я старательно пыталась осознать, что происходит и теорию, которую Герд на меня вываливал, и кивнула.
– Машину водила когда-нибудь?
– Не знаю, – раздраженно ответила я.
Хватит меня проверять.
– Тогда, – Герд нажал кнопку и лобовое стекло стало прозрачным и за ним появился ангар с открывающейся дверью. – Находишь над головой ряд из семи синих тумблеров и дергаешь третий и четвертый слева. Это запустит разогрев капсулы с кристаллами.
Я начала тут же выполнять инструкции, стараясь не перепутать, где какой рычаг или кнопку нажимать.
– Потом нажимаешь вот эту, самую большую синюю кнопку, – он указал на центральную пусковую кнопку на панели спереди. – Ждешь, пока двигатель перестал шуметь и начинаешь медленно убирать шасси.
Я не знала, как выглядит шасси, но, когда оно исчезло корабль едва заметно покачнулся и стал парить над полом.
– Теперь включаешь посадочную передачу, – Герд указал на ручник справа внизу и на самую последнюю передачу. – С ангельской нежностью выводишь его из ангара и потом переключаешься на передачу для полета.
– Знаешь, ощущается чересчур по-Земному? – бросила я, прикладывая усилие, чтобы переключить передачу.
– А кто, по-твоему, подсказал людям как их создать, чтобы ездили?
– Чтобы мы без вас делали.
– Вероятно остались недоразвитыми приматами, – усмехнулся Герд. – Лети уже давай.
Я осторожно взялась за подвижный руль, и корабль качнулся, чуть не царапнув пол носом.
Так, штука безумно чувствительная…
Сжав зубы, я выровняла корабль, который начал раскачиваться еще сильнее.
– Включи стабилизатор слева от руля.
После нажатия этой кнопки стало попроще, и он перестал качаться. Я надавила на руль совсем чуть-чуть, но корабль тут же дернулся и испугавшись я не справилась с управлением и снесла крыло корабля об стену ворот ангара, вылетая в открытый космос в горящем корабле, который взорвался через пару секунд.
Закричав, я закрыла руками лицо, быстро дыша, но боль была всего секундной.
– Еще раз, – скучающе сказал Герд.
Медленно отняв руки, я оглядела кабину, которая была абсолютно целой. Пробормотав ругательства, я осознала, что это все еще симуляция, но боль и жар от огня были такими реальными…
– Ты хоть настоящий?
– Еще чего.
Этот ответ меня немного успокоил. Ладно, может он хотя бы потом глумиться не будет.
В этот раз я была готова к тому, что он будет качаться и действовала со всей аккуратностью, на которую была способна, и у меня даже получилось направить его в сторону открытой двери, но внезапно корабль начал скрести брюхом по полу и… Снова взорвался.
Боль и испуг снова были непередаваемо реальными.
– Еще раз, – снова сказал Герд.
И еще раз. И еще раз. И еще раз. Раз за разом, пока корабль не вышел за пределы ангара и, обернувшись на Герда, я как будто застыла во времени, и стоило мне моргнуть, картина изменилась.
Было темно, и я ощутила колючее, ледяное железо всем телом. Меня привязали к креслу, оставив минимум одежды.
– Что за…
Я оглядывалась, часто моргая, но все равно разглядеть ничего не могла. С гудением зажглась яркая лампа прямо над моей головой, ослепив меня, и сбоку раздались грузные шаги.
– Миссия?
Смаргивая слезы, я разглядела силуэт палача, чье лицо закрывал черный мешок. Не дождавшись ответа, он схватил меня за лицо с силой ударяя об спинку стула. Клацнув зубами, я зажмурилась от посыпавшихся искр из глаз. Его зловонная ладонь была больше моей головы.
– Миссия?! – прорычал он.
Миссия? Ему нужно знать мою миссию. Значит сейчас будут пытки, если я не отвечу… Но я не могу предать нуксов. Ни за что. Значит нужно будет терпеть. Терпеть ради нашей победы. Она важнее меня, важнее любого солдата на этой войне.
И я их не подведу.
– Молчишь…
Палач отпустил мою голову, отряхнувшись, будто я была ему омерзительна, и вальяжно подошел к столу на периферии моего зрения, рывком подтянув его так, чтобы все инструменты, перепачканные кровью и покрытые пятнами ржавчины оказались как на ладони. От вида всех этих изогнутых, ребристых лезвий и сложных приборов у меня задрожали поджилки. С трудом оторвав взгляд от стола, я подняла голову, чтобы посмотреть на палача. Я заставляла себя бросить ему вызов. Бросить вызов всей боли, что он мог мне причинить. Я не поддамся.
Палач провел рукой по инструментам, выбирая, кого из любимчиков пустить в ход.
– Предпочитаешь вырванные ногти или зубы? Или, может, начнем с ледяного душа?
– Как-то не оригинально, – хмыкнула я, стараясь не стучать зубами от страха.
Он дал мне оплеуху такой силы, что я на секунду подумала, что шея сломается от того, как резко голова дернулась в сторону. Боль от удара даже ощущалась на зубах, которыми я умудрилась прикусить язык до крови.
– Давай решим по-хорошему, – предложил он, разведя руки. – Не хочу я на тебя время тратить.
Не поддаваться. Ты не поддаешься. Никому. Как бы страшно не было. Какой бы жалкой ты себя ни чувствовала.
– А давай ты пойдешь к черту.
– Ну как пожелаешь.
Он взял старый нож. Он наверняка был тупым, а еще явно повидавшим тела многих жертв. Я вжалась в кресло, будто это могло хоть как-то меня спасти, но здесь негде было прятаться. Это заставило Палача лишь усмехнуться и взяться за работу.
Кричать я начала не сразу, но надолго меня не хватило. Он работал почти безучастно, словно что-то вырезал из куска дерева, изредка спрашивая про мою миссию. Начав с рук, медленно двигаясь вдоль тела он срезал, отрывал или выдирал куски кожи разного размера. Инструменты он нарочно брал то тупые, то острые, чтобы каждая новая рана была неповторимой. И только ему был известен узор, который он стремился на мне вырезать. Время будто замедлилось и с каждым пульсирующим толчком острой боли едва ли не останавливалось. Я забывала, как дышать, бессильно обвиснув в кресле и истекая кровью. Это было таким страшным ощущением… Чувствовать, как твоя кровь течет по тебе, собираясь в лужицы на полу.
– Мне кажется ты заскучала, – он бросил нож на стол и взял что-то гораздо более увесистое.
– Моя миссия, – едва шевеля губами и не поднимая головы начала я. – Моя миссия в том, что…
Слова застряли в горле и мотнув головой, я почти физически ощутила, как земля уходит из-под ног.
И мне не показалось.
Все вокруг было светлым, розово-оранжевые лучи пробивались сквозь толщу темно-синей жидкости. Боль отступила и ощутив на секунду панику, я завертелась на месте, пытаясь не выдохнуть остатки кислорода.
– Спокойнее, тут ты можешь дышать, – раздался голос Чака.
Посмотрев вниз, я увидела его без костюма, плывущего ко мне, и медленно, недоверчиво вдохнула. И действительно. Это совершенно не отличалось от обычного дыхания.
Я все еще в симуляции… Точно.
Я коснулась рук, которые всего секунду назад были похожи на истерзанные клочья, но на них не было и следа. Боли тоже. Она возвращалась вспышками, но это было самообманом.
– Я не справилась…
– В следующий раз справишься, – уверенно ответил он, поднявшись на уровень моего лица. Нукс был не больше арбуза.
– Где мы?
– Это наш дом. Был им когда-то…
– Это планета нуксов?
Уже осознанно я осмотрелась по сторонам, не видя ничего, кроме воды, ярких лучей нескольких солнц и тьмы внизу.
– В основном наша планета была покрыта океанами с мелкими участками суши, на которых жили туррины и крупные хищники, а мы всегда жили под защитой воды.
– А можно? – я указала на поверхность, откуда лился почти волшебный свет.
Чак поднялся на поверхность, и я вынырнула вслед за ним. По ощущениям вода нуксов была гораздо плотнее земной, а свет двух солнц заставлял ее светиться, как карамелизированную конфету. Вокруг не было ничего, а небо было персиково-фиолетового цвета.
– Сейчас вечер?
– Нет. У нас всегда закатное земное освещение. А ночью небо становится зелено-голубым с сотнями звезд…
Он болтался на поверхности, как медуза, но стоило ему махнуть щупальцем, как солнца быстро проплыли над нами, и наступила ночь. Вдали что-то светилось и приподнявшись над поверхностью я кое-как разглядела скалистый остров из черной почвы, из которого торчали кристальные деревья, мягко сияя в темноте. Огромный силуэт, похожий по строению на орангутанга, покрытого хитином, прошел под деревом, на секунду попадая в лучи света.