Если бы не еженощные кошмары, я бы может и была удовлетворена такой жизнью.
Планета за планетой, подчиненный город за городом, разрушенные лагеря, казни предателей, пытки и плен. Свист пуль над ухом и постоянная кровь на руках. Так начинался каждый день. А заканчивался тем, что ты говоришь с солдатом, а через секунду стираешь его мозги с лица и идешь в контратаку на внезапное нападение.
Герд тоже привык к такой жизни и умудрялся находить в этом плюсы. Он мог разделять со мной приключения и вылазки. Оказалось, что старик тот еще сорвиголова и обожает угонять чужие корабли. А вот Чак… Молчал большую часть времени, был мрачен и иногда старался напомнить о хоть какой-то морали. Но в ответ я лишь усмехалась. О какой морали могла идти речь в этом аду? Он был слишком миролюбивым и настроенным на дипломатию для империи, воюющей столько веков.
И вот посреди нашего длиннющего забега по дальнему фронту, Рениш вызвал нас на Альфу, не указав причину. Пока мы находились в прыжке, я, закинув ноги на панель, спросила:
– Ваши ставки?
– Отчитать тебя за ту расстрелянную деревню.
– Она была из предателей, – поморщилась я. – Не… Может за тот корабль, а Герд?
– Это был отличный маневр, благодаря которому мы выжили, – гордо ответил он.
– Ты угробил мой любимый корабль, – угрожая ему пальцем ответила я, прижимая уши.
– Ты все равно угнала себе другой.
– Не делай такое лицо, сам научил, – усмехнулась я, догадываясь, какую мину он скрючил внутри робота.
– Ага, на свою голову, – буркнул Герд, щупальцем скидывая мои ноги с панели. – Пристегнись, почти долетели.
– Ну, Чак? Твои мысли?
– Скорей всего дать нам новое задание, – тихо ответил он, сидя позади нас.
– Скучно, – протянула я, пристёгиваясь.
Корабль вышел из прыжка в нейтральной части космоса и взяв управление, я плавно повезла нас к огромному, состоящему из трех частей, кораблю, похожему на огромный улей, вокруг которого суетились сотни маленьких корабликов.
Когда-то мне казалось, что это мой дом и дух захватывало от величия этой машины. Но сейчас я знала, что дома у меня нет, а это жалкое напоминание об утраченном величии для каждого из нуксов. Лишь убежище, клетка, стены которой разрисовали, чтобы не было так мрачно.
– Альфа, это борт двадцать-тринадцать. Запрашиваю разрешение на посадку.
Через секунду в динамике раздалось:
– Посадку разрешаю. Советники, Командующая, добро пожаловать домой.
В ангаре нас встречал сам дауэт вместе с двумя охранниками, заменяющими ему компанию Герда и Чака.
Когда мы по очереди спустились по трапу, он подошел, ближе приветственно раскинув щупальца.
– Чак, Герд, и, конечно, мой дорогой Ангел. Рад вас видеть! Ангел, ты сменила прическу…
– Меня облили кислотой. Пришлось обрезать, Господин, – сухо ответила я.
– Ну так или иначе, каре тебе идет.
Это он еще не видел, как я выглядела в момент, когда в меня ей плюнули. Сейчас они уже отрасли по плечи. Да и чешуя отросла новая.
– Позвольте узнать причину срочного вызова? – рискнула спросить я, не дожидаясь, пока он решит сам нам рассказать.
Возможно несколько месяцев назад я бы не позволила себе такое, но сейчас я хотела просто сбежать отсюда побыстрее.
– Завтра, Дорогуша. Завтра мы все обсудим. А сейчас вам нужно отдохнуть с дороги.
Я хотела возразить, напомнить, сколько солдат умирает каждый день, и что мы не можем себе позволить тянуть время, но Герд сжал мое плечо щупальцем, едва не царапая когтем. Я бросила на него холодный взгляд, но промолчала.
– Конечно, Господин, – сказали мы одновременно.
Он кивнул и поманив нас за собой углубился в корабль.
В каюте я чувствовала себя загнанной в угол. Да, конечно, возможность принять горячий душ, окупала весь путь, но тишина меня просто с ума сводила. Как будто я в камере пыток. Никто рядом не ходил, не слышались выстрелы. Никаких стонов раненых, взрывов или щелканья оружия. Тишина…
Я уже пару часов лежала на кровати, никак не привыкнув к чему-то мягкому. Слишком часто приходилось спать на земле. Раздраженно кинув подушку в стену, обитую мягкими валиками, я села, посмотрев в потолок.
Ну зачем ждать, тянуть это время. Почему было не сказать сразу: ну вот тебе оружие, иди убей вон того? Вся эта гостеприимность… Не могу я тут сидеть до утра.
Фронт за тысячелетия растянувшийся на сотни галактик не спал. Каждый день там умирали сотнями. Но нет… Мы подождем до утра. Конечно.
Побродив по комнате, я еще раз проверила, вычистила ли все оружие идеально, потом достала из подлатанной формы кусочек металла, на котором были выгравированы слова на английском: «Наш свет во тьме».
Забавная история о спасении одного из нуксов, который раньше работал на Земле. Я протащила его через поле боя и пустыню, спасавшись из плена, и когда мы улетали он подарил мне это в напоминание, что я значу для солдат. Чуть позже Чак сделал из этого подвеску, сказав, что в прошлой жизни я с деревянной подвеской из своего шкафа не расставалась. Недолго думая, я объединила их и надела. Ладно, пускай я не помню, что она для меня значит, но мне нравится.
Снова вернувшись в кровать, я коснулась отклеивающихся валиков, но эти противные штуки продолжали оттопыриваться, и с последней ночи в этой каюте отклеились еще больше. Надо будет попросить у кого-то клей.
А что это там…
И только сегодня я заметила, что под валиком были какие-то царапины. Заинтересованно отогнув еще немного, я увидела царапины, похожие на те, какими отмечают дни, проведенные в камере.
– Так…
Я начала понемногу отрывать первый квадрат и под ним была куча таких, разного размера, выцарапанных неаккуратно, будто в порыве ярости. Они уходили и за другие квадраты и уже не в силах побороть свое любопытство, я отодрала все. И чем больше я отрывала, тем тревожнее эта стена выглядела.
Слева внизу, уползая на уменьшение кто-то действительно считал дни, но вот справа были выцарапаны лица в окнах дома в огне… Эта картинка едва вырисовывалась и была сделана ребенком, но других вариантов я придумать не смогла. А над ними стоял человек в броне и с двумя изогнутыми лезвиями вместо кисти. Глаза этого человека были когда-то сделаны кровью, но со временем она потемнела и стала черной. Царапины уходили и дальше, за предметы, которые мне было не отодрать.
До стены выше я едва дотягивалась, но там были надписи и перечеркивающие их глубокие царапины, оставленные когтями. А по центру была огромная надпись, перекрывающая что-то и сделанная, вероятно гораздо позже: «НЕ ДОВЕРЯЙ МНЕ». Я вглядывалась в каждую царапину и поняла, что абсолютно все надписи, кроме центральной, и картинки выцарапывались пока с рук, не начинала течь кровь.
Ошеломлённо попятившись, я чуть не упала с кровати, смотря на эту картину целиком. Тот, кто жил тут до меня в отчаянии выливал все эмоции на эту несчастную стену запечатлев свои кошмары и сводящие с ума образы. Людей в горящих домах и красноглазого воина с когтями-лезвиями вместо рук. Сотни и сотни дней, отмеченных кровью. Сотни дней отчаяния и боли. Боли и безумия…
Я попыталась тоже поцарапать стену, чтобы просто проверить сколько сил в это нужно вложить, и у меня волосы на затылке встали дыбом. При методично и сильном давлении, я достигала лишь трети глубины.
Взгляд бродил от надписи к рисункам с одним и тем же сюжетом, и я потеряла счет времени, застыв в чужой неясной тревоге и страхе.
Не доверяй мне? Что это значит?
Внезапно дверь открылась и подпрыгнув на месте, я выхватила глефу, на которой в один прекрасный день смогла прочесть дурацкое название «Асазреф».
– Ты чего? – Герд обезоружено поднял руки белого пластичного костюма.
Его взгляд скользнул по упавшему квадрату валиков со стены и не глядя на меня он приблизился, чтобы посмотреть на этот ужас.
– Что это? – требовательно спросила я, опуская оружие.
– То, что тебе, наверное, не стоило находить сейчас. Но уже поздно. К вечеру это заклеят назад.
– Герд?! – возмущенно раскрыла крылья я. – То есть ты реально просто закроешь на это глаза?
– Скажи спасибо, что не сотру тебе память об этом. А должен. И сделаю это, если проболтаешься.
Я прищурилась, зажигая глаза ярче.
– Это была его каюта, да?
– Ну вы оба с Земли. Зачем делать новую, можно просто очистить и отреставрировать эту, – складывая руки за спиной сказал Герд. – Идем. Нас ожидают. И оденься поприличнее.
А то у меня был большой выбор. Форма нуксов или моя Земная одежда. Надев холодное лицо, я быстро переоделась, стараясь не всматриваться в узор шрамов в отражении и взяв стандартный набор оружия двинулась вслед за Гердом к залу совещаний.
Нужно выкинуть увиденное из головы. Сейчас не время думать обо всех этих царапинах, изодравших металл почти в клочья.
– Зачем нас ждут? – бесстрастно спросила я.
– Волнуешься?
Нет. Мне было все равно. Задание или выговор… Эффект одинаковый, лишь содержание слов разнится. Даже страха не возникало, хотя какое-то время назад я бы подрагивала до кончиков ушей перед встречей с Господином, не зная, чего ожидать.
Но раз Герд не сказал сразу, то и не скажет. Значит пусть будет сюрпризом.
– Главное не выхватывай оружие, а то будет неловко, – усмехнулся Герд касаясь панели сбоку от двери.
Я вошла первая и меня синхронно приветствовали все присутствующие. Их было чуть больше десятка, но большую часть составляли не нуксы, а правители помогающих нам рас. Все они, по сути, не имели никакого влияния на нашу армию и просто пресмыкались перед Рениишем больше всех. Нуксы могли быть вашими соседями, а могли быть захватчиками. Они могли попросить у вас помощи, или ворваться на вашу планету и развести на ней свое поле боя. Те, кто прислуживал больше всего, страдал от войны в конечном счете меньше всех. Рениш достиг виртуозного уровня манипулируя этими слизняками и получая выгоду.
В центре образовавшегося полукруга стоял Рениш, а сбоку мне махнул щупальцем Чак. Встав по центру и держа спину прямо, я сложила руки за спиной, как делала перед солдатами перед битвой, чтобы подбодрить их. Сбоку прошел Герд за спинами остальных, чтобы присоединиться к Чаку, встав по другую руку дауэта. Я не задавала вопросов, лишь оценивающе, словно противников, осмотрела каждого присутствующего. Они не выглядели встревоженными или злыми. Читалось напряжение и страх, но стоило мне отвести взгляд, они тут же расслаблялись. Некоторых я знала лично, об остальных слышала. Но зачем они все собрались?