Я усмехнулась, но больше ничего не сказала, развернувшись к ней спиной и побрела в сторону нашей комнаты.
Мне не нужно было знать про Генриха. Так или иначе, таких, как он, сотни на Земле. Они любят свистеть в след, выглядывая из темных переулков и выходя из баров. А этот еще и несколько лет не видел женского, человеческого лица. Понимает он или нет, но он уже попался. Спасибо, Серкания, твои уроки все-таки пригодятся.
***
Хорошие сны мне не снились уже очень давно. Была лишь темнота или кошмары. Но сегодня ко мне решила вернуться старая знакомая, которая не навещала меня уже очень давно.
Поляна у озера была до неприятного тихой, освещенной летающими огоньками и некоторыми растениями. Как и всегда, здесь царила глубокая ночь и лишь россыпь звезд делала черное небо хоть немного живее.
С отвращением отвернувшись от них, я встретилась лицом к лицу с Аут, сидящей напротив, поджав под себя ноги. Сложное, идеально обтекающее лоскутами ее тело, платье было в цвет ее глаз, похожих на лунные камни, а темно-темно-синие крылья украшала россыпь маленьких блестящих камней на тонких нитях.
Откинувшись на руки назад, я долго на нее смотрела, изучая руны на лице и руках. Знакомые руны. Где-то я их уже видела в жизни.
– Рада, что ты все еще жива, Лилия, – нарушила тишину она, подняв уши.
– А я-то как… – процедила я, поворачиваясь к воде. – Что тебе нужно?
– Я ощущаю сгущающуюся вокруг тебя опасность, – став серьезнее сказала она.
– Да что ты, – уже с издевкой усмехнулась я. – А до этого цветочки были?
– Тебе нужно учиться. Учиться управлять данной силой. Она поможет тебе, где бы ты ни была.
– У-у-у, – протянула я, поворачиваясь к ней. – И что за сила?
– Та, что волею судьбы тебе пока не доступна.
Я не сдержала усмешки. Класс…
– Лилия, посмотри на меня.
С неохотой я подчинилась и встретилась с протянутой рукой, в которой искрился шарик света, переливающийся голубыми и зелеными молниями.
– Она должна стать твоей позже, но такова судьба. Мне придется отступиться от планов Матери. Но помни, если ты ее примешь – это обернется последствиями.
– И какими? – не отрывая взгляд от искры спросила я.
– Баланс заберет что-то, что его удовлетворит, – она подняла искру выше. – Даже Природа не властна над этим балансом.
– Можно было сказать: «Я не знаю».
– Ты примешь ее?
– А что она мне даст?
– Твое наследие. Но этого будет достаточно, чтобы выжить.
Наследие? Ох, и куда же меня это занесет… Ладно, лишний козырь мне не помешает.
– Хорошо.
Я протянула ладонь и искра, перелетев с руки Аут ко мне, ушла под кожу, обжигая все внутри, на грани с тем, чтобы было больно. Потерев руку, я ее осмотрела, но видимых изменений не заметила.
– Зажги свой огонь, – сказала Аут, легким движением руки зажигая серебряный шар пламени.
Бросив на нее косой взгляд, я попыталась отыскать эту «силу», почувствовать хоть немного тепла от «своего огня». Но он засел слишком глубоко.
Терпеливо выждав, Аут взяла мою ладонь, и я почувствовала, как в ладони впились раскаленные иголочки, стремящиеся оттолкнуть ее руку.
– Почувствуй его. Как он тебя защищает. Он будет защищать тебя, пока не угаснет. Будет скрывать тебя от врагов, если потребуется. Он поможет тебе спалить дотла то жуткое место, где тебя заперли.
Она отпустила мою руку и теперь, ощутив, как это нечто где-то внутри меня ощетинилось при прикосновении Аут, я представила себе поводок, за который можно потянуть и вытащить огонь на свет. Закрыв глаза, я натянула его со всей силы, представляя, как он принимает желаемую форму.
– Знаешь, это тебя мне стоило назвать Эледрой. Именно тебя, и надеюсь эта ошибка не будет стоить нам жизней, – печально сказала Аут, смотря на состоящий из зеленого огня кинжал.
Опустив взгляд, я заметила, как по правой руке, не закрытой татуировкой Цдама во сне, проползли светящиеся линии, превращающиеся в приблизительную копию татуировки Аут. Линии замерли у локтя и потемнели, а вместе с ними и сон.
Я резко проснулась, повернувшись на бок. Тамера еще спала, свернувшись на кровати клубочком. Хм, я еще ни разу не просыпалась раньше нее, вот удача…
Потерев зудящую руку, я села на кровати, медленно вспоминая сон. Аут, как всегда, в своем репертуаре…
Однако было одно но.
Моя правая рука зудела, потому что татуировки Цдама, имевшие скорее фиолетовый, чем чёрный оттенок сползли, уступая место другой, из сна. Потерев предплечье уже осознанно, я стерла половину татуировки Цдама, оставив не очень умело маскирующуюся черную руническую тату с линиями, похожими на языки пламени. Она вроде не сильно заметно перетекала в тату на плече, имеющую более геометрический и путаный узор, но вполне возможно, что это могут заметить.
И что тогда? Меня переклеймят? Или половины татуировки достаточно, чтобы не давать мне улететь с острова и не нападать на знать и охрану? Хотя меня в целом она не очень ограничивала, в отличие от той же Тамеры… Но из-за того, что Ангелом я была тоже значимую часть своей жизни, Ник частично мог меня контролировать. Например, я не могла покинуть территорию Цдама без разрешения. Ноги просто не слушались. Но уверена, что напасть на охрану мне она не помешает. Поэтому приходилось искать выход где-то еще.
Ладно, с татуировкой я что-нибудь придумаю, но вот осталась ли эта сила?
Сосредоточившись, я постаралась воссоздать ощущения и снова ухватиться за поводок. На это ушло много времени. Гораздо больше без нагнетающего внимания Аут, но в итоге я нащупала это внутреннее тепло и потянула его наружу. В реальности создать что-то четкой формы было почти невозможно, но у меня получился небольшой шарик. Сначала он висел между моих ладоней, но потом я стала перебрасывать его из руки в руку, стараясь свыкнуться с ощущением горячего, но не обжигающего сгустка в руке, и не давать ему гаснуть.
– Какого черта?! – раздалось с соседней койки.
Подняв взгляд, я ухмыльнулась, чем еще сильнее напугала подскочившую Тамеру. Погасив шар, я потерла онемевшие пальцы, ощущая, как такой простой фокус вытянул сил едва ли не больше, чем одна полноценная тренировка.
– Ну что, – начала я, поправив волосы. – По крайней мере с огнем мы вопрос решили.
***
Бросая все утро на меня косые взгляды, Тамера больше не проронила ни слова, и ближе к обеду куда-то ушла, но вскоре вернулась, распахнув дверь и смерив меня изучающим взглядом и бросив браслет, который в теории мог бы скрыть новую татуировку.
– Что ты сделала?
– Ты не могла бы уточнить? – подняла брови я, сидя на кровати и затачивая ножи.
– Твоего соперника на завтрашний бой изменили, – она взмахнула руками, сделав круг по комнате. – Теперь ты дерешься не с той паучихой, с которой шансы были пятьдесят на пятьдесят, а с каким-то полу-инвалидом, против которого тебя даже ставить стыдно. Ты убьешь его, даже не моргнув глазом. Так что я еще раз спрошу: что ты сделала?
– Ничего я не делала, – усмехнулась я, не поднимая взгляда. – Просто отказала ему.
– Ты что… – она присела на корточки у моей кровати, чтобы заглянуть мне в глаза. – Ангел, послушай. Это очень важно. Таким как он не отказывают. И ты ему уже должна. За это он попросит что-то взамен, понимаешь?
– Я знаю его цену и поверь… Такими как он управлять очень легко. К тому же, не думаю, что мы еще пересечемся. Осталась линия финальных боев. А значит, осталось добить остатки и счастливо улететь дальше разбирать дерьмо в своей жизни.
Она устало вздохнула, смирившись с тем, что ничего не добьётся, и огласила наш план на день.
Для начала она провела полноценную трёхчасовой тренировку без перерыва, решив видимо выбить из меня «непреодолимую тягу умереть пораньше» таким образом. Она заставила меня танцевать с копьем, на которых были подвешены ведра воды, и, если честно, я несмотря на все, до сих пор ненавидела такой формат. Но потом, сжалившись надо мной, она вывела меня в город.
Цдам был местом с незатихающей жизнью. Это вечный рынок, в котором продавцы и покупатели постоянно сменяют друг друга, не останавливая свою деятельность ни на секунду. Жизнь тут била ключом похлеще Нью-Йорка, но каждый раз смотря на это я ощущала лишь тоску.
Заметив, что я немного отстала, Тамера резко развернулась:
– Не дрейфь. Я тебя сегодня еще пощадила.
Я фыркнула, нагоняя ее и позволяя взять себя под руку.
– И, кстати, на, – она выудила из внутреннего кармана свободной рукой небольшую записку. – Тебе попросили передать.
Заинтересованно взяв желтоватый лист плотной бумаги, на котором сверху было изящно выведено мое имя, я его развернула.
«Дорогой Ангел, надеюсь сегодня у тебя будет прекрасный день. А если что-то его омрачит, то зайди в лавку Апоррекса на окраине. Там будет ждать сюрприз
Ты знаешь кто»
– Ты читала? – перечитывая записку спросила я.
– Нет. Даже если бы хотела – не смогла. Она на твоем языке, а чипы переводят только речь.
– Кто такой Апоррекс?
– Да ювелир для знати, – небрежно махнула рукой Тамера. – А что?
– Да так, – хмыкнула я и, не дав ей ничего спросить, перебила. – Так куда мы?
– Хочу развеяться. И тебе не помешает. Поэтому мы идем к моему другу, который держит тут таверну, – за напускной бодростью я слышала тревогу. – А потом нам нужно будет вернуться назад. Придется тебе кое-что рассказать.
– Интригующе. Могу ли я потом сбежать ненадолго?
– То, что ты спрашиваешь разрешения, меня уже пугает.
– Да ничего со мной и ни с кем не случится, – упрямо сказала я.
– Если никто не пострадает, то ладно, – мурлыкнула Тамера. – Так и быть. Чтобы попасть к Апоррексу повернешь вот тут и пойдешь прямо до самого конца. Не пропустишь его лавку.
Таверной оказалось здание, похожее на несколько вошедших друг в друга сфер из серого камня с кратерами, ставшими окнами. Внутри было довольно пусто, но Тамера меня заверила, что через пару часов тут будет не протолкнуться. Она усадила меня за прозрачный стол в углу на втором этаже и ненадолго отошла к бармену, чтобы заказать еды и напитков.