ако затем Кангранде понял, что может не оправиться, и составил завещание. Спустя два дня он скончался. От женщины, на которой он женился еще в семнадцать лет, у него не было детей, а потом владения захватили племянники Кангранде – Альберто, двадцати двух лет, и Мастино делла Скала, двадцати лет от роду.
Естественно, слухи об отравлении распространились по всей Италии, и, как утверждает посол Падуи, живший в те времена в Вероне, Мастино даже повелел повесить одного из докторов за смерть дяди (хотя сложно сейчас сказать, имело ли место покушение на убийство или же халатность). На протяжении веков историки изучали загадочную смерть военачальника. Кангранде погубила дизентерия, которой он обязан воде из загрязненного источника? Лопнувший аппендикс? Перфорированная язва? Или все же яд? Ответ открылся спустя почти семьсот лет после смерти Кангранде.
В феврале 2004 года группа итальянских исследователей из Пизанского университета вскрыла богато украшенную гробницу Кангранде в церкви Санта Мария Антика в Вероне, чтобы подтвердить или опровергнуть слух об отравлении мышьяком. Они были потрясены состоянием тела: в гробнице обнаружилась вовсе не печальная куча гнилых костей, а полноценная мумия – с неповрежденной плотью и замечательно сохранившимися внутренними органами (а это серьезно облегчает определение причин смерти). Даже полосатый восточный халат, в который был одет военачальник при погребении, сохранился в приличном состоянии.
Труп человека высотой 5,7 фута лежал на спине, скрестив руки на груди. Исследователи использовали цифровое рентгеновское и КТ-сканирование, а кроме того, изучили образцы волос, печени и фекалий, сохранившихся в кишечнике.
Оказалось, что Кангранде страдал от мягкой формы карбокониоза[46] и эмфиземы – вероятно, оттого что в походах все время крутился возле костров. Кроме того, его мучил артрит локтей и бедер – верный признак человека, который много времени проводит в седле. Концентрация золота и серебра в волосах была весьма высока, но причиной тому, скорее всего, послужили погребальные одежды: ткань расшили золотом и серебром и покрыли ею в том числе голову покойного. А вот высокий уровень серебра, золота и свинца в ткани печени свидетельствует о многолетнем отравлении, вызванном едой, питьем и одеждой, которую носил полководец. Вывод весьма удручающий: хотя многие из нас хотели бы родиться «с серебряной ложкой во рту»[47], на практике это опасно для здоровья.
Аутопсия подтвердила, что Кангранде вырвало непосредственно перед смертью – отрыгаемая пища густо покрывала пищевод изнутри. В прямой кишке обнаружили фекалии, а в пищеварительном тракте – пыльцу ромашки, черную шелковицу и концентрацию мышьяка ниже среднего. Очевидно, слухи об отравлении мышьяком были ложными.
Однако, помимо прочего, исследователи обнаружили в печени летальный уровень дигиталиса – яда, который содержится в растении, называемом наперстянкой. Учитывая, что за предыдущие семьсот лет большая часть веществ уже растворилась в почве, можно предположить, что Кангранде принял невероятное количество яда.
Употребление в пищу любых частей наперстянки – корней, цветков или листьев – вызывает тошноту, рвоту, диарею, галлюцинации, проблемы со зрением и нарушение частоты сердечных сокращений, что, в свою очередь, ведет к блокаде сердца – нарушению проведения электрического импульса, благодаря которому оно и бьется. Большие дозы могут попросту остановить сердечную деятельность. Симптомы Кангранде – все, кроме лихорадки – свидетельствовали об отравлении наперстянкой, но жара дигиталис не вызывает.
Похоже, что началось все с обычной болезни, вполне характерной для армии на марше. Такое случалось с Кангранде раньше – и, вероятно, он бы снова оправился от нее без особых последствий. Однако врач прописал ему лекарство, в состав которого входили ромашка (известное успокоительное и противовоспалительное средство) и черная шелковица – ее сладость часто используют, чтобы скрыть кислый вкус препарата. Но, помимо полезных ингредиентов, в состав эликсира входила смертельная доза наперстянки, отчего у Кангранде усилились диарея и рвота, и в конце концов остановилось сердце.
Как дигиталис оказался в составе лекарства? Труды по медицине и ботанике времен Римской империи описывают ядовитые свойства наперстянки, использовали ее лишь для лечения растяжений, синяков и змеиных укусов. В конце XVIII века ученые открыли, что небольшие дозы препарата также помогают при болезнях сердца, застое жидкости в организме при заболеваниях почек, а также при эпилепсии. Есть вероятность, что в конце XIX века лечащий врач Винсента Ван Гога прописывал ему наперстянку от эпилепсии, отчего художник и видел звезды с огромными желтыми ореолами, попавшие на его знаменитую «Звездную ночь». И даже в то время препарат наперстянки назначали крайне неохотно: слишком уж мало различие между полезной и опасной дозой.
Не исключено, что едва Кангранде слег с лихорадкой – сразу после триумфального въезда в Тревизо, – один из его врагов подкупил врача, организовав отравление. Соседние державы, такие как Миланское герцогство или Венецианская республика, вероятно, видели угрозу в растущем влиянии Кангранде. Кроме того, у убийцы могли быть и личные причины: один из вероятных претендентов – Мастино, честолюбивый племянник Кангранде и его прямой наследник.
С другой стороны, могло ли быть так, что доктор, в отчаянии от мысли потерять столь важного пациента, зачерпнул не те листья из своей сумки с травами?
Как мы видим, даже когда некоторые тайны открываются, на их место приходят новые.
Глава восьмаяАгнесса Сорель, любовница короля франции Карла VII (1422–1450)
Холодным зимним днем двадцативосьмилетняя Агнесса Сорель, самая красивая женщина Франции, лежала при смерти в опрятном каменном особняке аббатства Жюмьеж, примерно в восьмидесяти милях к северо-западу от Парижа. Она часто ездила туда к своему давнему любовнику – королю Франции Карлу VII, чтобы поддержать его во время непрекращающейся кампании против английских захватчиков. Однако конкретно это путешествие имело дополнительную причину: хотя подробности неясны, но известно, что Агнесса хотела предупредить короля о заговоре. Впрочем, что бы она ни сказала, королевский любовник не воспринял это всерьез.
Вскоре после этого у нее начались преждевременные роды, и Агнесса произвела на свет четвертого ребенка от короля. Предыдущие три беременности разрешились благополучно, однако этот ребенок вскоре умер, и с 9 февраля 1450 года Агнессу мучил «поток живота» – безостановочный понос. Промучившись два или три дня, она прошептала:
«Какая хрупкая вещь – тело… и зловонная… и тленная…» – после чего закрыла глаза навсегда.
Поползли слухи, что Даму Красоты (так называли Агнессу) отравили. Подозрений было бы куда меньше, если бы она скончалась от маточного кровотечения, которое губило множество рожениц. Однако смертельная дизентерия при родах выглядела странной.
Все знали, что темпераментный сын и наследник Карла, будущий Людовик XI, презирал любовницу отца, обвиняя ее в собственной ссоре с королем и во всех бедах нации. Принц уже четыре года открыто восставал против Карла. Но неужели он, находясь в изгнании за сотни миль от Парижа, нашел способ отравить ее?
Возможно. Эксгумация Агнессы, проведенная в 2005 году, выявила запредельное содержание ртути – в десять, а то и в сто тысяч раз выше нормы.
Рожденная в семье не слишком знатных аристократов, юная Агнесса служила фрейлиной при дворе Изабеллы Лотарингской, жившей на северо-востоке Франции. Король Карл, посетивший Изабеллу с очередным визитом (и пребывавший в тот период, по свидетельству современников, в глубокой депрессии), онемел при виде Агнессы. Она была потрясающе красива: золотистые волосы, большие голубые глаза, соблазнительная фигура. Меж ними возникла любовь с первого взгляда – по крайней мере, с его стороны.
Смертельная дизентерия при родах выглядела очень странно, поэтому поползли слухи, что любовницу короля Агнессу Сорель отравили.
Что до короля, то его внешность едва ли внушала фантазии прелестным девушкам: привлекательной выглядела разве что корона. Маленький и худощавый, он носил дублеты с толстой подкладкой, скрывавшие его впалую грудь и узкие плечи, а также благоразумно прикрывал колени (в то время длинные туники как раз вошли в моду). Портрет кисти Жана Фуке изображает Карла похожим на грустного циркового клоуна: крошечная, будто булавочная, голова гротескно венчает обилие красного бархата. Учитывая, что королевскому портрету полагалось льстить, можно только предполагать, как же на самом деле выглядел бедняга.
Не было у него и харизмы, обаяния, интеллекта или иных качеств, которые способны скрасить самое простое лицо и неуклюжую фигуру. Карл VI, его отец, прослыл сумасшедшим за то, что в порыве параноидальной ярости заколол друзей, а мать Изабеллу Баварскую в народе честили распутницей, продавшей Францию и собственного сына англичанам[48]. Иногда наследственность брала верх, Карла охватывало безразличие, и он не желал предпринимать ничего в отношении английских захватчиков, порой же – был так напряжен, что не мог вынести даже постороннего взгляда. Недоверчивый и испуганный, он жил в постоянном страхе перед смертью.
Лишь женщины пробуждали его от парализующего оцепенения, и именно благодаря им он заслужил титул Карла Победителя. Жанна д'Арк переломила ход Столетней войны, одержав победу над англичанами, а теща Карла Иоланда Арагонская, воспитывавшая его с десяти лет, одарила его мудрым советом. Проницательная Иоланда, признав очевидную влюбленность короля в Агнессу, способствовала тому, чтоб она оказалась при королевском дворе и стала любовницей Карла (хоть он и был женат на дочери Иоланды Марии Анжуйской).