обавил замечательную гриву в качестве украшения».
Вследствие своих магических защитных свойств рог единорога также использовали для изготовления рукоятей и ножен королевских мечей, скипетров и корон. В 1671 году Кристиан V, король Дании и Норвегии, заказал мастерам трон, полностью выточенный из рога единорога (его и сегодня можно увидеть на экспозиции во дворце Розенборг в Копенгагене). Сидя на нем, король легкомысленно ел все, что хотел, не опасаясь отравления. Он мог позволить себе целый трон из столь драгоценного материала, поскольку его подданные купцы и моряки обнаружили на побережье Скандинавии огромное количество рогов, которые, как мы теперь знаем, принадлежали норвежским нарвалам.
В 1570-х годах королевский лекарь Амбруаз Паре сделал вывод о бесполезности и глупости протокола нейтрализации яда посредством рога единорога. Он не наблюдал никаких доказательств существования магических животных и полагал, что на самом деле это лишь образчики слоновой кости. Столь инертное вещество, заявил он, не может представлять никакой ценности с точки зрения медицины. Также Паре не верил в существование универсального лекарства от множества различных ядов, каждый из которых воздействует на организм по-своему. Однажды Паре заговорил с Жаном Шапленом, первым медиком короля Карла IX, о необходимости вычеркнуть процедуру проверки на яд посредством рога из протокола королевских банкетов.
Шаплен ответил, что «…он бы с радостью оставил в прошлом обычай макать рог единорога в королевскую чашу, однако осведомлен, что это верование столь укоренилось в умах людей, что, вероятно, его нельзя оспорить аргументами разума. Кроме того, он заявил, что это суеверие не приносит пользы, но также и не таит вреда, если, конечно, не считать ущерба для состояния тех, кто отдает золото за рог, а также иного случайного урона, происходящего по той причине, что принцы, полагаясь на преувеличенные силы рога, пренебрегают прочими предосторожностями в отношении яда, так что смерть часто застает их врасплох».
Спустя век мнение Паре подтвердилось. В 1670-х годах члены английского Королевского общества изучили кубок из рога единорога и пришли к выводу, что он совершенно бесполезен в нейтрализации ядов.
На пике своей популярности рог единорога стоил так дорого, что его могли позволить себе лишь монархи. Что касается придворных аристократов, то они использовали для обнаружения и нейтрализации яда драгоценные камни. Считалось, что помахивание изумрудными, коралловыми, аквамариновыми и аметистовыми кольцами над пищей способно свести на нет действие яда. Такие же свойства приписывались камням с выгравированным изображением скорпиона, поскольку это водный знак зодиака, который обладает охлаждающими свойствами и может защитить внутренности от обжигающих ядов. Как и рог единорога, драгоценные камни толкли в порошок и смешивали с вином или едой как противоядие. У некоторых членов королевской семьи чаши для питья инкрустировались драгоценными камнями.
В трактате об отравлениях 1199 года Маймонид пишет: «Лучшее и простое лекарство – изумруд, который превосходно защищает от любого яда или укуса ядовитого животного. Более того, он обладает особой силой укреплять сердце, если держать его во рту». Забавно воображать, как король во время еды раздвигает языком изумруды во рту, пытаясь не проглотить их вместе с пищей.
Алмазы также славились способностью полностью нейтрализовать любой яд. Сэр Джон Мандевиль, путешественник и писатель, живший в XIV веке, рассказывал: «…ежели какая отрава окажется вблизи алмаза, то он вскоре начнет влажнеть и покрывается каплями пота». Тут же рисуется картина гостей на королевском банкете, которые с каждым новым блюдом и очередным бокалом вина проверяют свои бриллиантовые кольца на предмет признаков пота.
«Алмаз противостоит яду, даже самому смертельному», – писал итальянский лекарь Камиль Леонардус в своем трактате 1502 года «Зерцало драгоценных камней» (The Mirror of Precious Stones). В дальнейшем он более подробно расписывает великолепные свойства алмаза: «…защищает от колдовского искусства, рассеивает тщетные страхи, подавляет ссоры и раздоры, помогает сумасшедшим и тем, кто одержим дьяволом. Носимый на левой руке, он дает победу над врагами, укрощает диких зверей, помогает тем, кого мучают фантомы и кошмары, а также делает своего хозяина смелым и дерзким в делах его».
Члены королевской семьи также были высокого мнения об антитоксических свойствах безоара – инородного тела, которое формируется в желудке из желчных камней, минеральных конкрементов и комков шерсти, попадающих в пищеварительный тракт животного. Безоар растирали в порошок, который глотали или помещали внутрь кольца, а кольцом проводили над едой. Также существовала практика погружать безоар в кубок, чтобы посмотреть, не закипит ли вино, – это считалось признаком наличия яда. Безоаровыми камнями пользовались Елизавета I, испанские монархи Карл V и Филипп II, а также Франциск I, король Франции.
Жабий (жабовый) камень, или бафонит, также высоко ценился. Его относили к разряду полудрагоценных камней, которые согласно поверью извлекались из желудка жабы[11], хотя на самом деле это были окаменевшие зубы акулы[12]. Бафониты также вставляли в кольца и проводили ими над едой и питьем; иногда – толкли в порошок и мешали с вином для нейтрализации яда.
Это, кстати говоря, одно из противоядий времен Ренессанса, которое в самом деле могло сработать. Когда карбонат кальция, присутствующий в окаменелостях, смешивается с мышьяком, то нейтрализует яд, обезвреживая молекулы вследствие химического процесса, называемого хелатированием[13]. Сегодня врачи применяют хелатирование для очищения организма от ртути, мышьяка и большинства тяжелых металлов.
Некоторые деятельные монархи старались предотвратить отравление задолго до появления первых симптомов – диареи и рвоты. Митридат VI Евпатор, царь Понта[14] и величайший враг Римской республики, живший в начале I века до н. э., так боялся яда, что ежедневно употреблял различные токсины, чтобы привыкнуть к ним. Он пил отвары, которые, возможно, включали: незначительное количество мышьяка, аконит, тисовый ягодный сок, ядовитые грибы и «смертельный паслен» – белладонну. Все это царь сочетал с мясом скорпиона и гадюки. Если бы ему удалось выработать иммунитет к этим токсинам, то, случись Митридату принять смертельную дозу яда, он бы, скорее всего, выжил.
Эффективность собственного зелья Митридат испытал на себе: в возрасте семидесяти двух лет коварный царь принял огромную дозу яда, чтобы не даться живым в руки врагов-римлян. Увы, яд не оказал никакого эффекта, даже не вызвал отрыжки. В конце концов, король был вынужден заколоть себя[15].
Много веков спустя европейские монархи принимали полуядовитые зелья, называемые териаками, – мнимые универсальные противоядия, изобретение первого из которых и приписывалось Митридату. Европейские смеси, однако, включали в себя неядовитые ингредиенты, такие как: ревень, горечавка, лаванда, лемограсс (лимонник), лавровый лист, петрушка, морковь, черный перец, гвоздика, вино, опиум и природный битум со дна Мертвого моря. Все это перетиралось в пасту, скрепляемую медом, из которой делали пилюлю размером с миндальный орех. Остается только удивляться, как подобная стряпня должна была предотвратить отравление. В других рецептах териаков значатся сера, чеснок, древесный уголь, зверобой, мирра и корица – ингредиенты, которые, если и не могли спасти от яда, то, по крайней мере, шли на пользу организму. Недавно ученые выяснили, что сера и чеснок способны нейтрализовать яд в крови. Зверобой идет на пользу печени, снижая вредное воздействие тысяч опасных химических веществ. Чеснок, корица и зверобой обладают антибактериальными свойствами. Мирра работает как антисептик и анальгетик, а кроме того, было доказано, что один из видов этого растения уничтожает определенные раковые клетки. Жевательная резинка на основе смолы из мирры облегчает симптомы астмы и заболеваний пищеварительной системы, помогает при язве желудка, простуде, кашле и артрите.
Териак – ренессансный мультивитамин. От ядов защищал ненадежно, зато улучшал здоровье.
По меньшей мере один из рецептов териаков времен Ренессанса включал в себя яд гадюки, и было доказано, что он помогает при укусе змеи. В 1564 году Амбруаз Паре посетил аптекаря во французском городе Монпелье, чтобы понаблюдать, как он готовит териак. У аптекаря был контейнер, полный живых гадюк – как раз для создания териака, – и одна из них укусила Паре под ногтем указательного пальца. Он «туго перевязал палец тряпкой»[16], обмакнул кусочек ваты в сосуд с териаком и приложил к ране. Впоследствии у Паре не обнаружилось никаких симптомов отравления.
В дополнение к свойствам противоядия териак считалось полезным принимать для поддержания общего здоровья – своего рода ренессансный мультивитамин. Согласно некоему трактату XV века, териак уменьшал отечность, помогал при сыпи и язвах, улучшал пищеварение, обеспечивал хороший ночной сон, восстанавливал утраченную речь, укреплял слабые конечности, лечил лихорадку, водянку, эпилепсию, паралич и болезни сердца.
Магистр Алексис из Пьемонта оставил после себя два рецепта нетоксичных териаков, которые следует употреблять перед каждым приемом пищи. Всем, кто боится отравления, как он пишет, необходимо съедать «один или два грецких ореха, два высушенных плода инжира, а также несколько листьев руты садовой с солью». Он хвастается, что такой териак нейтрализует не только яд, но также и чуму, и бешенство.
Второй рецепт магистра Алексиса требовал смешать мед, ягоды можжевельника и глину с греческих островов Лемнос или Самос, называемую terra sigillata