— Ну хорошо, впусти.
Через несколько секунд в коридоре раздался, как мне показалось, спасительный крик Гайдука:
— Я требую прекратить произвол и беззаконие!
Это вопиющее безобразие! — с этими словами он ворвался в зал в сопровождении двоих милиционеров в форме.
— Кто это? — спросил Чичивасин у одного из своих людей.
— Я доверенное лицо кандидата в депутаты областной Думы по Коровинскому избирательному округу Георгия Ершевского! — торжественно заявил Гайдук.
— Такого кандидата нет, — спокойно и почти ласково ответил Чичивасин. — Вчера вечером в облизбиркоме я узнал, что у господина Ершевского нет удостоверения кандидата в депутаты. А вот у меня есть документ, который вас несомненно заинтересует. Это санкция на задержание главы фирмы «Корабль Ишгар» Ершевского Г. М, и главы фирмы ТТК «Ледокол» Ярового С. И.
— Еще раз повторяю — это вопиющее беззаконие, вы не имеете права задерживать кандидата в депутаты в течение всего срока его кандидатских полномочий, — ответил ему Гайдук.
— Пусть предъявит свое удостоверение, — сделав масляные глазки, сказал Чичивасин. — Он почему-то этого до сих пор не сделал… Видимо, у него его нет!
— У него оно есть! — категорически заявил начальник штаба. — В присутствии органов правопорядка я вам его официально предъявляю.
И он положил перед Чичивасиным бумажку.
Последний вперился в нее взглядом, лицо его стало серьезным и злобным. Он нехотя протянул бумажку Ершевскому, после чего мило улыбнулся и сказал:
— Хорошо, значит, арестуем одного Ярового.
Саша, отведите его в «уазик».
Сослуживцы Чичивасина стали нервно перетаптываться.
— Что такое? В чем дело? — недоуменно спросил Чичивасин.
К нему подошел один из штатских и сказал:
— Его здесь нет.
— Как нет? Здесь должны быть все!
Сослуживец терпеливо повторил:
— Ярового нет.
По всей вероятности, следователь с трудом сдержался, чтобы не треснуть кулаком по столу:
— Хорошо. Описывайте бумаги и уходим.
Сослуживец нагнулся и что-то прошептал ему на ухо. Чичивасин в очередной раз одарил коллегу ледяным взглядом, чем, возможно, понизил температуру его тела на несколько градусов.
— Хорошо, берите все, что может представлять хоть какую-нибудь ценность…
— Листовки не берите! — заорал он вслед удаляющимся коллегам. — Пусть подотрутся ими! Политики недоделанные!
В этот момент к Чичивасину снова подошел один из камуфляжников и опять что-то прошептал на ухо.
— Что? Какого хера этим-то здесь надо! — испустил он отчаянный вопль. Потом опять уткнулся в свои бумажки, словно там содержался рецепт на все случаи жизни, и скороговоркой проговорил:
— Хорошо, впустите их. И… — он сделал неопределенный жест в нашу сторону, — освободите этих…
Люди в масках опустили свои автоматы, и мы поняли, что более не скованы в своих телодвижениях. Я полез в карман, достал сигареты и закурил.
Дима Столяров довольно бесцеремонно, как мне показалось, отодвинул дуло автомата одного из полицейских, которое мешало ему пройти, и начал разминать ноги.
Что же касается тех, кого Чичивасин разрешил впустить, на его приглашение не слишком рассчитывали и сами проложили себе дорогу. В помещение ворвались несколько человек в пятнистой одежде и черных беретах, но без масок. Судя по форме, они принадлежали к структурам МВД. Невысокий коренастый усатый мужчина с автоматом, перекинутым через плечо, подошел к столу и сказал Чичивасину:
— Привет, Евгений.
— Здорово, Юра, — ответил тот. — Что ты здесь забыл?
— Как что? Поступил сигнал о незаконных действиях бандитов…
— Что ты несешь?!
— Как что? Поступил сигнал, что группа вооруженных людей в камуфляже ворвалась в офис одной из фирм, творит там беззаконие. Вот мы и выехали…
— Теперь ты видишь, что здесь никакие не бандиты?
— Да, вижу.
— В таком случае я не смею тебя больше здесь задерживать. Думаю, что у вас в РУОПе работы хватает.
Омоновец не спеша снял с плеча автомат и уселся напротив Чичивасина.
— Так просто уехать я не могу. Я должен разобраться, что здесь происходит. Что я буду писать в рапорте? — смотря немигающим взглядом на налогового полицейского, сказал он.
— Что увидел, то и пиши: вызов ложный, на объекте работает налоговая полиция.
— Вот ты и напиши рапорт моему начальству, в котором укажи, что налоговая полиция осуществляет свои функции, что в РУОПе не нуждается и все такое…
— Ничего я тебе писать не собираюсь! — категорически заявил Чичивасин. — С какой стати я должен писать рапорт?! Я работаю в своей конторе, ты — в своей. Что вы сюда приперлись? Это наши клиенты…
— Никакие мы не ваши клиенты! Упаси бог от вашего ненавязчивого сервиса! — подал наконец голос Ершевский.
— Минуточку, — тут вперед выдвинулся один из пришедших милиционеров в звании капитана. — Я тоже должен что-то доложить своему руководству. Кто мне чиркнет писульку, что здесь все нормально?
— А это кто? — спросил руоповец Чичивасина.
— Понятия не имею, — ответил он.
Милиционер представился:
— Капитан Величко из коровинского РОВД.
Руоповец встал и также представился общественности:
— Майор Пряхин, управление по борьбе с организованной преступностью.
Милиционеры радостно пожали друг другу руки.
— Вы еще поцелуйтесь! — прокомментировал сцену вконец разнервничавшийся Чичивасин.
— Ну, ты тоже не загибай! — сказал ему Пряхин. — Чего это ты так расклеился? Сейчас сядем, покурим, подумаем, что написать.
— Ничего я не собираюсь писать! И вообще, не выношу сигаретного дыма! — заорал на ментов полицейский.
— А чего ты так на меня орешь? — завелся Пряхин. — Я что, сюда поссать приехал? Я нахожусь на задании, изволь соблюдать приличия!
— Да-да, — поддакнул Величко. — Ведите себя прилично.
— Да пошел ты! — заорал во весь голос Чичивасин.
В этот момент разгоравшиеся страсти остудил ровный и спокойный бас, который произнес:
— Здравствуйте, товарищи! Что здесь происходит?
Спорящие полицейские и менты разом повернулись и увидели стоящего на пороге невысокого лысого человека в плаще и в очках с толстыми линзами.
— Вы кто? — разом произнесли Чичивасин, Пряхин и Величко.
Вошедший медленно полез в карман, достал оттуда удостоверение:
— Городская прокуратура. Старший советник юстиции Кумыкин. Так что здесь происходит? — снова повторил он вопрос.
Руоповец не спеша закурил и сказал, выдохнув в пол струю дыма:
— Сложно сказать…
— Как что? — подал голос Тополянский, который к этому моменту уже вынул из кармана фляжку и восстановил алкогольный баланс в своем организме. — Полагаю, что разборка. Хорошо, что без стрельбы обошлось. Ребята друг другу на пальцах объясняют, кто здесь круче.
Прокурор потоптался, окинул взглядом помещение и сказал, обращаясь к Чичивасину, Пряхину и Величко:
— Полагаю, нам с вами лучше удалиться в соседнюю комнату.
Все четверо удалились из большого зала. Наступила томительная пауза, и «арестованные», и их надзиратели стали прохаживаться по комнате.
Женщины выстроились в очередь перед туалетом навести порядок снаружи и внутри организма. Веселов зарядил свой сотовый и начал с кем-то беседовать. Оперативники в камуфляже стали переговариваться друг с другом, кое-кто даже заговорил с охраняемыми. Инициативу в данном вопросе проявил Тополянский, который в качестве затравки для разговора предложил двум оперативникам полиции и РУОПа выпить. Те, помявшись, отказались, сказав, что они на службе. После этого Женя без обиняков поинтересовался у своих собеседников, когда им последний раз давали зарплату. Они снова помялись и неопределенно высказались в том смысле, что довольно давно. Они и рады были бы сменить работу, но пойти некуда.
— Зря вы так, — успокаивающе сказал Женя. — Профессионалы везде нужны. Наши парни из охраны, например, весьма довольны своей работой.
Руоповцы и полицейские живо заинтересовались размерами оплаты труда, и дело уже шло к тому, что служба охраны ассоциации пополнится новыми кадрами, как в зал вошло «великое вече».
Прокурор громогласно заявил, что произошло недоразумение.
— Если господина Ершевского и других присутствующих здесь людей устроят извинения налоговой полиции, они сейчас же будут представлены, и на этом инцидент будет исчерпан, — сказал прокурор, обводя взглядом людей в комнате.
— А если не устроят? — вновь выдвинулся вперед Тополянский, вальяжно помахивая фляжкой.
Прокурор внимательно посмотрел на него сквозь толстые линзы и произнес:
— Желательно, чтобы устроили. В противном случае будут серьезные осложнения, которые, на мой взгляд, не нужны никому.
Ершевский подумал и сказал:
— Хорошо. Я согласен. Но я должен позвать всех сотрудников фирмы.
Чичивасин залился краской и посмотрел на Тополянского ненавидящим взглядом. Все подождали явившихся из туалета дам и заслушали сбивчивые и скупые слова извинений за случившееся. Из «уазика» принесли изъятые в офисе бумаги, которые, впрочем, никакой ценности для налоговой полиции и не представляли. Вооруженные люди постепенно начали рассасываться, и офис перестал напоминать лагерь для военных сборов.
Несмотря на интенсивность событий, время пролетело быстро, и на улице стало темнеть. Женщин тут же отпустили по домам к плачущим детям, мужчины побежали к соседнему ларьку за водкой.
Мы с Гайдуком вкратце обсудили происшедшее.
Как я выяснил, начальник штаба, подъезжая утром из избиркома к офису, обнаружил вламывающихся в дверь людей в камуфляже. Он быстро сообразил переписать номера автомашин и через знакомого гаишника выяснил, что они принадлежат налоговой полиции. После чего Гайдук начал действовать решительно, направившись в Коровинское РОВД, где попросил дать ему в сопровождение милиционеров, поскольку ситуация была неясна. Свою утреннюю задержку начальник штаба объяснил просто:
— Отрывал яйца председателю избиркома.