И напарник мертвеца что-то недовольно ворчит, понимая, что я раздеваю его старого товарища, поэтому получает еще одно ментальное напоминание, чтобы внимательно занимался мясом козла, а не таращился по сторонам, теряя драгоценное время.
— Пошли, — говорю я ей, подхватив завернутые в шкуру трофеи, — расскажешь мне по дороге о том, как вы тут живете.
Напарник опять недовольно мычит, призывая подругу лишнего не болтать, так и напрашивается на ускоренное переформатировании сознания хорошим подзатыльником.
Сработало с упертым козлом это дело, наверно, что и с другим ослом сработает.
С ним потом разберусь, пусть сначала подтвердит, что это лучница пристрелила покойника.
Хотя именно то, что именно ее стрела торчит у него в груди, это вскоре увидят все, кто придет разделывать тушу моего боевого товарища. И хоронить уже своего остывающего товарища по прежней жизни.
Два километра примерно до лагеря банды я внимательно присматриваюсь к девушке, то есть, уже понятно, что женщине, пока расспрашиваю ее про местную жизнь, понемногу придавливая на сознание и провоцируя ее на откровенность.
Ситуация становится понятна после того, как встретившиеся носильщики — обычные крестьянские мужики, оказались отправлены разделывать и переносить мясо козла уже ею самой лично.
Простыми мужиками она командует легко и непринужденно, как настоящий воин обычными землепашцами.
— Надоела уже эта дичина — жесткая и вонючая, — обрадовался солидному поступлению мяса почти домашнего животного один из простых мужиков. — А тут целый козел людоящеров!
И они втроем убежали на помощь выжившему пока бандиту.
В банде Горбатого Хоба, названной по имени ее предводителя, и правда, что настоящего горбача, одного из лидеров криминального мира соседнего города в десять тысяч населения, состоит сейчас двадцать шесть мужиков и шесть женщин.
Сам Хоб со своими подельниками — это восемь криминальных мужиков и две потрепанные городские шалавы при них.
Бандиты потерпели поражение в межвидовой борьбе и оказались выбиты из родного города более сильными соперниками по криминальному бизнесу. Ну и власти городской нагадили серьезно и бестолково, так что теперь просто живут в лесу.
Там мне примерно рассказывает лучница, она сама говорит, что не очень хорошо знает, что там случилось в городе у бандитов.
— Теперь уже семеро их осталось, — вспоминает недавнюю потерю молодая женщина по имени Ксита.
Она с сестрой — обе лучницы из бывшего женского отряда валькирий при монастыре Сент-Августин. Они в банде не сами по себе, а с еще четырьмя настоящими наемниками, те им дают защиту от остальных бандитов, а они, как могут, благодарят воинов за это. Полгода уже прошло, как сами прибились к наемникам, иначе бы им тут никак не выжить, двум молодым и смазливым девкам с луками.
Все кожаные, достаточно высоко статусные для этого мира вещи и одежда — это все подарки своих мужчин.
Понятно, значит здесь все хоть немного деловые мужики имеют на себе что-то из кожи, как я это сразу понял.
И с меня будет конкретный спрос от остальной банды за вещи их товарища, придется доказывать свой статус и право прямого, притом еще и совсем единственного, наследника.
Живет в лагере еще десяток крестьян с женами, однако они самые бесправные здесь, а баб ихних беззастенчиво пользуют бандиты.
— Почему бывшего и что это за отряд валькирий? — интересуюсь я.
— Воспитанницы мы одного из женских монастырей, которых мать-настоятельница решила учить стрельбе из лука, чтобы защищать стены обители от грабителей. А бывшего потому, что наш отряд распался, когда монастырь штурмом взяли отряды графа Апольчивера, чтобы его черти на том свете жарили! — довольно образно и с неприкрытой злобой к этому самому графу говорит Ксита.
— Что с вами случилось тогда?
— Мы с сестрой убежали с наемниками, еще девчонки некоторые вроде успели спастись. Остальных победители затрахали до смерти и на стенах развесили за ноги.
— Чего так жестоко?
— Так мы все вместе перебили не меньше сотни воинов во время захвата монастыря, четверть всех воинов графа, — с настоящей гордостью говорит Ксита. — Эти уроды и не думали, что два десятка девчонок могут их столько набить, все перед стенами и воротами гнить остались с нашими стрелами. Валялись и воняли пять дней, пока враги хитростью наш монастырь не захватили. Или подкупили кого из наемников, чтобы открыли ворота.
Суровые тут места, ничего не скажешь. Женские монастыри захватывают беспредельные феодалы и воспитанниц убивают страшным способом. Впрочем, сдались бы они сразу или уже после удачного штурма, наверняка, что участь молодых лучниц оказалась бы одинаковой.
Настоятельница себе из девчонок-сироток воительниц готовит, тратит серьезные деньги на обучение и снаряжение. Похоже, что власть королевская тут еще не очень крепка, а больше рулят отдельные, сильно выдающиеся, личности из феодалов. Порядка и центральной власти явно здесь не хватает, а жизнь простого народа вообще ничего не стоит.
Поэтому те освобожденные мной мужики побежали обратно в очень строгую к своим жителям Империю почти на верную смерть от лап нелюдей, а не пошли в гораздо более свободную жизнь со мной.
Ну, у них там свои семьи и наделы остались, это нужно понимать, что и есть вся их жизнь. Эти степные кусочки земли и какая-нибудь халупенка в виде сарайчика — самое главное и единственное богатство для простых крестьян.
— Вот так теперь и скитаемся с нашими мужиками из наемников. Теперь еще с этими гнидами Хоба связались, — неожиданно довольно откровенно говорит сама лучница. — Одним нам караван не взять, приходится вместе работать на дороге.
Как я и думал, нападают и чистят караваны около леса, не очень такое прибыльное занятие. Риска много, а денег чуть выходит, да еще в лесу жить приходится. Больше за простую жратву рискуют своими жизнями бандиты и наемники.
— Ты же с юга? А выглядишь, как местный? — проявляет женскую наблюдательность лучница.
— Родился такой, — пожимаю я плечами.
Только я собираюсь ее и дальше расспрашивать, как слышу тяжелые шаги бегом догоняющего нас человека. Он уже рядом и вот-вот выскочит из-за поворота среди деревьев.
Отталкиваю Кситу в сторону, чтобы не мешалась, спокойно жду неугомонного мстителя за своего товарища и снятую с него одежку с обувью.
Явно, что это второй бандит пришел в себя после моей ментальной атаки, опомнился и теперь побежал мстить, особо не думая, как именно будет это делать. Да и свои его не поймут после такого ущемления в правах и открытого грабежа уже дохлого подельника.
— Зря ты с Тобола все снял. Воры с таким делом не смирятся, — успевает предупредить меня девушка с луком, как выскочивший прямо на нас мужик, весь в крови разделываемого козла, бросил в меня тяжелый нож с ходу.
Хорошо и сильно бросил, точно попал бы в грудь, если бы я не придержал его руку на секунду.
Побоялся сближаться с нами вот так просто, тем более, что у меня копье в руках и целый тюк с ними же на плече.
Я успел немного прихватить сознание мужика еще за кустами, скомандовал кидать нож в меня стоячего, а сам упал вместе с тюком на землю. После чего ловко подскочил на одно колено и вогнал лезвие зверолюдского копья в живот бандиту на всю его длину.
Бежать дальше на меня уже без оружия, раскинув пошире руки — это я тоже ему скомандовал. Не хватало, чтобы он скрылся в лесу после неудачного броска, бегай потом за ним, вычисляй его сознание среди кустов.
— Теперь воевать придется с Хобом и его людьми, — довольно спокойно для случившегося говорит Ксита, когда бандит медленно отходит, дрыгая ногами. — Когда они разберутся со своими. Поймут, что Тобол умер от моей стрелы, а второй, который Лорас, от твоего копья.
— Повоюем, — отвечаю я, вставая с колена и хладнокровно ударом в сердце добиваю бандита, широко раскрывающего в смертельной муке рот. — Чего не повоевать за хорошее дело?
.
Глава 11
— А девушка то дело говорит, — признаю я про себя, оглядываясь на нее после смерти второго бандита.
Как она отреагирует, что все больше затягиваю ее в долги перед бандой?
Держит лук со стрелой на тетиве, видно, что подстраховывает именно меня. Ну и себя тоже, если бандит со мной справится, ей самой тоже дальше не жить.
Да, придется теперь сразу разборки начинать, прислушавшись к вполне разумным словам лучницы.
— Бандиты точно потребую кровавую виру за своих погибших, а кто там чего начал первый — это их точно не заинтересует, — добавляет Ксита, нервно покусывая губы в легкой истерике. — Сначала точно разбираться не станут!
— Я бы еще могла как-то оправдаться с тем, что промахнулась со стрелой. Только, теперь все пойдем под раздачу, когда некому подтвердить из своих. То есть, из тех, кому бандиты доверяют полностью.
Это она мне показывает, что теперь считает союзником из-за сложившейся неудачно ситуации.
Неудачно, это по моему мнению — именно для нее неудачно, для меня все вышло в самый раз.
И живой остался, еще и в меню двенадцать единиц прилетело за бандитов. Теперь у меня двадцать девять двести шестнадцатых по СИЛЕ и ВНУШЕНИЕ поднялось на две единицы. Прогресс налицо, а то, что два нерядовых выродка только что умерли — так оно и к лучшему. И в банде народа опасного теперь поменьше заметно, не рядовые они бойцы были, судя по добротной одежке и поведению наглому.
МЕНТАЛЬНАЯ СИЛА — 1/216
уровень 29/216
ВНУШЕНИЕ — 1/216
уровень 10/216
ЭНЕРГИЯ — 1/216
уровень 2/216
ФИЗИЧЕСКАЯ СИЛА — 1/216
уровень 3/216
РЕГЕНЕРАЦИЯ — 1 /216
уровень 1/216
ПОЗНАНИЕ — 1/216
уровень 2/216
Почистил немного этот мир и свою карму добрыми делами однозначно укрепил, зачтется мне такое деяние на том свете.
РЕГЕНЕРАЦИЯ не трогается пока с места, что меня немного озадачивает. Нужно личные раны и травмы получать, чтобы двигаться по СИСТЕМЕ, а не очень хочется.