«Ты можешь всё изменить, — шептал один из них, чьё лицо было болезненно знакомо. — Просто откажись от своего пути. Вернись».
Больные что ли⁈ Это же считай смерть всему живому в моей вселенной. Нет, возможно и без меня обойдутся, но блин, это кем надо быть, чтобы так ложануться. Да и вообще, сенсоры шлема говорили, что обстановка не изменилась. Потому закрыл глаза, сосредоточился, и сразу понял, что вижу лишь иллюзию, качественную, да, непонятно как наведённую на меня, машину, но именно иллюзию, образы начали исчезать. Мгновение — и снова стою в чёрном зале. Но испытания не закончились. Теперь передо мной возникли сцены, которые пытались запугать меня. Меня, столько уже увидевшего в своей жизни и никак не вмещающееся в понятие рациональное. В общем, не впечатлило.
Чем глубже погружался в зал, тем сильнее становились иллюзии. Они пытались соблазнить меня, предложив богатство, власть, вечную жизнь. Передо мной возникло огромное сокровище, сверкающее золотом, драгоценными камнями и оружием, которое обещало невероятную силу. В мире где всё это не предстваляло никой ценности. Смешно, да. Естественно, что даже не остановился. Ведь хорошо понимал, что всё это — пустые обещания. Наконец, дошёл до самого центра зала. Там, в окружении мерцающего света, лежал древний свиток. Во сяком случае, выглядел он таковым. Его поверхность светилась мягким голубоватым светом, и от него исходило ощущение силы и спокойствия. Я осторожно подошёл, проверяя каждую деталь вокруг на предмет ловушек. Но ничего не произошло. Казалось, свиток ждал меня, как будто сам зал признал мою стойкость. Точно продам за хорошую цену!
И вот, на пятом и последнем уровне, встретил босса данжа — Нахушу, гигантскую змею, чьи глаза сверкали как алмазы, а чешуя была подобна металлу. Бой с ним или с ней, фиг поймёш, был долгим и опасным. Пришлось использовать высшую магию огня, чтобы заморозить и замедлить её движения, но её сила была огромной. Победа над Нахушу принесла мне не только огромное количество опыта, но и последний артефакт данжа — амулет, увеличивающий способность к регенерации. В моём случае абсолютно бесполезный. Ну, думаю, судьба его понятна.
Выйдя из данжа, снова окунулся в шум и краски Индии и почти на выходе меня встретила девушка, выпалившее мне предложение, но не руки и сердца, что грустно.
Глава 54
Когда вышел из этого чёртова индийского данжа, сразу почувствовал прилив сил и ко мне подошла девушка. Её внешность резко контрастировала с окружающим меня индийским колоритом — она была европейского вида, с волосами, собранными в строгий пучок, и одеждой, которая выглядела скорее, как деловой костюм, нежели что-то подходящее для индийского климата. Её взгляд был уверенным, но не вызывающим, а манеры говорили о её привычке общаться с власть имущими.
«Господин Электро, я представляю группу российских предпринимателей, имеющих достаточный вес в тамошней политике», — начала она, протягивая руку для приветствия.
Прямо приятно, когда люди реально понимают, с кем имеют дело и не ведутся на мою внешность.
«Меня зовут Анна. Мои клиенты готовы принять ваши условия, но хотелось бы обсудить более детально условия. Потому хотели бы для начала провести предварительные консультации по будущим переговорам».
Понятное желание, одно дело переброситься парой идей или, когда подготавливаешь серьёзную почву для длительного взаимодействия. Потому внимательно посмотрел на неё, пытаясь понять, что за этим стоит. Это оказалось взаимно. Обыскать бы её серьёзно, но боюсь местные нас не поймут.
«Давайте прогуляемся и по дороге обменяемся мнениями», — предложил ей.
«Хорошо, так даже, наверное, будет удобней», — приняла она предложение.
«И что заставило их изменить своё мнение?» — спросил её, Нацарапав свой вопрос на всё том же достопамятном детском игрушечном планшете.
«Передел власти. Просто в нашей монолитной группе некоторые вообразили невесть что и лезут на рожон, что подставляет и тех, кто хотел бы оставаться не на таком ярком свете и работать в тишине и покое. Но увы, увещеваний они не понимают. Так почему бы не воспользоваться представленной возможностью, и не сделать виновником перемен кого-то другого, а самим не остаться, как бы не причём».
Немного подумал. Это было в принципе ожидаемо. Внутренние противоречия во властной группировке. Одни хотели славы и внимания, вторые как раз всего этого не хотели, но желали сохранить возможности. И тут я такой красивый со своим челенждем. Возможность? Безусловно да!
«Так понимаю, им не хочется, чтобы новый президент был такой же равно удалённой, скажем так, или если честно, равнотрусливой фигурой. И чтобы пришедшая замена, за счёт своих крох делал весь положительный пиар российской власти. Хорошо, Анна. Я согласен начать консультации. Но давайте сразу обозначим, что это не просто разговоры. Мне нужны реальные изменения, а не пустые обещания. И первым, и самым главным, мы не заримся на ваше, но те, кто не с нами отдадут всё, что имеют в фонд как раз нового президента, что бы эффект положительных изменений превзошёл все ожидания.»
Что же, начнём делить шкуру чужого пока ещё не убитого медведя. Это и интересно и увлекательно, и не так травмирует психику переговорщиков. Хотя, есть возможность, что кое-что уже кто-то мысленно положил себе в карман. Но всё равно это легче отдать, чем то, что у тебя уже в кармане.
«Я понимаю вас. Мы готовы к серьёзному диалогу. Давайте начнём с обсуждения временного плана действий, чтобы показать нашу добрую волю», — она кивнула, доставая из сумки планшет, чтобы делать записи.
«Что, вот так вот, прямо на коленке?»
«Ну, мы ведь серьёзные люди, чтобы идти на всякие глупости, ведь верно?»
Её вопрос заставил задуматься. Хм, а эта группа не просто смела, но и решительна. Не завидую нашим противникам. Разорвём, как тузик грелку. Не сразу, постепенно, будем из всех мочить в сортире. Но вот с ними придётся заключить пакт о ненападении, чтобы исключить эксцессы в дальнейшем, особенно когда уйду из этого мира. Будем откровенны, Бог высшей категории прав, у меня свои дела, у них свои.
Мы нашли тихое место в одном из многочисленных кафе Мумбаи, где могли бы обсудить детали без лишних ушей. Условно, конечно же. Прослушку могли и поставить, но вероятность этого низка. Ну кому придёт идея вести серьёзные переговоры в каком-то клоповнике? Естественно заказал чай, хотя и столкнулся с его качеством, надеясь, что здесь-то он будет получше. Анна выбрала какой-то местный напиток, смесь свежевыжатых соков, который, судя по её лицу, был ей в новинку.
«Первое чем займётся ваш новый президент, это протекционизмом в сельском хозяйстве», — начал свой провокационный заход.
«Постойте мы же в ВТО!», — аж прямо воскликнула она в ответ и стала оглядываться, ник то не смотрит ли на неё, как на дурочку.
«Вот, видимо вы не понимаете, что протекционизм протекционизму рознь и не все его виды хоть как-то ограничиваются правилами этой безусловно уважаемой организации», — стал размягчать её позицию по данному вопросу.
«Что вы имеете ввиду?» — уже более спокойно спросила Анна.
«А давайте возьмём к примеру детские сады. Они и сейчас дотируется, но ведь можно это делать по-умному, допустим закупать продукты только у проверенных и весьма определённых хозяйств. Безусловно это и сейчас делается. Коррупция-с. Но нужно узаконить сей процесс и не пускать его на самотёк, закупая продукты у родственников местной власти. Всё делать централизованно. Вот, вы начинаете понимать. Так, а, чтобы русских стало в стране побольше, закупать исключительно свинину. Она и дешевле всякой курятины, кто бы что не врал про это, да и ценнее даже говядины и уступает только баранине. Да и выращивать только один вид мяса для массового потребления легче и снизит его стоимость в магазинах», — заливаясь соловьём о неочевидных методах коррупции, ой нет, лоббирования.
«А как же мусульмане?» — задала она очевидный вопрос.
«А если им чего-то не нравится, то пожалуйста, пускай носят кушать с собой в садики сами. А если не дай бог решат возмущаться и тем более подавать в суды, то привлекать таких горе активистов по статье за разжигание религиозной или национальной розни»
«Постойте, но как же это?» — немного растерянно.
«Всё просто, не кушать свинину для мусульманина нет ультимативного запрета, а есть рекомендация. И если этого избежать невозможно, то есть свинину можно. А если мусульманин видит способ этого избежать, но им не пользуется, то значит, если кто-то утверждает, что это ущемление религиозных чувств, то он просто разжигает ненависть на этой почве. Тут главное последовательно действовать и не стесняться по этой статье садить всех, даже тех, кто будет доказывать, что это ложные обвинения, как тех, кто провоцирует на разжигание религиозной ненависти. Всё просто, бюджетные деньги потекут в нужные карманы, расходы государства сократятся за счёт массовости производства свинины и даже простые люди на своём кармане почувствуют это. Ну и естественно, делаем упор на светскости государства. Даже добавлю, начальную школу тоже включить в эту программу. А так, тихой сапой вы получите пусть и не полную, но какую-никакую продовольственную независимость», — объяснил ей свою позицию.
«Но ведь будут возмущения и международные обвинения!» — всё-таки не удержалась она.
«А те, кого вы представляете, они-то тут причем? Вот. Просто будете валить всё на нового президента, независимого от вас и кивать, вот когда вы всё контролировали такого беспредела не было!» — усмехнувшись отфутболил её претензии
«Да какой дурак тогда на эту должность пойдёт⁈» — не захотела она сдаваться.
«Анна, давайте обсуждать практические темы, а не ваши пристрастия. У вас муж мусульманин или вы сами сменили веру?» — спросил её смотря прямо в глаза.
«Причём здесь это?» — фыркнула она, выдав себя с головой.
«А притом, что слишком бурная реакция. А президента, на которого можно всех собак будет вещать найти несложно. Даже давайте так. Его буду подбирать сам. Если что, стрелки будет на кого перевести», — тихой сапой убедил противную мне сторону, что именно так будет лучше всего.