— Что, вот так по школе с ножкой стула и будешь ходить? — удивлённо поинтересовался он, видимо живо представив картину.
— Ну что я, Чикатила какая что ли? Мне сначала жертв надо выбрать. Может вон тех троих одолжишь? Искать никого не надо будет, — приспросился у него.
— А не страшно, они ведь и сопротивляться будут, активно. КМСы всё-таки, по боксу, — проговорил он с сомнением и посмотрел на жертв своего насилия.
— Так это даже лучше. Это даже, вообще, хорошо! Мозги они себе уже поотбили, значит от меня травмы уже так сильно на них не скажутся. Да и попытка сопротивления азарта добавит драмы и общей эстетической красоты. Я всё-таки девушка, а не мышь серая или не моль бледная. Мне эффектность ой как пригодится, дабы оттенить красоту своей принцессности, — заявил радостно в ответ и продолжил трескать за обе щёки.
— Хм, а ты смотрю комплексами не страдаешь. Не хочешь стать моей девушкой, всё-таки он решил, что я шутил.
— Григорий, заметь, я не обманывал, когда сказал, что знаю вас, а вот ты своими ушами, можно сказать, своё здоровье уже прохлопал. С какой ноги начнём? — ответил ему и стал оценивающе его разглядывать.
Причём постарался делать это с точки зрения мясника, перед разделкой туши. Так взгляд выходит убедительней и не всегда потом людей калечить надо. Продавать им их будущее надо уметь, тем более такое безрадостное, и желательно без пробников.
— Ладно, я тебя услышал. Тогда такой вопрос, ты что это такое ешь, да ещё так, словно это действительно вкусно? — решил он сменить тему.
Смотри-ка, а инстинкты у человека есть, особенно самосохранения.
— Суши, — ответил ему лаконично.
— Суши⁈ — изумился он в ответ, всем своим видом показывая, что никогда ещё таких не видел.
— Конечно, суши! Ещё нашими предками подмечено, что лучшая рыба — это колбаса, а сыр, особенно твёрды и хороший, легко заменяет помидоры, — ответил ему и наставительно поднял правый указательный палец вверх.
— Слушай, а ты мне всё больше нравишься! Давай так, мы пойдём с тобой, и я улажу твои проблемы… — замялся он.
На что тут же откликнулся его помощник и что-то шепнул на ухо. Понятно, конечно, что. Имя. Ну и ляд с ней.
— Ого, каких врагов ты уже успела заиметь. Как так-то? — удивился он, послушав сказанное ему на ухо.
— Что, сдрейфил? — решил не заморачиваться и взять его на слабо.
— Да нет, просто интересно, как ты успела с такой интриганкой пересечься и даже обрести популярности, и защитницу в лице генеральской дочки? — задал он вопрос вальяжно, явно чувствуя комфортно и не поведясь на подначку.
— Брат. Он ей когда-то казался неперспективным, а она вся такая из себя, типа красивая. Пока, наверное, меня, его сестру, не будем уточнять насколько, не увидела. Да и перспективность братишки взлетела за это время до небес. Кто бы смог тогда предсказать во что вырастет кооператив моей матери. Если говорить всерьёз, мы ещё в лицо друг друга не видели. Как-то вот так, — ответил ему кратко, но ёмко.
— Это ты зря, она тебя скорее всего ещё как видела и вживую. Но мы решим вопрос, как я и обещал, и никого тебе лупцевать не придётся. А ты точно смогла бы? — не поверил он всё же и, не выдержав, спросил.
Отвечать не стал, просто фыркнул. Да и хавчик закончился, а значит, пора возвращаться в класс. Заодно и эту умную троицу от экзекуции спас. Интересно, что они такое косякнули, что попали под пресс?
— Так, это что ещё за сборище⁈ — возмущённо высказалась математичка.
Ну, так-то даже ей понятно, что в класс припёрлись те, кто здесь не учился. Ничего такого она тут не подумала, но бугаи-то не маленькие, особенно Гришка. Я-то не маленький, в теле Джейн, а он — амбал. Минимум на голову выше, не иначе! Чем его только такого родители кормили. По ведру манки, наверное, давали, за раз. Не только за маму, за папу, но и за всех родственников…. Каких знали и помнили до седьмого колена в роду.
— Валентина Степановна мы буквально на минутку. Вот, эти вот товарищи очень хотят сделать одно очень коротенькое объявление, — ответил он за них всех, указав на троицу.
По виду последних было хорошо заметно, что они ничего от этой жизни уже не хотят, но припёрло так, что переночевать негде, а если спросить перекусить, то могут и топором ответить. Во как жизнь припёрла.
— Мы представители клуба «Золотые перчатки» с полной ответственностью заявляем, что взяли шефство над Коноплёй Джейн и если что, то вы не обессудьте, — гаркнули, не смотря на все свои невербальные сигналы, дружно и слитно.
Это они надо мной что ли⁈ А не кажется ли многоуважаемому Григорию, что кто-то здесь перегнул палку? И тут он взял и зачем-то вышел вперёд.
— И ещё запомните сами и передайте тем, кто не слышал. С сегодняшнего дня она моя девушка, — заявил этот самоубийца.
У него что, вообще тормозов нет или мои предупреждения были исключительно для глухих⁈
— А ты ничего не попутал? — задал ему вопрос, распаляясь.
Нет, ждать, когда сей достойный джентльмен осознает всю глубину пропасти, в которую сам сиганул не стал, а грубо вышвырнул его в коридор, что как понимаете, уступая ему в массе, не так и просто было провернуть. Но я эспер или погулять вышел? В жизни не думал, что так активно буду использовать весь курс школьной физики и правила рычагов, и вычисления центров масс, и расчёт моментов инерции…. Да и вообще…. Но красиво и эффектно это всё равно сделать не получилось. Увы, дверь почему-то оказалась закрытой, что не сильно помешало. А вот красоту траектории его падения сильно скорректировал некто, кому эта дверь и зазвездила прямо в лоб, потом и тело виновника моего гнева, хорошо так его накрыло. Ну, да. А кто там мог ещё оказаться, как не подручный, между прочим, его же.
— Валентина Степановна, заранее извиняюсь за своё безобразное поведение и все те мои эмоции, которые я сейчас передам этому бессмертному. Прямо только на секундочку отвлекусь, — выдал скороговоркой в сторону математички, но дожидаться реакции на них не стал и захлопнул за собой дверь.
Сильно мои действия их уши не уберегут, не для того её ставили, но всё же.
Минутой спустя.
— Джейн, разве так можно⁈ — выдала побелевшая математичка, когда зашёл обратно.
И в целом весь класс что-то не смеялся, не радовался, а многие соревновались в тоне лица с учительницей. Право слово, по яйцам пнул подручному чисто на эмоциях. Не бил я Гришку, так, лишь болевой приём продемонстрировал, правда, сопроводил его вопросом, знает ли он, как болезненно ломаются пальцы ног, если на них наступить каблуком шпилек, в коих и был. Ну а чё, мы не японцы, слава тебе Господи, у нас обувь не регламентируют. Правда, он как не пыжился, всё равно заорал, очень удачно сопроводив мой к нему вопрос. Если честно, если бы чуть-чуть переусердствовал, то, конечно же, переломал бы ему четыре пальца на правой руке, а так, и говорить-то не о чем.
— Джейн, прости что не предупредил, но ведь всё, как и обещал! — выдал ввалившийся в класс Григорий.
М-да, видеть лица одноклассников и математички было хорошей компенсацией за мои моральные страдания. Да, явно никто не верил, что он остался не просто жив, но и не изувечен. И что так орал, совсем что ли боли не переносит? Неженка!
— Мне повторить? — поинтересовался у него, постаравшись задать вопрос максимально жёстко.
— Да ты чего, ещё одного такого удара он не вынесет! — заявил он, имея ввиду явно не себя.
Могу предположить, что напарника. Хохмач, нашёлся.
— Всё-всё-всё, исчезаю. А вы что здесь ещё делаете? — прикрикнул он на троих страдальцев.
Ладно, потом с ним разберусь, смертником этим. А пока пойду объясню своему соседу, что политика партии и правительства сменила свою магистральную линию.
— Ай, за что⁈ — завопил он, когда пнул ему по ноге.
— За проявленную трусость перед лицом врага, — выдал ему с серьёзной миной.
А потом демонстративно поставила ранец на парту. Ну, почти уронил, для пущего воспитательного эффекта.
— А теперь переставь, если бы им тебя огрела, — взглядом указав, чем именно.
— Ты сдурела что ли⁈ Им же и убить можно! — отреагировал он весьма красноречиво и живо.
— Вот! Надо было не прогибаться под коллектив, а соседку по парте защищать. А я-то наивная полагала, что мы почти друзья, а ты за просто так, даже не за банку варенья и коробку печенья. Трус и предатель, — высказал ему всё, что думаю.
А что, только мне что ли страдать, морально? Пусть его совесть мучает, а мне вон, думать, как такого гарного лесбиянца своей девушкой обозвали. Ладно лицо можно переделать, а как-умище-то спрятать⁈ Нет, совершенно не думал, что найдутся и сейчас не любящие жизнь индивиды…. Однако, поди ж ты!
Следующим уроком была физкультура…. Да, пока был Джонатаном, попасть в такое место можно было и не мечтать…. Я про женскую раздевалку. В спортзал-то в обычной форме заходить нельзя. Только форму забыл на фиг. Хорошо в загашнике кое-что подходящее было. Правда сейчас никто душ не принимал и не факт что после урока будут все пот…. Хотя, какой после нашей физкультуры пот? Короче, вечер, вернее день, обещает быть томным после занятий, но без гарантий. Запустили старого козла в огород…. Хотя, какой я старый, даже на зрелого не тяну. Опыта-то профильного никакого, так, только посмотреть со стороны. А потом, в том взрыве, на атомы. Я же, получается, даже и не целовался, ну, всерьёз. Да, прокол страшнейший. Тут хоть насмотрюсь вдоволь.
— Ты чего не переодеваешься? — пристала ко мне староста.
— Ищу гармонию между внутренним я и внешним миром, — заявил ей в ответ, чем сбил с толку совсем.
— Что? — растерянно переспросила она, чем вызвала повышенный интерес одноклассниц.
А что вы хотите, девушки, да не погреют уши.
— Говорю, красивые мы все, молодые и всё у нас впереди, — выдал очевидные сентенции.
Уж на такое она отвечать не стала, а только фыркнула. Да и никто не стал. Правда мне всё же молча пришлось отметить некоторою диалектику бытия. Те одноклассницы, что покрасивее, груди имели аккуратные, так скажем. А те что бампера поэффективнее, способные в ДТП и уберечь, наоборот, внешней эффектностью не озаботились. Типа мы и так красивые. Прямо как я. В прошлый раз хоть жизнь скрашивал, мужиков провоцируя, а сейчас-то мне это всё зачем? Разница была лишь в том, что мне косметика-то особо и не нужна была, всё досталось на халяву, а им-то всё же бы стоило, воспользоваться секретами красоты. Нет, не думайте, страшных найти среди них сложно. Самые генетические сливки страны, всё-таки. Просто не проявили должного внимания к доработке собственной внешности.