не упоминать. Естественно, только ручная работа редких мастеров.
Всё это придавало интерьеру легкость и воздушность. Каждый предмет здесь был тщательно подобран, чтобы создать гармоничное сочетание стиля и комфорта. Это было местом, где можно было насладиться красотой природы, отдохнуть от суеты повседневной жизни и просто побыть самим собой, но сейчас в этом месте беседовало двое мужчин. Перед ними раскинулся великолепный вид на ухоженный сад, разбитый на множество клумб и аллей. Цветы самых разных оттенков создавали пёстрый ковер, который радовал глаз и манил прогуляться. Высокие деревья, качавшиеся на лёгком ветру, отбрасывали причудливые тени на зелёный газон, а где-то вдалеке виднелась беседка, обвитая виноградной лозой.
«Мелочи. Они нам много теперь должны за свои фокусы. Обобрал их президента какой-то блогер-игрок», — фыркнув, заметил его собеседник.
В его голосе прозвучала усмешка, а на губах заиграла кривая улыбка. Он сделал глоток из своего стакана с тёмной жидкостью, вероятно, виски, и, откинувшись на спинку кресла, задумчиво уставился вдаль.
«Но при этом они нас обвиняют в том, что мы весь мир ввели в заблуждение, заявляя, что он всего лишь F-ка», — уточнил первый мужчина, легко помешивая ложечкой в своём бокале с чаем со льдом.
Его голос оставался ровным и спокойным, словно он обсуждал нечто обыденное.
«Пустое. Пусть чем угодно тестируют хоть его самого, хоть следы от столкновения. Все артефакты будут на нашей стороне. Потому они только и кричат, а на наше предложение приехать и самим доказать свои слова с соответствующим оборудованием отклика у них не нашли. Только смешат публику», — ответил второй, небрежно махнув рукой, как бы отметая все возможные возражения.
Его глаза, слегка прищуренные от яркого солнечного света, сверкали насмешкой.
«Журналисты нарыли, что песчаный человек у них тоже был не из особо сильных. Более того E-шка и тем не менее очень у них ценился, поскольку уничтожить его было проблематично, но часто использовался, как запасной вариант при захвате персоналий, дабы они не могли сбежать через смерть. Однако, в этот раз ему не повезло с его уникальной способностью. Утверждается, что его смерть оказалась окончательной, поскольку все виды имеющихся у нас страховок на него не действовали и он не был возрождён», — добавил первый, его голос на мгновение стал более серьёзным, но быстро вернулся к прежнему тону.
«Ну, их вой по поводу потери ценного специалиста не наша проблема. Что, они дети малые и не могли обеспечить ему прикрытие или хотя бы информационное сопровождение, чтобы вывести его из пошедшей не по сценарию стычки? Могли, но не почесались. Вообще, удивляет их операция в первую очередь своим непрофессионализмом. С другой стороны, в полный рост встаёт вопрос смертности самого Электро, с учётом того количества уникальных способностей», — заметил на это его собеседник, сделав акцент на слове «непрофессионализм».
Его руки нервно двигались, словно он что-то считал на пальцах или пытался нарисовать в воздухе сложную схему.
«Учитывая, что у него нет действительно уникальных способностей, как у того же ликвидированного им песчаного человека, то ничем ему они не грозят. Игроков, обладающих такими же, только не в такой концентрации, достаточно много. Другой вопрос, что все они, оказавшись у него одного, делают его довольно уникальным самим по себе. Так-то можно даже узнать, в случае его гибели, стоит ли собирать их в таком количестве у одной персоны, или стоит выпустить предостережение, чтобы не увлекались собирательством», — ответил ему первый, слегка наклонившись вперёд и опершись локтями на стол.
Его лицо выражало заинтересованность и лёгкую задумчивость.
«Как раз именно это теперь и обращает на него внимание со стороны всех государств и Топ-кланов. Сейчас желающих его именно убить, с целью проверки конкретно этого момента, будет особенно много», — прокомментировал его слова второй, поднимая брови и усмехаясь.
Он встал, подошёл к перилам террасы и, упершись в них руками, посмотрел на сад. В его взгляде читалась некая обречённость, смешанная с лёгким предвкушением новых событий.
«И что нам теперь с этим делать?» — задал вопрос первый и озабоченно потёр виски.
Чувствовалось, что он реально озабочен данным вопросом.
«Ничего. Будем просто смотреть. А русские… Спустите на них общественность. Газеты там, иски в судах и всё такое. Пускай на собственной шкуре узнают, почему папуасы должны знать своё место. А то возомнили они о себе, понимаешь», — ответил его собеседник и вернувшись, опять уселся в кресло откинувшись на его спинку отхлебнул из своего стакана глоток, потом поднял его выше и посмотрел уровень жидкости.
На его лице промелькнули эмоции от размышлений и похоже, просчитав что-то, он остался удовлетворённым.
«Но ведь Электро, как раз и затеял судебную тяжбу и он-то больше всех с них и поимеет. Будто мало ему было того, что он получил в соцсетях, как блогер», — заметил на это его визави и в этот раз, таки отпил своего чая со льдом, прекратив его бесконечно помешивать.
«Так в этом-то и весь цимес ситуации. Нужно довести русских до кипения, чтобы они точно решили его ликвидировать на своей территории, не церемонясь с захватом. Так мы получим новые данные и, наконец, избавимся от этой головной боли, либо, если он всё-таки может пользоваться страховками, немного ему подгадим. Надо признаться, что-то много его стало в новостях. Да ещё это новое заявление, что де теперь он в челенже на убийство русского президента будет искать условия применимости Прерывателя, того что он отнял у того клана неудачников. Да ещё и обнародовал информацию, что не все они оказываются позволяют убить игрока со страховками и теперь эта новость самая обсуждаемая. И всем стало вдруг интересно, а рабочий у того или иного клана прибор, или тоже только муляж», — сердито заметил второй, даже отвлекшись от разглядывания содержимого своего стакана.
«Да что ты там такое залутил у русского президента, если их ФСБ решило наплевать на всё и провести операцию прямо у нас в стране⁈» — провопила свой вопрос констебль Смит.
Её лицо покраснело, глаза сверкали от гнева, а губы сжались в узкую линию, что придавало ей вид яростной амазонки, готовой сражаться за справедливость до последнего. Хотя где она и где справедливость? Раздражает. Лежишь себе на диване, в кои-то веки смотришь YouTube и ролик про дикую природу. Кстати, здесь в этом отношении всё тоже самое, что и у нас, даже канал один и тот же, если говорить про забугорье, с учётом того, что сейчас сам там.
Тёплый солнечный свет пробивался через окна, заливая комнату мягким, золотистым светом. Ну, вы догадались, что мы не у неё дома и даже не в моей конуре, а солнечной Испании. Снимаем, а если точнее, то снимаю виллу прямо на побережье, с собственным, надо сказать, пляжем. Мебель была элегантной и роскошной: резной дубовый стол с инкрустацией, мягкие кресла с бархатной обивкой, картины в позолоченных рамах, на которых изображены сцены охоты и спокойные пейзажи. Диван, на котором я лежал, был обит мягкой кожей и утопал в многочисленных подушках, создавая атмосферу уюта и расслабления. Полный фарш и понты.
«Не кричи, у меня от громкого звука голова начинает болеть. И благодари Бога, что именно эта их спецслужба припёрлась к нам в гости. Если бы это были ГРУ или СВР в лице их силовиков, всё могло сложиться не так красиво. А сейчас мало того, что они там у тебя всё отремонтируют, включая улицу за счёт своего бюджета, отобрав пенсии у русских стариков, сама же понимаешь, семибанкирщина тратиться на это не будет, как, впрочем, и их президент. Кстати, ты как, будешь участвовать в исках к ним? Если нет, то зря, а то можно по лёгкому срубить бабла с этих лохов», — толкнул ей коммерческое предложение.
Мой голос был спокойным, даже немного ленивым, словно говорил о чём-то обыденном и каждодневном, успевшем надоесть аки горькая редька.
«Ты же сам сказал, что деньги на всё это они со своих стариков будут забирать», — удивила она меня своим заявлением.
Её глаза расширились, в них мелькнула тень сомнения, смешанная с неожиданной жалостью.
«Ой, Эмма, кому ты лечишь. Чтобы ты и от денег отказалась лишь потому, что стало жалко птичку? Да и в целом, неужели ты думаешь, что они не найдут причину, почему вот обязательно надо отобрать у них эти деньги? Даже скажу больше, просто заявят, денег в бюджете нет и просто не отдадут пенсии. Там это частенько практикуется. Вон, Потанин, когда покупал никелевые рудники в Новой Каледонии у французов, они вообще два месяца не платили пенсии, а потом только половину. Самый смех ситуации был в том, что потом Люксембург завалил Землю и редкозёмами, и платиноидами, и никелем в том числе, добытыми из карликовых планет в поясе астероидов», — высказал ей своё фи.
При этом слегка наклонился вперёд, с интересом наблюдая за её реакцией.
«А при чём здесь рассказанное тобой и пенсии русских пенсионеров?» — удивлённо спросила она.
Её лицо выразило недоумение, брови поднялись, создавая глубокие морщины на лбу, как будто там разразился бурный мыслительный процесс. Вот что, что, но «в думать» она умела. Работа обязывала.
«Совершенно ни причём. Как понимаешь, для пипла — это всё вещи никак между собой не связанные», — улыбнувшись, сообщил ей, как бы намекая, ну, не дурочка же ты.
Моя улыбка была на первый взгляд немного издевательской, но, если приглядеться, в ней чувствовалась доля уважения к её наивности.
«Серьёзно, так сделали?» — совершенно искренне удивилась она.
Не, она что, реально думала, что пони бывают розовыми и какают исключительно радугой? Короче, ничего на это отвечать не стал, а лишь выразительно посмотрел на Смит. Ей и этого ответа хватило, чтобы стать пунцовой, то ли от стыда, что маловероятно, то ли от злости, что скорее всего и являлось истинным предположением. Сам же в этот момент думал вовсе не об этом, а о том, как загляну к ним на огонёк и покажу им, как надо работать ликвидаторам КГБ. Жаль, что убивать в этом мире так тяжело, а то бы они у меня запрыгали, аки блохи на сковороде, раскалённой, естественно. Моё лицо на мгновение приняло задумчивое выражение, глаза сузились, а губы скривились в улыбке, предвкушая будущие события.