Время тянулось медленно. Я сидел до самого вечера, методично опустошая содержимое рюкзака. Протеиновые батончики один за другим исчезали в моём желудке, вода убывала капля за каплей, консервы открывались и съедались. Стало очевидно — моих запасов надолго не хватит. Почти в каждом бою я получал ранения, а их заживление требовало колоссального количества энергии и питательных веществ. За один этот день я потребил столько калорий, сколько раньше съедал за двое суток. Организм работал на пределе, восстанавливая повреждения и адаптируясь к новым условиям.
К вечеру произошло долгожданное событие — левая рука начала подавать признаки жизни. Сначала это было едва заметное подрагивание пальцев, затем они начали медленно шевелиться, словно пробуждаясь от долгого сна. Но каждое движение сопровождалось острой болью, будто тысячи игл пронзали плоть. Мышцы протестовали, связки отзывались пронзительной болью, но я знал — это хороший знак. Восстановление шло, пусть медленно и болезненно, но уверенно.
Собравшись с мыслями, я начал разрабатывать детальный план на ночь. Нужно было подготовиться к отдыху, укрепить оборону, расставить дополнительные ловушки. Время шло, а выживание требовало всё больше ресурсов и осторожности.
Перед тем как покинуть балконное укрытие, я ещё раз внимательно прислушался к улице. Заражённые всё так же носились внизу.
яЯ уже собирался покинуть балкон, когда краем глаза заметил движение на стене соседнего дома. Сначала показалось, что это просто игра света и тени, но нет — там действительно кто-то был.
Два заражённых, словно пауки, карабкались по вертикальной поверхности.
Я застыл у окна, не в силах оторвать взгляд от жуткой картины перед глазами. Заражённые продолжали свой невероятный подъём, и теперь, когда они были так близко, я мог разглядеть каждую деталь их движения.
На уровне седьмого этажа два существа двигались с пугающей синхронностью. Один из них, массивный и мощный, служил живой опорой для второго — более худого и проворного. Они использовали малейшие неровности стены: трещины в штукатурке, выступы кирпичей, даже швы между плитами становились для них надёжными точками опоры.
Их пальцы, казалось, превратились в когтистые крючья. Я заметил, как изменилась их анатомия — суставы выворачивались под неестественными углами, мышцы вздувались, превращая тела в живые механизмы для восхождения.
Когда они достигли угла дома, то на мгновение замерли. Между ними словно состоялся безмолвный диалог — их головы поворачивались друг к другу, глаза горели лихорадочным огнём. Затем более мелкий заражённый ловко запрыгнул на плечи своего товарища, и они вместе совершили невероятный прыжок к следующему выступу.
На восьмом этаже они замедлились, их головы поворачивались из стороны в сторону с пугающей скоростью. Они осматривали окна, выбирая путь внутрь здания. Их движения были расчётливы, почти методичны — ничего общего с тем хаотичным поведением, которое я наблюдал раньше.
Достигнув девятого этажа, они приготовились к финальному рывку. Более крупный заражённый присел, его мышцы вздулись от напряжения. Второй, дождавшись нужного момента, оттолкнулся от его спины и совершил мощный прыжок к окну. Стекло треснуло под его весом, но не поддалось.
Тогда второй заражённый, словно понимая план своего товарища, прыгнул следом. Их объединённый вес создал достаточно силы, чтобы пробить отверстие в окне. Они проникли внутрь, словно хищники, забравшиеся в логово жертвы.
Наблюдая за этим, я осознавал, что вижу нечто большее, чем просто выживание. Это было организованное действие, почти разумное поведение. Они не просто следовали инстинктам — они действовали как команда, помогая друг другу достигать цели. Их способность к адаптации превосходила все мои представления о заражённых.
От увиденного у меня по спине пробежал ледяной пот. Если эти существа способны на такое сложное взаимодействие, то они стали куда опаснее, чем я мог себе представить. Их интеллект, или то, что его заменяло, развивался с пугающей скоростью.
Не став досматривать, что произойдёт дальше в той квартире, я тихо закрыл балконную дверь. Направившись на кухню, я решил воспользоваться моментом и пополнить запасы. Холодильник оказался наполовину пустым, но там всё же нашлись консервы, несколько упаковок яиц и немного овощей. Быстро, но аккуратно я начал складывать продукты в рюкзак, стараясь не шуметь.
Каждый шорох заставлял меня замирать и прислушиваться. Теперь, после увиденного на балконе, я понимал, что нужно быть готовым к любому развитию событий. Эти существа становились всё опаснее, и мне нужно было не только укреплять оборону, но и постоянно повышать свою боеспособность.
Закинув последнюю консервную банку, я застегнул рюкзак. Время шло, а ситуация становилась всё более напряжённой. Нужно было найти способ не только выжить, но и противостоять этой новой, организованной угрозе.
Я медленно двинулся к комнате Петровича, осознавая, что отдых необходим, несмотря на все опасности. Левая рука всё ещё плохо слушалась — каждое движение пальцев отдавалось острой болью, будто тысячи игл пронзали плоть. Но я знал, что без отдыха восстановление будет идти ещё медленнее.
Первым делом я собрал материалы для ловушек. В квартире нашлось несколько металлических банок, старые ключи, монеты и пара пустых бутылок. Всё это могло стать эффективным средством предупреждения о приближении заражённых.
В коридоре я начал расставлять ловушки, двигаясь осторожно, стараясь не шуметь. Каждая ловушка требовала внимания и точности, особенно с одной работающей рукой.
Первая ловушка была устроена у самого входа в коридор. Я положил несколько металлических банок, связав их верёвкой, и разместил так, чтобы любое движение потревожило их. Банки были уложены в форме спирали, чтобы звук распространялся по всему коридору.
Далее, через каждые два метра, я размещал связки ключей, привязанные к выступам на стенах. При малейшем прикосновении они начинали звенеть, создавая громкий, пронзительный звук.
В середине коридора я соорудил более сложную конструкцию. Взял несколько пустых бутылок и расставил в форме треугольника. Между ними разместил металлические предметы — они должны были создавать дополнительный шум при падении.
У самой двери в комнату Петровича я установил финальную ловушку. Здесь я использовал старый шкаф, который слегка приоткрыл, закрепив его так, чтобы при малейшем давлении он с грохотом упал. Внутри шкафа разместил металлические предметы, которые при падении создавали бы максимальный шум.
Особое внимание я уделил маскировке ловушек. Использовал обломки мебели и куски ткани, чтобы они не бросались в глаза. Некоторые ловушки спрятал под слоем пыли, другие замаскировал под обычные предметы.
Левая рука болела всё сильнее с каждым движением, но я не позволял себе останавливаться. Каждая ловушка могла спасти жизнь, дать драгоценные секунды на подготовку к обороне.
Когда все ловушки были установлены, я проверил их работу. Аккуратно потревожил каждую, убедившись, что звук распространяется по всему коридору. Особенно громко звучали связки ключей и металлические банки — их звон эхом отражался от стен.
Удовлетворённо осмотрев результаты своей работы, я направился в комнату Петровича. Теперь у меня было хоть какое-то предупреждение о приближении опасности. Но я понимал — это лишь временная мера. В этом новом мире нужно быть готовым ко всему, особенно когда твои враги становятся всё умнее и организованнее.
В комнате Петровича царил идеальный порядок, характерный для бывшего военного. Я огляделся, оценивая доступные ресурсы для создания баррикады. Стол, стул, тумбочка — не самый внушительный арсенал, но придётся работать с тем, что есть.
Левая рука всё ещё доставляла проблемы — каждое движение отдавалось пульсирующей болью, но я не мог позволить себе слабость. Нужно было действовать быстро и эффективно.
Первым делом я передвинул стол к двери. Несмотря на боль, пришлось использовать обе руки, хоть левая и была практически недееспособна. Стол оказался тяжёлым, но его массивная конструкция могла стать хорошим первым рубежом обороны.
Затем я начал разбирать тумбочку. Вытащил все ящики, которые могли пригодиться как дополнительные препятствия. Ящики были металлическими, что давало надежду на их прочность. Расставил их вдоль стола, создавая дополнительную преграду.
Стул пришлось разобрать. Ножки и сиденье я расположил поперёк дверного проёма, между столом и стеной. Это должно было затруднить любое быстрое проникновение.
В комнате нашлись несколько старых ремней, видимо, оставшихся со времён службы Петровича. Я использовал их, чтобы связать конструкцию воедино. Несмотря на боль в руке, пришлось напрячь все силы, чтобы надёжно закрепить узлы.
Обнаружил в тумбочке несколько металлических банок и коробок. Их я разместил сверху баррикады, чтобы они создавали шум при попытке проникновения.
Особое внимание уделил укреплению слабых мест. Там, где конструкция казалась недостаточно прочной, использовал оставшиеся вещи из тумбочки, превращая их в дополнительные препятствия.
Шкаф, к сожалению, действительно оказался слишком тяжёлым для одной руки. Но я решил использовать его содержимое. Вытащил несколько тяжёлых книг и разместил их на верхней части баррикады.
Закончив с основной конструкцией, я проверил её устойчивость. Баррикада получилась не идеальной, но могла задержать противника на некоторое время.
Я окинул взглядом комнату, особое внимание уделив окну. Жалюзи, закрывающие его, выглядели хлипко, но всё же могли задержать заражённых, если те решат проникнуть через этот путь. Это давало хоть какую-то дополнительную защиту.
Уставший до предела, я опустился на двуспальную кровать. Она оказалась неожиданно мягкой и удобной после всех пережитых сегодня испытаний. Мышцы протестовали, каждая клеточка тела молила об отдыхе.
Прислушиваясь к звукам в квартире, я отметил, как тихо стало вокруг. Только моё тяжёлое дыхание нарушало эту неестественную тишину. В голове крутились мысли о виденном сегодня: о том, как заражённые карабкаются по стенам, о их слаженных действиях, о том, насколько они стали умнее и организованнее.