Я осторожно сделал шаг назад. Одежда осталась сухой, будто её только что высушили, вся влага стекла обратно в тазик.
— Удивительно. Это сила специализации «Цунами»? — спросил я, всё ещё находясь под впечатлением от увиденного чуда. Мой голос звучал хрипло, но в нём проскальзывала искренняя заинтересованность.
Полина удивлённо посмотрела на меня, её брови слегка приподнялись, а голубые глаза блеснули особым светом.
— Цунами? Нет, моя специализация называется «Прилив». Никаких цунами там не было, — ответила она.
Я замер на мгновение, переваривая информацию, чувствуя, как в голове начинают складываться новые пазлы.
— Подожди, а ты видела уведомление о нестандартном гене? — спросил я.
Девушка кивнула, её синие волосы слегка качнулись при движении.
— А какое кодовое название у твоего гена? — спросил я, вспоминая, что моё название было «Шторм».
— Океан, — пожала плечами Полина, словно это было чем-то само собой разумеющимся. — Вроде так.
Она оставила меня наедине с мыслями, унося тазик с грязной водой. В моей голове крутились мысли о том, что мир, возможно, гораздо сложнее, чем я думал. Разные люди получили разные способности, и специализаций может быть не три, а множество. Возможно, существует целая система, о которой мы даже не подозреваем.
Мои размышления прервал новый удар о стекло. Тот же заражённый, который уже достал меня своим упорством, теперь использовал утюг. Он методично бил по стеклу, его безумные глаза сверкали в тусклом свете, а движения были дёргаными и непредсказуемыми. Он продолжал свои попытки, пока не понял, что и на этот раз ничего не получится.
— Вот урод, — процедила Полина, появляясь рядом со мной так тихо, что я едва её услышал.
Я инстинктивно подскочил, резко развернувшись. Окутав руку зарядом электричества, направил его на девушку. Молнии затрепетали на пальцах, готовые в любой момент сорваться с них.
— Воу, воу, полегче! — подняла руки Полина. — Всё нормально, это я. Нехило тебя потрепало.
Она отошла к дивану и села на него, похлопав рукой рядом с собой. Её движения были плавными и уверенными, словно она знала, что делает.
— Садись, герой. Рассказывай, что и как, — произнесла она, и в её голосе прозвучала нотка заботы, смешанная с иронией.
Я расслабил руку, но всё моё тело до сих пор кричало от напряжения. Мышцы дрожали, а разум всё ещё был начеку. Каждая клеточка моего тела была готова к новой атаке. Неуверенной походкой я подошёл к дивану и сел с превеликим удовольствием, чувствуя, как ноги ноют и немеют от недавних нагрузок.
Опустившись на мягкую поверхность, я ощутил, как усталость накатывает волнами. Мышцы горели от перенапряжения, а в голове крутились мысли о том, что произошло. Я понимал — расслабляться рано, но тело требовало отдыха.
Полина внимательно смотрела на меня, словно ожидая, что я начну говорить. Её глаза перестали светиться, а руки были сложены на груди.
Я начал свой рассказ, погружаясь в воспоминания о последних днях. Каждое событие, словно кадр из ночного кошмара, всплывало в памяти с пугающей ясностью.
Сначала рассказал о первой встрече с заражённым — той самой, которая перевернула всю мою жизнь. Описал, как обычный человек в одно мгновение превратился в нечто жуткое и опасное. Как страх сковал тело, а разум отказывался принимать происходящее.
Перешёл к описанию последующих дней, наполненных постоянным бегством и борьбой за выживание. Рассказал о том, как научился использовать свои способности, как приходилось находить укрытие и развиваться.
Особое внимание уделил встрече с Петровичем — добрым соседом, который стал одной из первых жертв заражения. Вспомнил, как тяжело было осознать, что знакомые люди меняются до неузнаваемости.
Подробно описал, как заметил, что заражённые становятся всё умнее и организованнее. Рассказал о ловушках, которые они начали устраивать, о групповых атаках, о том, как научились использовать подручные средства. Вспомнил случай с неустойчивыми перилами в подъезде, который едва не стоил мне жизни.
Поделился наблюдениями о том, как изменился их внешний вид и поведение. Описал, как в их глазах появился осмысленный блеск, как они начали имитировать человеческие звуки, чтобы заманивать жертв.
Рассказал о самых опасных встречах, когда приходилось использовать все свои силы, чтобы выжить.
Пока я говорил, Полина внимательно слушала, иногда кивая в знак понимания. Её лицо становилось всё серьёзнее с каждым моим словом.
Внезапно тишину нарушил очередной удар о стекло. Заражённый снаружи продолжал свои безуспешные попытки пробиться внутрь, словно напоминая нам о том, что опасность никуда не делась.
Полина сжала челюсти, явно раздражённая настойчивостью существа за окном.
«Достал!» — воскликнула Полина и решительно подошла к окну, встретившись взглядом с заражённым. Существо уставилось на неё в ответ, его зрачки неподвижно следили за каждым движением девушки, а лицо вдруг исказилось в жуткой улыбке до ушей. Острые клыки блеснули в тусклом свете, по ним стекала алая слюна.
«Я… тебя… вижу…» — произнёс заражённый. Его голос, приглушённый толщей стекла, звучал хрипло и угрожающе, но каждое слово было отчётливо различимо.
«И что? Достать ты меня всё равно не можешь», — фыркнула Полина и, не сдержавшись, показала существу средний палец.
Существо, словно поняв оскорбительный жест, издало яростный рык и с удвоенной силой начало колотить в стекло.
Я подошёл к окну, окутав руку электрическими разрядами. Коснулся стекла, пропуская через него ток. Стекло мгновенно окуталось сетью молний, которые, словно живые, перескочили на заражённого. Существо забилось в конвульсиях, а затем, потеряв равновесие, рухнуло вниз.
Через несколько мгновений перед глазами всплыло системное уведомление:
«Получено 100 единиц Тираниума».
Полина с недоумением уставилась на меня:
«Стекло ведь не проводит ток. Как ты это сделал?»
Я лишь пожал плечами:
«Магия…» — не стал вдаваться в подробности своих способностей.
Девушка устроилась в кресле, а я снова опустился на диван, чувствуя, как накатывает усталость.
«Ну а ты что про себя расскажешь?» — спросил я, глядя на Полину. Её синие волосы всё ещё слегка светились в полумраке комнаты, а глаза, хоть и перестали излучать магический свет, всё ещё казались необычными, словно хранящими какую-то тайну.
Она тяжело вздохнула, её плечи поникли, а в глазах промелькнула тень невысказанных воспоминаний.
— Да… В момент начала этой жопы я была дома, — начала она, глядя в окно, за которым бушевала новая реальность. — Сидела у окна, наблюдала за тем, как мир рушится. Потом… да ничего особенного, — она отвела взгляд, словно не желая погружаться в те страшные минуты. Её пальцы нервно теребили край футболки, выдавая внутреннее напряжение.
— А как же ты получила первые сто единиц Тираниума? И я бы не сказал, что твои способности похожи на первый уровень, — спросил я, внимательно наблюдая за её реакцией. В моём голосе звучала искренняя заинтересованность.
— Ну… Были несколько заражённых, которых пришлось упокоить. Я устраивала им ловушки на этаже. Успела справиться с несколькими, пока они не поумнели, — призналась она, и в её глазах промелькнуло что-то тёмное, почти зловещее. — Видишь, как они теперь используют стёкла? Это я их научила… — добавила она с горькой усмешкой, в которой читалась смесь гордости и сожаления.
После недолгой паузы я решился задать следующий вопрос:
— А что можешь рассказать о своей прошлой жизни?
— Ну, зовут Полина, девятнадцать лет. Папа — бизнесмен, мама — учительница начальных классов, — начала она, но её голос дрогнул. Она набрала воздуха, но затем тяжело выдохнула, словно передумала продолжать. — Я была студенткой, училась на медика. Повезло, что в момент начала был выходной — я осталась дома, а родители уехали на дачу.
— Мои родители работают по гибкому графику, — вздохнул я, чувствуя, как боль от неизвестности сжимает сердце. — Тогда были их смены.
— А они кем работают? — спросила Полина, стараясь проявить участие.
— Папа — электрик, а мама работала официанткой в «Лунном свете», — ответил я, вспоминая родителей, их улыбки, их заботу. Воспоминания причиняли боль, но они были единственным теплом в этом холодном мире.
Полина опустила голову, понимая без слов, что шансы на выживание моих родителей невелики. Она промолчала, за что я был ей благодарен — иногда молчание говорит больше слов.
— А Ира? — вдруг спросила девушка, нарушая тяжёлую тишину.
— Ира? Вы знакомы? — удивился я.
— Ну да, так, перекидывались парой слов. Твоя сестра была весьма милой, — пожала плечами Полина.
Я вздохнул, чувствуя, как надежда и тревога смешиваются в душе:
— Она ночевала у подруги… недалеко отсюда, на соседней улице. Надеюсь найти её — это моя первая цель. По пути планирую собирать Тираниум. Боюсь, если не становиться сильнее, скоро заражённые поумнеют настолько, что с ними будет невозможно выживать без способностей.
Девушка кивнула, её взгляд стал решительным:
— Я тоже так думаю. Может, объединимся? Вместе будет легче.
Я замолчал, обдумывая её предложение. В голове крутились мысли о доверии, о рисках, о том, насколько надёжным может быть союзничество в мире, где каждый день может стать последним. С одной стороны, доверие к незнакомцу в таких условиях — рискованно. С другой — она уже спасла мне жизнь, и её способности могут оказаться бесценными в борьбе за выживание.
Молчание тянулось, словно резина, растягиваясь между нами. Полина не торопила с ответом, понимая тяжесть решения. В её глазах читалось понимание и готовность к любому ответу.
— Ты понимаешь, что со мной может быть слишком опасно? Я собираюсь зачистить дом, после чего выйду на улицу, — произнёс я, глядя Полине прямо в глаза.
Она кивнула, не отводя взгляда.
— Понимаю. Но сидеть здесь, ожидая, что заражённые смогут пробить стекло, тоже не выход. Мне тоже надо становиться сильнее, если я хочу выжить.