К четвёртому телу мы уже вошли в ритм. Я держал пакет, а она аккуратно укладывала тело внутрь. Её движения были отточенными, будто она делала это не в первый раз.
Пятое, шестое, седьмое… Каждое тело требовало внимания и осторожности. Мы работали молча, лишь изредка обмениваясь короткими фразами.
Последнее тело оказалось самым сложным — оно было частично разложено, видимо, от длительного пребывания в одном положении. Полина поморщилась, но справилась с задачей, завернув его в пакет с особой тщательностью.
Когда все тела были упакованы и сложены в углу комнаты, Полина закрыла дверь на ключ. Она устало прислонилась к стене.
— Готово, — произнесла она тихо.
Мы вернулись в основную комнату, сняв перчатки и тщательно вымыв руки. Усталость навалилась тяжёлым грузом, но чувство выполненного долга согревало изнутри.
Комната, где лежали тела, теперь была изолирована. Мы сделали всё возможное, чтобы обезопасить наше убежище от возможных угроз, исходящих даже от мёртвых заражённых.
— Можешь отдохнуть, — сказала Полина, не отрываясь от работы с мебелью. — Я мало сплю, разберу остатки мебели для утра, а потом разбужу тебя для смены.
Я кивнул, благодарный за возможность хоть немного поспать. Почти вся мебель была перемещена к окну, и я устроился на диване. Сон пришёл быстро, но, как обычно, оказался беспокойным и тяжёлым. Я уже и не помнил, когда в последний раз высыпался по-настоящему.
Тихий шум от работы Полины заставлял меня вздрагивать каждый раз, когда она что-то передвигала или стучала инструментами. Девушка, заметив моё беспокойство, тихо встала и ушла в другую комнату, чтобы не мешать моему отдыху.
Теперь, когда у окна стояла надёжная баррикада, можно было не дежурить у окна круглосуточно. Мы наконец-то получили возможность хоть немного передохнуть и подготовиться к завтрашней операции.
В середине ночи Полина осторожно разбудила меня. Она улеглась на диван, а я занял её место в кресле. Осмотрев результаты её работы, я увидел, что она успела разобрать одну кровать — её части теперь аккуратно лежали возле входной двери.
В голове начали формироваться планы по установке баррикады на лестнице. Нужно было продумать каждый шаг, рассчитать все возможные варианты развития событий. Я понимал, что мы справимся — наши силы прекрасно дополняли друг друга. Полина могла залить лестницу водой, а я в случае опасности мог ударить молниями, что дало бы нам время на отступление.
Мысли о предстоящей зачистке не давали покоя. Хотелось поскорее испытать новые силы, проверить, на что мы способны вместе. Я поймал себя на мысли, что мне начинает нравиться это чувство — предвкушение прилива адреналина, ощущение близости опасности.
Взгляд невольно упал на Полину. Она спала крепче, чем я, и выглядела умиротворённой. Эта девушка оставалась для меня загадкой. Можно ли ей доверять полностью? С одной стороны, она отличный союзник, не просто «принцесса в беде. С другой — её прошлое, её способности, всё это вызывало вопросы.
Я снова посмотрел на баррикаду у окна. Неплохая работа. Мы создали надёжное укрепление, и это вселяло надежду на успех завтрашней операции. Но впереди было ещё много работы, и нужно было быть готовым ко всему.
Механические часы тикали, отсчитывая минуты до рассвета. Завтра нас ждёт тяжёлый день, но мы готовы к нему. По крайней мере, теперь у нас есть шанс на успех.
15. Неуловимые
Я взял в руки тактический фонарик и нажал кнопку включения. Тусклый свет едва пробился сквозь линзу, а затем совсем погас. Несколько секунд я тупо смотрел на тёмный корпус прибора, пытаясь осознать, что только что произошло.
Воспоминания о недавнем сне нахлынули волной. Там я тоже сидел, держа в руках фонарик, который не хотел работать. Совпадение? В этом безумном, искажённом мире я уже ни в чём не был уверен.
Медленно, почти с опаской, я достал батарейки из фонарика. Мои пальцы слегка дрожали — не от страха, а от напряжения. Теперь, когда я мог чувствовать электрические потоки, когда научился управлять ими пусть и кратковременно, появилась возможность попробовать нечто новое.
Я сел в тишине комнаты, расположив перед собой несколько разряженных батареек. Сердце колотилось от волнения — передо мной стояла задача, которую, казалось, невозможно выполнить без специального оборудования. Но я решил начать с малого.
Сначала просто пытался почувствовать энергетические потоки вокруг. Закрыл глаза, сосредоточился на своих ощущениях. Поначалу казалось, что ничего не происходит — только лёгкое покалывание в пальцах. Первая попытка закончилась неудачей: я попытался направить энергию в батарейку, но вместо этого едва не вызвал небольшой электрический разряд. Пришлось срочно прервать эксперимент.
Следующие пару часов я потратил на то, чтобы научиться контролировать свои ощущения. Начал с простого — пытался уловить малейшие энергетические колебания в воздухе. Это было похоже на попытку поймать мотылька: едва заметное движение, и он ускользает.
Постепенно, очень медленно, у меня начало что-то получаться. Я научился концентрироваться на конкретной батарейке, чувствовать её внутреннее состояние. Словно рентгеном, мог «видеть» остаточный заряд внутри. Вторая попытка была более успешной — я направил тонкую струйку энергии в батарейку, стараясь делать это максимально аккуратно. Пальцы слегка покалывало, но батарейка всё равно не зарядилась полностью.
Разочарование накатило волной, но я понимал — нужно продолжать. Отдохнув немного, я снова взялся за дело. Третья попытка оказалась переломной. Я изменил подход: вместо того чтобы просто направлять энергию, начал изучать структуру батарейки, её химический состав. Это было сложно — словно пытаться читать книгу на незнакомом языке.
Постепенно начал понимать, как правильно распределять энергию внутри элемента. Нужно было не просто заливать её, а создавать определённый баланс, восстанавливать нарушенные связи. К концу ночи у меня наконец получилось частично зарядить одну из батареек. Не идеально, но это был прорыв!
Когда я вставил её в фонарик, тот засветился — тускло, неровно, но свет был! Это была маленькая победа, но она давала надежду на то, что со временем я смогу научиться делать это лучше. Усталость накатила волной, но чувство удовлетворения от достигнутого успеха перевешивало.
Я понимал, что впереди ещё много работы над собой, много часов практики и экспериментов. Но теперь у меня был фундамент, на котором можно было строить дальше. Главное — я доказал себе, что это возможно, пусть даже результат пока далёк от совершенства.
В семь часов утра Полина проснулась. Она сладко зевнула и потянулась, словно кошка, наслаждаясь моментом. В комнате царил полумрак, лишь первые лучи рассвета пробивались сквозь щели в баррикаде.
Я всё ещё сидел в кресле, закрыв глаза, пытаясь сконцентрироваться на едва уловимых энергетических потоках вокруг. Это было непросто — каждое усилие давалось с трудом, словно я пытался поймать туман руками.
— Что делаешь? — раздался её голос, нарушая тишину. — Спишь на посту?
Я открыл глаза и посмотрел на неё:
— Нет, пытаюсь почувствовать, что происходит за окном.
— И как успехи? — её голос звучал так бодро и энергично, будто за окном не бушевал апокалипсис, а был обычный солнечный день.
— Не очень, — признался я, поморщившись. Концентрация отнимала слишком много сил, а мне нужно было сохранить энергию для сегодняшней операции, потому я не очень старался.
Пока я говорил, Полина потянулась к открытой пачке хлопьев, зачерпнула горсть и отправила в рот.
— Ну, упорство и труд всё перетрут. Может, в будущем ты сможешь чувствовать опасность ещё прежде, чем она вгрызётся тебе в горло, — произнесла она с лёгкой улыбкой.
От этих слов по моей спине пробежал холодок. Я невольно провёл рукой по горлу, снова вспоминая свой тревожный сон.
Полина заметила моё движение и усмехнулась:
— Не сцы, мой друг. Если ты со своими косяками смог дожить до сегодняшнего дня, значит, удача явно на твоей стороне.
Её подкол заставил мои уши предательски покраснеть. Я не любил, когда меня дразнили, особенно когда речь шла о моих способностях или неудачах.
— Ну что, — сказала она, вставая с дивана и отряхивая крошки с одежды, — пойдём разбирать оставшиеся кровати на баррикады?
Она бодро зашагала в сторону комнат, её движения были уверенными и энергичными. Я последовал за ней, стараясь не думать о своих неудачах. Впереди ждала работа, и сейчас было не время для сомнений.
Когда последняя деталь мебели была разобрана и аккуратно сложена у входной двери, мы с Полиной замерли у порога. В воздухе повисла напряжённая тишина, нарушаемая лишь нашим тяжёлым дыханием. Девушка прильнула к глазку, её глаза внимательно изучали тёмный коридор за дверью, а я попытался уловить малейшие колебания энергетических потоков в подъезде.
Несколько метров от двери до лестницы казались бесконечными. Мои попытки почувствовать что-то особенное заканчивались неудачей — словно все потоки энергии вдруг решили спрятаться от моего внимания. Пальцы слегка покалывало от напряжения, но я не сдавался, продолжая концентрироваться.
— Вроде никого, — прошептала Полина, прижавшись ухом к двери. Её голос был едва слышен, словно она боялась нарушить зловещую тишину подъезда. — Ну что? Открываю?
Я глубоко вздохнул, собираясь с силами. В моей левой руке начали плясать фиолетовые молнии — грозовой феникс, словно предчувствуя опасность, расправил небольшие крылья у моей ладони, готовый в любой момент ринуться в атаку. Сжимая в правой руке тактический фонарик, я кивнул:
— Давай.
Полина медленно, почти бесшумно приоткрыла дверь. Тусклые лучи света от наших фонариков прорезали полумрак подъезда, выхватывая из темноты обшарпанные стены и покрытые пылью перила. Я шагнул первым, держа руку с молниями наготове, внимательно осматривая каждый сантиметр пространства.
На лестничной площадк