Вой заражённых снова стал организованным, угрожающим, словно хор демонов. Я метнулся к окну — твари снова карабкались по стене. Вожак вернул контроль над стаей, хотя теперь их стало меньше — половина успела сбежать. Полина молниеносно запрыгнула на подоконник, её глаза сверкали от напряжения.
— Плети барьер! — её голос разрезал пространство как нож. Водяной дракон на руке уже был готов к атаке.
Я кивнул, чувствуя, как силы покидают тело. Руки дрожали, во рту было сухо, как в пустыне, мышцы горели, будто их окунули в кислоту. Но я продолжал плести защиту. Полина чувствовала себя не лучше, но не останавливалась, несмотря на истощение.
Создал барьер снаружи окна под прикрытием девушки.
Последний жгут энергии замкнулся в сеть, и я с нескрываемым облегчением увидел, как формируется практически неприступный барьер перед заражёнными. Полина, совершенно обессиленная, буквально рухнула на пол, тяжело дыша. Её лицо было бледным, а руки дрожали. Я заметил, как она неотрывно следит за тем, как твари продолжают бессильно биться о натянутые вдоль окна электрические хлысты, издавая пронзительные вопли.
Я специально не делал барьер сплошной стеной — оставил большие просветы между жгутами, создавая максимально эффективную защиту. Через эти промежутки невозможно было пролезть, но они позволяли нам наблюдать за происходящим снаружи. Каждый жгут пульсировал голубоватым светом, создавая вокруг окна своеобразную энергетическую паутину.
Я начал методично обходить квартиру, проверяя надёжность каждого барьера. Время от времени приходилось подпитывать жгуты энергией, чтобы поддерживать их напряжение. Мои пальцы едва слушались, но я упрямо продолжал работу. У входной двери заражённые оказались особенно настойчивыми — они продолжали ломиться внутрь, словно обезумев. Я пустил короткий разряд электричества через металлическую поверхность, и это быстро остудило их пыл. Твари с визгом отпрянули от двери.
Постепенно натиск снаружи ослабевал. Казалось, вожак наконец понял бесполезность атаки и решил поберечь своих «бойцов». Я видел, как заражённые отступают, прячась за углами домов.
Пока я укреплял оборону, Полина занялась поиском припасов. Она открыла холодильник и поморщилась от запаха подпорченных продуктов, но среди них нашлись и съедобные запасы. Я наблюдал, как она выкладывает на стол всё съедобное. В шкафчиках обнаружились запасы печенья и других сладостей. Полина работала методично, словно робот, передвигая банки и пакеты.
Я был настолько истощён, что голод буквально сводил с ума. Мы ели молча, жадно поглощая пищу. Каждый кусок казался особенно вкусным после изнурительной битвы за выживание. Мои руки дрожали, когда я подносил ко рту бутерброд. Полина ела медленнее, словно пытаясь растянуть удовольствие от еды.
Наши взгляды то и дело обращались к окнам, проверяя надёжность барьеров, но сейчас можно было позволить себе короткую передышку.
Внезапно Полина подняла руку:
— Слышишь?
Я прислушался. Тишина. Только далёкий вой заражённых доносился с улицы.
— Ничего, — прошептал я.
— Нет, — она покачала головой. — Какой-то звук… словно кто-то двигается.
Мы замерли. И тут я услышал — тихие, почти незаметные шаги. Но не снаружи. Где-то в глубине квартиры…
Сердце замерло. Кто-то был здесь. Кто-то, кроме нас.
Шаги затихли где-то в глубине зала. Неизвестный словно замер в ожидании, наблюдая за каждым нашим движением. Время, казалось, остановилось, превратившись в тягучую смолу, в которой мы тонули, не в силах пошевелиться.
Я быстро окутал руки молниями, схватил горсть конфет и, не жуя, проглотил их — нужно было срочно восполнить запас энергии. Сладкий вкус смешался с металлическим привкусом крови во рту. Полина поднялась следом за мной, её дыхание было прерывистым, а пальцы впились в моё плечо. Наши взгляды встретились — в её глазах читался немой вопрос и страх. Мы двинулись в сторону зала, стараясь не издавать ни звука, каждый шаг давался с трудом, словно невидимая сила пыталась удержать нас на месте.
Я шёл первым, держа руки наготове. Пальцы покалывало от напряжения — электрические разряды готовы были сорваться в любой момент. Воздух вокруг меня искрился от накопленной энергии, создавая едва заметное фиолетовое сияние. Каждый шаг отзывался гулким эхом в ушах, усиливая напряжение до предела.
Заглянув за угол, я почувствовал, как холодный пот стекает по спине, пропитывая одежду. В зале, у окна, стоял он — заражённый. Полностью обнажённый, его тело было покрыто коркой запекшейся крови, которая местами отслаивалась, открывая бледную плоть. Он медленно повернулся, переводя взгляд с окна на нас.
Это был он — тот самый заражённый с белыми глазами. Его зрачки-точки метались между мной и Полиной, словно выбирая следующую жертву. Его улыбка стала шире, обнажая острые, пожелтевшие зубы, между которыми застряли обрывки чьей-то плоти.
Не раздумывая, я выпустил электрического феникса в атаку. Хищная птица, сотканная из молний, устремилась к противнику… но прошла сквозь него, словно через туман. Разряд отскочил от стены и вновь устремился к вожаку — снова безрезультатно. Молния пыталась поразить противника ещё дважды, но тщетно. Наконец, сгусток энергии растворился в воздухе, оставив после себя запах озона.
Вожак улыбнулся ещё шире — теперь его улыбка казалась поистине демонической, обнажая дёсны и дёргаясь в жутком подобии веселья. Внезапно он разделился на двух абсолютно идентичных существ, каждое из которых было столь же опасным, как и оригинал.
— Папа… — тихий шёпот Полины за моей спиной заставил меня вздрогнуть. Её руки дрожали так сильно, что она едва могла стоять на ногах, а по щекам текли слёзы, оставляя светлые дорожки на грязном лице.
— До…чь, — прохрипел заражённый, протягивая к ней окровавленную руку, пальцы которой были покрыты коркой из засохшей крови и чьих-то волос. — Иди… ко… мне…
С каждым словом изо рта твари выплескивалась кровь, оставляя на его теле новые алые разводы, которые тут же застывали коркой. Его голос был хриплым, словно он не говорил годами, а дыхание — тяжёлым и прерывистым.
Полина дёрнулась вперёд, словно одержимая, будто действительно собиралась подойти к этому монстру. Её глаза остекленели, а тело двигалось словно в трансе. Я успел выставить руку перед ней, чувствуя, как электрические разряды пробегают по коже.
— Ты что это? — спросил я, но не успел услышать ответ.
Заражённый бросился в атаку с невероятной скоростью, его движения были плавными и смертоносными, как у хищника, почуявшего добычу. Его тело двигалось так быстро, что казалось размытым пятном.
Я инстинктивно вскинул руки, готовясь встретить атаку разрядом, но было уже поздно — монстр был слишком близко.
В этот момент время снова замедлилось, позволяя мне увидеть каждую деталь надвигающейся угрозы: капли крови, стекающие с его тела, искажённое лицо, жаждущее убийства, и безумную улыбку, которая обещала только боль и страдания.
Я резко оттолкнул Полину в сторону, вкладывая в движение все оставшиеся силы. Сам отпрыгнул назад, едва успевая уйти с траектории атаки. Каскад молний взорвался в том месте, где я только что стоял — воздух наполнился треском разрядов, ослепительными вспышками и резким запахом озона. Но заражённый, словно игнорируя электрические разряды, прошёл прямо сквозь них, будто они были не более чем призрачным туманом.
Его тело налетело на меня с сокрушительной мощью. Я отлетел назад, ударившись о пол с такой силой, что на мгновение потемнело в глазах. Его челюсти сомкнулись на моей щеке — я почувствовал, как зубы впиваются в плоть, как рвётся кожа, как тёплая кровь стекает по шее. Крик вырвался из горла, наполняя комнату болью и отчаянием.
Сквозь пелену боли я собрал остатки сил и призвал электрический хлыст. Он обвился вокруг тела заражённого, и на этот раз контакт состоялся. Отец Полины задёргался в конвульсиях, мгновенно разжал челюсти и растворился в воздухе, словно туман под лучами солнца.
Преодолевая боль, я вскочил на ноги, прижимая руку к разорванной щеке. Кровь хлестала сквозь пальцы, заливая футболку. Теперь заражённый стоял в центре зала, с явным наслаждением пережёвывая кусок моей плоти. Его губы были испачканы кровью, а в глазах светилось нечто похожее на удовольствие.
Краем глаза я заметил Полину — она лежала там, куда я её оттолкнул, неподвижная, словно статуя, с остекленевшим взглядом. Её тело было напряжено, но она не двигалась, будто погружённая в глубокий транс.
Держа электрический хлыст наготове, я медленно двинулся к девушке. Каждый шаг давался с трудом — боль в щеке пульсировала, затуманивая сознание. Заражённый следил за каждым моим движением, его глаза не отрывались от меня, но он не нападал, будто опасаясь.
Присев рядом с Полиной, я проверил её пульс и дыхание. Пульс был ровным, дыхание спокойным, но она не реагировала на происходящее, будто находилась в каком-то странном сне. Её кожа была холодной, а лицо бледным.
Внезапно заражённый сделал шаг вперёд.
— К…костя? Нет! — воскликнул он, и в этот момент я почувствовал резкую, пронзительную боль в ноге.
Опустив взгляд, я увидел Полину — её глаза были белыми, с крошечными точками зрачков. Она вцепилась в мою ногу, её челюсти работали с маниакальным наслаждением, вырывая куски плоти. Её зубы были острыми, как лезвия, а движения — точными и расчётливыми.
Электрический хлыст ударил по иллюзии, пропуская через неё мощный разряд. Иллюзия забилась в судорогах, сжимая челюсти ещё сильнее, прежде чем исчезнуть, оторвав последний кусок мяса.
Я рухнул на пол от боли и потери крови. В ушах звенело, перед глазами плыли красные круги. В этот момент настоящий заражённый бросился ко мне — но теперь он двигался не как убийца, а как заботливый человек. Он заговорил голосом Полины:
— Костя… Костя, держись…
Его голос был полон нежности и заботы, но я знал — за этой маской скрывается нечто куда более опасное. Его руки потянулись ко мне, и я почувствовал, как по спине пробежал холодок. Что-то в его движениях было неправильным, неестественным, словно он пытался сыграть роль, которая ему не принадлежала.