— Безумец! — послышались голоса со всех сторон.
— Еретик!
— Глупец!
Крики раздавались ещё долго, но всё же люди устают от подобного. И вот самые крикливые притихли, и не столь скептически настроенные, в основном те, чьи люди больше других пострадали от этого проклятья с небес, спросили его:
— И как же ты хочешь это сделать? Безумцы не знают пощады, не внимают словам. Они приносят лишь тишину и смерть. Не существует ни единого способа договориться с ними!
— Существует, — с уверенностью заявил один из спутников Аурзана, откидывая капюшон и снимая бинты со своего лица. — Просто вы не знаете. Я научу…
Перед всеми вождями появилось слегка фиолетовое лицо похожего на человека существа. Но его острые зубы, похожие на акульи, и словно бы спиленные рога дали понять, что он точно не из этого мира.
— Кто это такой, Аурзан? Кого ты привёл на наше собрание?..
— Пусть мой добрый друг сам расскажет о себе. Для этого он и пришёл. Он принёс всем нам благо и знания, возможность и процветание. Он иномирец, но принял наши клятвы и обряды. Он был изгнан из своего мира, и он знает, как подчинить детей Герры — тех, кого мы и имперцы называем слимами. С тех пор, как он присоединился к моему племени, у меня не погиб ни один человек от этих паразитов.
Шпион рогатых слегка улыбнулся, увидев заинтересованные взгляды вождей людишек.
«Кажется, убедить их будет так же легко, как и этого идиота Аурзана…»
Наша спецоперация началась! Я вёл прямой репортаж, впервые за долгое время используя камеру для того, чтобы аккуратно продвигать свои идеи в массу.
После первого сюжета с бывшим князем Хладоморского княжества, который до сих пор занимается строительными работами во благо нового королевства, подписав контракт с нами и став своеобразным бригадиром со своей же бригадой, верной ему и словом и делом, я стал мини-звездой Ятрубы. И сегодня моё редкое шоу снова появится на экранах любителей стримов!
Алекса оказалась… действительно хороша. Настолько идеально отыгрывала роль стервозной аристократки, озабоченной тем, что у неё не осталось «безродных псов, что будут носить её покупочки»… Мне даже захотелось ей втащить без лишних разговоров.
Я же играл роль её охранника. Анна — подружки-советницы. Я молчал и угрюмо смотрел на менеджера рабского бутика, который охреневал не меньше моего от её напора.
Актриса ещё и с ходу вякнула что-то про то, какие тут все никчёмные экземпляры выставлены на первом этаже, и заявила, что хочет сразу видеть всех самых лучших и дорогих, которые не сдохнут от первого же чиха, если на задний двор упадёт парочка слимов.
Алекса раскуривала сигарету через мундштук, бессовестно стряхивая пепел на красный дорогой ковёр. Вскоре ей даже человека с пепельницей выделили, который бегал за ней и пытался ловить падающую гадость в полёте.
Быстрая и резвая, словно шторм, она привлекала внимание и давила не только на работников, но и на посетителей. Её роскошное платье и странная шляпка с сеточкой завершали образ истеричной и любящей всё самое лучшее дочери какого-нибудь богатенького аристократика. Она даже брезговала подать свою руку администратору бутика, словно боялась, что её кожу отравит его прикосновение…
Мы искали кого-то особенного. И в первую очередь — мужчину. Сильного и крепкого, говорящего на местном языке. Вообще, мы очень скоро перешли на третий этаж, и перед нами провели целый парад элитных рабов.
Высокие, широкоплечие, мускулистые. На каждого из них был свой буклет, в котором описывалось всё: от группы крови и стерильности до показателей физических способностей и персональных умений.
Конечно же, все эти рабы обладали даром к магии, иначе их не назвали бы лучшим из лучших. Но все они не нравились взбалмошной и грубой аристократке…
— Это всё не то! Я хочу нечто эксклюзивное — такое, чтобы даже сука Лемузье кипятком ссалась!
— Ох, леди Мелания, вы знакомы с дочерью вице-губернатора Андалузии?
Если врать, то нагло и уверенно. Кто такая эта Лемузье, я не знал, но, судя по полезшим вверх бровям персонала, девица знаменитая.
Да уж… Алекса умело ведёт свою игру. Совсем уж вжилась в роль. Даже стянула красную перчатку с руки и швырнула её мне в лицо, после чего пошла проверять полуголых рабов на наличие хозяйства…
Тут и Аня подключилась. Посоветовала ей ориентироваться на самый большой из «рычагов». Роль скучающей «сучки» она тоже неплохо отыгрывала. Молодец.
— Леди Мелания, можете быть уверены. Я ручаюсь за то, что всё указанное в анкетах, — истина. Они все обладают прекрасной родословной, и вы можете рассчитывать на приплод рабов, если захотите. Вы даже можете выбрать рабыню, которая родит вам новых рабов.
— Содержать эту мелюзгу слишком накладно. Хотя отец давно мечтает о ферме… Может, и начать их разводить… Я подумаю. Пока мне нужен только помощник. Крепкий самец — такой, чтобы тестостерон из него прямо во все стороны брызгал. Может, не такой покорный, но способный порвать голыми руками идиота, что подрежет меня на дороге.
Я с трудом удержал вскипающую в моих венах кровь, ибо я видел детей рабов. Видел семьи рабов. Я спасал их, помогал им. Но в моей голове… Никогда даже мысли не было о том, что их могут вот так разводить, как животных, и с малых лет приучать к подобострастному служению. Чёрт, дайте мне срочно свернуть кому-нибудь шею! Желательно из числа придумавших эту «забаву»!
— Леди Мелания… Кажется, я знаю, кто вам нужен! Сава, принеси буклет на Тома.
— Том? Какое простецкое имя… — скривилась Алекса.
— Вы можете изменить его, если захотите. Но Тому это не понравится.
— В каком смысле? Он что, не обучен?
— Обучен, но весьма агрессивен. Его уже дважды сдавали по гарантии из-за чрезмерной агрессии. Убил семерых рабов в драках, чрезмерно защищая своего хозяина.
— И в чём проблема?
— Проблема в том, что его об этом не просили. Это вызвало проблемы для уважаемых людей. В комплект к нему мы даём сто ампул успокоительного и рекомендации врача. — Белозубая улыбка появилась на лице управляющего.
Выбить бы тебе эти зубы, сволочь…
Вскоре нам принесли журнал, полный записей.
— Вы не говорили, что его били за провинности! — скривилась в очередной раз Алекса, но стоило в кандалах и железной маске ввести пышущего здоровьем громилу, на чьей коже даже издалека виднелись многочисленные шрамы, как я понял: это тот, кто нам нужен.
Сразу же я подал условный знак Алексе, и та демонстративно охнула, увидев этого широкоплечего гиганта.
— А, впрочем, неважно! Для него эти наказания, что слону дробина… Какой же он большой… И мускулистый. Настоящее животное… ХОЧУ!
— Вы уверены?
— Да, давайте мне его. Покупаю!
— Ну что же, раз так… Пройдёмте в переговорную и обсудим условия покупки, страхования, способ оплаты…
— Страхование не нужно. Оплата наличными. Покупаю прямо сейчас, выкупаю контракт полностью с возможностью в дальнем самостоятельно распоряжаться его судьбой!
— Леди Мела…
— Да заткнись ты уже и шевелись! Готовь документы! Рудольф, что скажешь? — обратилась ко мне девица.
— На дуэльный круг и полосу препятствий я бы его загнал. Может, и в гвардии вашего отца ему найдётся место. Странно, что его не определили в воинские подразделения… — произнёс я, внимательно смотря в глаза, за которыми скрывалось целое море ненависти ко всем в этой комнате.
Я взял его документы и посмотрел на графу «происхождение». Был отловлен охотниками в возрасте десяти лет. Понятно… И хорошо. Для меня хорошо.
— Говорю же, у него проблемы с яростью… — влез в разговор управляющий, и я прямо ощутил, как злость и негодование обрушились на него при одном взгляде нашей актрисы.
Вскоре дело было сделано, и взятая в прокат машина увезла нас всех на окраины города, где началась вторая часть нашего спектакля…
— Том! На самом деле, мы искали тебя. Искали, чтобы выкупить и вернуть тебе свободу, — произнёс я, ни капли не соврав.
Почти десять тысяч моих зрителей, что находились в большинстве своём в другой империи, услышали мои слова. И все последующие. Но Том не понял ни слова…
— Аня, переводи.
Девушка быстро обозначила ему, что мы, на самом деле, не аристократы Франтии и что мы хотим дать ему свободу. Но сперва мы должны поговорить и узнать, чего хочет он.
— Спроси у него, что он сделает, когда получит свободу.
И его ответ был: «не знаю». Причём не растерянный ответ, а осторожный. Он явно считает, что мы просто издеваемся или пытаемся его спровоцировать. Так осторожно ведёт себя пантера, когда рядом с ней появляется другой хищник, хех.
— Ты бы хотел, чтобы другие люди — да, ты человек, и мы оба это знаем — не испытывали такую же судьбу, как у тебя?
Он покачал головой, давая понять, что нет — такой судьбы он никому бы не пожелал.
— А если я скажу тебе, что хочу освободить и вернуть на твою родину сотню или тысячу рабов, ты поможешь мне найти тех, кто этого достоин? Станешь моим экспертом, который разделит рабов на тех, кто погибнет, если обретёт свободу, и на тех, кто будет жить и радоваться жизни, не сгибая спины под ударами плетью и электрошокера?
Он осторожно переспросил, действительно ли я такого хочу и готов дать ему шанс выбирать, кто из людей достоин свободы. Я кивнул и положил перед ним две бумаги. На одной расписалась несуществующая леди Мелания, купившая раба по поддельным документам. Сделали их быстро, но за очень большие деньги… Впрочем, всё равно за всё платит Первый Рабовладельческий банк Франтии, так что мне плевать. Кстати, это отменяло юридически сделку по продаже раба, и он должен был бы вернуться в собственность тех уродов, но у меня на него совершенно другие планы.
— Здесь твоя свобода, — указал я ему на первую бумагу. — Ты никому ничего не должен. Можешь жить, как хочешь и где хочешь.
— А что на второй? — осторожно поинтересовался Том.
— Наёмничий контракт в Корпус Праведных. Тех, кто против рабства. Тех, кто не даст одним людям издеваться над другими из-за цвета кожи, веры или любых других отличий. Ты можешь уйти, быть полностью свободным. А можешь взять на себя великую миссию и стать одним из тех, кто принесёт свободу миллионам людей, которые этого достойны. Прослужишь нам, тайно спасая друзей и создавая для нас площадку для дальнейших действий, и твой контракт будет исполнен. Я дам тебе паспорт гражданина новой страны, далёкой от Франтии. Место, где ты сам сможешь решать свою судьбу, где сможешь найти жену, растить детей. Место, где все люди следуют законам праведности. Настолько, насколько хватит их сил.