Император остановился в нескольких шагах от меня, и уже я, следуя правилам этикета, двинулся вперёд. Сделал несколько шагов, лёгким кивков головы обозначил прибытие сюзерена моего королевства и так, панибратски, протянул ему свою ладонь, демонстративно снимая надетую перчатку. Император тоже стянул свою и протянул руку, обмениваясь со мной крепким рукопожатием. А затем его аура попыталась… Нет, не атаковать, но прощупать мои возможности.
Я улыбнулся и аккуратно выпроводил эту ауру прочь, оставляя её запертой в радиусе полуметра от его величества.
— Добро пожаловать на мои земли, уважаемый союзник, протектор. Извините, что без помпезности. Нас тут восемь часов подряд стереть в порошок пытаются.
— Пытались. Рад, что у них ничего не вышло. Сухой в порядке?
— Жить будет… Говорят.
— Понятно. Со мной прибыл лучший лекарь империи. Проводи меня к нему. Заодно обсудим ту задницу, в которой мы по твоей вине оказались.
— Боюсь, в этот раз переложить на меня вину не получится. Я много всякого делал, но тут был в своём праве. От начала и до самого конца. Даже архариты не были такими… — я попытался подобрать слово, но приличных на ум не приходило.
— Как бы то ни было, теперь твои проблемы — это мои проблемы. А мои — твои. Идём, нечего тут стоять у всех на виду.
— Что? — удивился я.
Правитель Славии отправился вперёд, и мне ничего не осталось, кроме как следовать за ним вместе с его свитой и направлять к нашему полевому госпиталю.
Вскоре мы оказались у палаты с лежащим в ней Петром Яковлевичем, и наш бывший наёмник Бизон вместе со штатным хирургом принялись вводить в курс дела имперских лекарей.
Мы стояли чуть в стороне, смотря за тем, как поднимается и опускается грудная клетка спецпосланника императора, и молчали.
Первым тишину нарушил Святослав и практически с ходу загнал меня в тупик…
— Тебя устраивает моё правление? То, как мы с тобой сотрудничаем?
Такой вопрос я был готов услышать от кого угодно, только не от императора.
— Да, ваше величество. Разумеется. Вы выполнили все — или практически все — свои обещания. Я тоже постарался сделать всё и уже занимаюсь вопросами приращивания земель, а значит, и ваших земель.
— Вот и отлично. Читая твоё досье и комментарии моих спецов, я восемнадцать раз наткнулся на заметку «чудо». То есть что-то, что они не могут объяснить, кроме как чудесным случаем. И знаешь… Нам обоим, судя по всему, понадобится это твоё умение творить чудеса.
— Что вы имеете в виду, ваше величество? — не понимая, к чему он клонит, уточнил я.
— Это тайна. Но твоя жизнь зависит от неё, так что ты можешь и должен знать. Править мне осталось меньше двух недель. Если мы ничего не придумаем и не предпримем… Так что, расчехляй свой чемодан с чудесами и готовься. Гизель не простил и первый инцидент. А уж после смерти стольких отборных бойцов, уничтожения корпуса железнокрылых и захвата оставшейся техники… — покачал головой император. — Шансов у нас, как ты понимаешь, практически нет.
— Мне нужны подробности, ваше величество… — сказал я, доставая из пространственного кольца бутылку алкоголя.
Святослав с большим удивлением посмотрел на неё, и я прокомментировал:
— Подарок Петра Яковлевича после моего очередного возвращения.
— Меня водка интересует меньше всего. Откуда у тебя пространственное кольцо?
И тут император нахмурился, а догадка и понимание отразились в его глазах.
— Это тоже своего рода… подарок, — ответил я.
— Франтийский?
— Кто знает, кто знает… — с улыбкой сказал я и предложил выйти из палаты.
Нечего мешать врачам. У нас с императором и своих дел более чем хватает.
Глава 7
Разговоры по душам с императором затянулись. Сперва было немного неловко. Особенно ему. Ведь я не гнул спину по случаю и без, как всё его окружение. И всё же ситуация у него оказалась прескверной… Это и заставило Святослава отбросить гордость повелителя и наконец-то начать говорить.
Наличие алкоголя в бокале помогло развязать язык и наладить общение. Первое время он задавал вопросы, пытаясь понять, что произошло и каким образом я сумел отбиться. Ведь в картине мира Святослава Мирского это было почти нереально.
Я лишь пожал плечами и узнал у своих ребят, снимал ли хоть кто-то на видео происходящее за пределами города. Десятки телефонов и записей спустя пару минут уже были у нас, и мы могли посмотреть за уничтожением гизельских опричников со стороны.
Император некоторое время был в замешательстве. Поражённый, он пытался подобрать слова. Что-то бубнил себе под нос про предыдущие инциденты с моим участием…
Я налил в пару бокалов алкоголь и протянул императору. Тут Святослав окончательно сломался и принял реальность…
— Скажи, что это за щиты вокруг города? Мы не передавали такую технологию и оборудование. Для этого не готовы площадки, нет лишних специалистов для настройки и обслуживания… — спросил он, намекая, что имперские защитные системы должны были появиться намного позже — после окончания строительства крепостей.
Я пожал плечами и прямо сказал, что всё намного сложнее, чем он себе представляет. Что архаритские обелиски, используемые для защиты их городов и крепостей, — остатки давным-давно принесённой и, судя по всему, частично утраченной технологии из моего родного мира. Так что мне не составило проблем восстановить защитные обелиски. А со временем я смогу начать их производство.
Тут Святослав икнул и переспросил, как это возможно, что они из моего мира.
— Ну а как вы думаете, ваше величество? За тысячи лет развития вашего мира сюда каждый год попадало множество иномирцев. И вы думаете, что правители древности и современности, ни одной технологии не переняли?
— Иномирцы… мало чем могут быть полезны. Обычно они крайне отсталые. Нечего заимствовать…
— Или вы слишком отсталые, чтобы заметить их превосходство в некоторых областях, — пожал я плечами и заметил, как обиделся на мои слова император. — Да и вообще! Кто вам сказал, ваше величество, что вы сами на сто процентов продукт эволюции этого мира и что в ваших венах не течёт хотя бы процент иномирной крови? Люди неплохо так совместимы, пусть и происходят из различных миров.
Эта мысль выбила императора из колеи окончательно. Святослав завис, пытаясь понять, шучу я или нет. А я был предельно серьёзен.
Видя, что император погружается в пучины бесполезных размышлений, я выдернул его из этого состояния панибратским «тыканьем»:
— Так что там тебе гизельские псы воют в трубку? Чего ты заканчивать правление решил?
— Я не решил, — покачал головой Святослав, спокойно приняв новое обращение. — За меня решили.
— А ты что, плохо правишь? Из всех мест, что я посетил, к тебе так-то меньше всего вопросов.
— Ну спасибо. Да только это ты и твои вопросы! Гизель мыслит другими критериями и категориями. Меня намереваются слить и посадить до конца моих дней на цепь в одно из министерств Гизеля. Один из моих сыновей, отправленных на воспитание в Гизель, сядет на престол и будет строго следовать рекомендациям куратора, перестраивая империю. Столько лет труда — и всё псу под хвост! Эх… — Влил в себя остатки алкоголя Святослав. — Есть что покрепче?
— Водка ваша есть. Имперская…
— Давай, — махнул рукой император.
Я тоже махнул рукой, и Кириллов всё быстро организовал. Заменил привычную закуску на маринованные огурчики, хлебушек, копчёное мяско и сало. Император скептически посмотрел на закуску, но стоило попробовать, как его лицо приобрело блаженный вид.
— Что у вас с этим Гизелем вообще за отношения? Как так вышло, что они так всеми вертят?
— Сперва это был просто надзорный орган. Но постепенно он обретал всё больше могущества и власти. Всё лучшее уходило к ним. Наши дети отправлялись на остров. Их там обучали, воспитывали… Все начиная с шести лет. Возвращались они уже по собственному желанию после совершеннолетия. Возвращались не все… И встретиться с ними не так просто. Во-первых, империя требует ежедневного внимания. Во-вторых, никогда не знаешь, куда отправят детей на учёбу. Есть там и закрытые корпуса, куда даже мне, императору, вход запрещён.
— То есть ваши дети в заложниках, им промывают мозги, готовят их на замену вам и отправляют служить в любые уголки мира, где только могут пригодиться агенты и маги Гизеля. И всё это с вашего добровольного, молчаливого согласия…
— Ага…
— Это же тупость… — покачал я головой.
— Это жертва. Разумная жертва, уравновешивающая жизнь и процветание всех семи империй. Мы можем не беспокоиться о своём будущем и судьбе империй, занимаясь своим долгом. Поверь, мы пробовали разные подходы… Были и бунты, и восстания, и несогласные. Многое происходило, но неизменно было одно: закон большинства и закон силы доминировали и до сих пор доминируют. Империи искусственно выравниваются в своей силе и возможностях таким образом. И на тронах — лояльные правители. Если кто-то один восстанет, остальные его задавят.
— А если восстанут все семеро?
— А зачем им это? Все знают, что сила и мощь Гизеля способны уничтожить любого правителя, а среди помощников королевства столько шпионов, способных отравить незаметно еду… Любое неповиновение обречено.
— А бунт людей?
— Случались… Ничем хорошим для восставших это не закончилось. Империи направят все свои силы для уничтожения угрозы доминирующего имперского строя, — шумно выдохнул император, повторил процедуру «выпил-закусил» и закусил огурчиком.
— Ты сам был выращен воспитателями Гизеля, да? — поинтересовался я.
— Как и все остальные императоры… И мы лучше кого бы то ни было знаем, с чего всё начнётся и чем всё закончится. Только вот…
— Не согласен ты, что тебя списали так рано?
— Конечно! Я все силы вложил в развитие империи! Я приумножил её богатство, достаток людей, развил совсем уж отсталые регионы до приемлемого уровня, восстановил после разорительных войн сокровищницу и арсеналы, перевооружил уже трижды армию! — покраснел Святослав. — Технологический процесс начал стремительно развиваться именно в годы моего правления, и из самой отсталой империи мы превратились в лидера во многих областях! Мои решения на фоне коллег, быть может, и сомнит